- Если кто–то желает отказаться от испытания, пусть скажет сейчас. По его желанию он будет беспрепятственно выпущен из замка Омега или же станет держать испытание на звание рядового наемника наравне с другими соискателями, не обучавшимися в цитадели Омега. Есть ли желающие?
"Еще спросил бы: есть ли среди вас трусы? - с неудовольствием подумал Лекс, сжимая кулаки. - Кто отказался от испытаний, не достоин зваться мужчиной!"
- Говорите сейчас, потом у вас не будет такой возможности. Если сомневаетесь в своих силах - лучше быть живым наемником, чем мертвецом. Говорите!
Вздрогнул рядом Гай. Лекс не выдержал - обернулся. Неужели он решился? Нет, Гай молчал. Молчали и остальные товарищи. Молчал, вглядываясь в их лица, командир–наставник Андреас. Наконец генерал Бохан улыбнулся и кивнул.
- Генералу Бохану… - крикун закашлялся, и за него продолжил другой:
- Генералу Бохану - ура!!!
И снова громовое "ура!" пронеслось над плацем.
* * *
- Спишь?
Еще не рассвело. Лекс рывком сел на койке - кого, некроз ему в печень, принесло перед рассветом?
- Прости, - извинилась темнота голосом Гая. Зашуршал тюфяк, друг подвинулся ближе к Лексу.
- Что тебе? - вздохнул Лекс.
- Тогда, на вечернем построении… ты не хотел отказаться от испытаний, а, Лекс?
- И в мыслях не было. Я не трус. И не хочу уходить из Омеги, а уж с дикими плечом к плечу воевать - последнее дело.
Гай засопел. Что–то его тревожило, и Лекс не знал, как подтолкнуть друга к откровенности.
- Ты считаешь всех отказавшихся трусами?
По интонации, с которой Гай это спросил, Лекс понял, как надо отвечать.
- Нет, разное в жизни бывает, но…
- Тихо вы! - шикнул со своей кровати Кир. - Дайте поспать. В сортир топайте.
Гай и Лекс вышли из спальни. Пол в туалете холодил босые ступни, тусклая лампочка слепила после темноты спальни. Лекс присел на край унитаза. Гай оперся спиной о раковину; он был бледнее обычного, узкое лицо удлинилось еще больше, тонкий нос с горбинкой выступил. Помолчали. Из крана капала вода, и больше никаких звуков.
- Выкладывай, - наконец нашел нужное слово Лекс.
Гай мялся и страдал.
- Я хотел отказаться, - прошептал он. - Я боюсь не справиться. Знаешь, что бывает с теми, кто завалил испытание?
- Не знаю, - пожал плечами Лекс, - наверное, тоже в наемники, к диким. Или выгоняют… Это же позор - завалить…
Гай рассмеялся. Раньше Лекс не слышал такого смеха - будто мутант заскрипел.
- Ну ты даешь! Это не позор, Лекс, это смерть.
- Во время испытания, конечно, можно погибнуть, но…
От смеха Гай согнулся пополам, а когда распрямился, по его лицу текли слезы. Лекс испугался, совсем как в детстве, когда отчим решил отдать пасынка в Омегу, а мамка заплакала. Лексу хотелось стать военным, ведь быть офицером почетно! Но мамка плакала, будто знала чтото очень страшное, мальчишке неизвестное.
- Убьют. Провалившихся - убьют. - Гай тихонько всхлипнул. - Ты понимаешь?! Если я не справлюсь - всё, меня убьют!
- Да погоди. С чего ты взял?
- И ты завтра узнаешь. А мне выпускник прошлогодний рассказал. Онто прошел, а вот друг его - нет, там остался. На Полигоне. Понимаешь? Это был последний шанс выжить, не рисковать своей шкурой… А я… Я представил, как выхожу из строя, вы все смотрите, Бохан, Андреас смотрят, и все знают: я - трус, мне жизнь дороже чести… Понимаешь?!
- Тихо ты. Разбудишь всех. Понимаю. Но ты не трус, ты же не вышел…
- Я даже выйти и сказать струсил, - тихо, но очень четко сказал Гай.
Лекс задумался над словами друга. Наговаривает он на себя. Во–первых, не выдержать испытание - это из сказок, зря, что ли, столько сезонов тренировались. Правда, Гай расклеился, приболел, но завтра лекарь всех осмотрит, и для больных испытание отложат, все честно. Во–вторых, про убийство - ерунда полная. Мы же все - семья. Отец может выгнать сына из дома, но не будет в него стрелять.
Гай следил за Лексом с настороженным любопытством. Подошел поближе, на корточки присел, в глаза заглянул:
- Ты думаешь, так не бывает? Ты действительно веришь в справедливость? Ты готов убивать и умереть за Омегу?
- Конечно, готов. И ты готов. И нечего мне здесь… Нечего меня провоцировать. Мы друзья, Гай, ты мне друг. Не заставляй о тебе плохо думать. Если трусишь, - Лекс улыбнулся криво, как всегда, - топай к Андреасу и признайся. Будь мужчиной.
Гай отшатнулся, потерял равновесие, сел на пол. Лицо его переменилось: теперь он смотрел с ненавистью, и Лекс подумал, что, хоть мозги Гаю и вправил, друга потерял.
- Ладно, - пробормотал Гай, - ладно, Лекс. Проехали. Забудь. Пойдем спать, завтра важный день.
* * *
В коридоре одноэтажного здания - лазарета - к лекарю выстроилась очередь. Хома выглядывал из кабинета, истошно вопил: "Следующий!", и курсанты по одному заходили на осмотр. Лекс не видел Гая с завтрака, построение отменили и выпускников отправили сюда. Неужели Гай все–таки признался Андреасу в трусости и уже собирает вещи, сдает форму, а может, и выходит из ворот Омеги?! И ведь даже не простился…
Других судьба Гая не интересовала: в очереди обсуждали предстоящее испытание, делились слухами и предположениями. О смерти в случае неудачи никто не говорил.
- Следующий!
Лекс шагнул в кабинет. Лекарь, сосредоточенный, деловитый, бросил ему:
- Раздевайся.
Без промедления и стеснения Лекс разделся догола, шагнул к столу, отрапортовал:
- Курсант Лекс!
- Помню, помню. Жалобы есть? Что болит, что беспокоит?
- Никак нет! Жалоб не имею!
- Экий ты бравый. - Лекарь что–то отметил в личном деле. - А настроение как, курсант? Боевое, хорошее?
- Так точно!
Лекарь принялся вертеть Лекса, обстукивать, осматривать. Лекс терпел и молчал. Когда говорили глубоко вдохнуть - дышал, просили задержать дыхание - задерживал. Лекарь прощупал пульс на его запястье, нахмурился:
- А что сердце–то так частит? Волнуешься?
- А чего ему волноваться? - встрял Хома. - Он же, считайте, труп. Трупы волноваться не должны! - И расхохотался.
Лекарь обернулся к Хоме, но ничего не сказал. А Лекс счел за лучшее ответить:
- Вчера, помните, курсант 1ай упал на полосе? Кровь пошла носом, сознание потерял? Я его не видел с утра. Он что, отказался?
- Чего не знаю, - лекарь отпустил его руку, - того не знаю. Не переживай за друга. Неуверенному в себе нечего делать на испытании. Одевайся, курсант. Годен. Хома, зови следующего.
В коридоре Лекс столкнулся с Гаем. Гай отвернулся, будто не заметил его.
* * *
Этого офицера Лекс ни разу не видел, на форме его не было шевронов, и понять, в каком он звании, Лекс не мог. Офицер не представился, не кивнул на стул. Сидел и смотрел на вытянувшегося по стойке "смирно" парня.
- Готов, курсант?
- Так точно.
Офицер полистал бумаги в папке. Нахмурился, потом лицо его разгладилось. Лекс заскучал. Он не понимал, что делает в этом кабинете, что от него хотят. В любом случае, личное дело Лекса безупречно, ну, почти безупречно: ни тяжелых провинностей, ни проступков, старшим не хамил, не ходил в "самоволку".
- Ты садись. Как говорили древние, ноги не правдивы. Скажи мне, курсант, что для тебя Омега?
- Омега - моя семья! - гаркнул Лекс.
Офицер поморщился:
- А теперь своими словами, и правду.
- Это - правда. У меня нет другой семьи. Я предан Омеге.
- Хорошо. Очень хорошо, курсант. - Он снова углубился в бумаги. - Тогда я тебе сейчас расскажу про испытание. Тебя удивляет, почему мы наедине? Я отвечу: кое о чем лучше узнавать не в строю, а в одиночестве. После ты сможешь задать вопросы, и я на них отвечу. А теперь сосредоточься, курсант. Запоминай, это важно.
Испытание состояло из нескольких этапов. С науками курсанты уже разделались, и теперь им предстояло доказать свою пригодность к несению службы. Учебные бои проводились и раньше, но ни Лексу, ни его сокурсникам еще не приходилось убивать. Офицер предупредил: теперь придется. Бойцы Омеги - единственные профессиональные военные на Пустоши, да и за ней, похоже. Будущих офицеров учили не только обращаться со всеми видами оружия, но и добывать его, если возникала необходимость. Первый этап испытания - спарринг, причем бой должен закончиться смертью противника.
- Противник будет не из сослуживцев, - заметив, как вытянулось лицо Лекса, улыбнулся офицер, - мы понимаем, что ни один из наших курсантов не сможет убить друга, брата своего. Для спарринга и дальнейших испытаний в наш замок специально доставляют преступников, выродков, заслуживающих смерти. Мы даем им шанс. Если преступник победит в бою, курсант, он останется в живых, а тебя отчислят.
- Так точно, - прошептал Лекс.
Еще мальчишкой он видел драки, перестрелки, смерть. Видел некроз, мутафагов, банды кетчеров. Как и все жители Пустоши, он голодал после большого нашествия мутантов. Да и когда подрос, голодал. И успел забыть об этом. Далекое "я буду военным, я буду убивать врагов" сейчас, сей момент вторгалось в реальность. Лекс гулко сглотнул. Офицер прожигал его взглядом насквозь.
- Хорошо. О втором этапе узнаешь, если пройдешь первый. Поздравляю с началом испытаний, курсант, и желаю победы!