Мне тоже было хреновасто после трех с лихуем суток невесомости, но полегче, чем ему. Не зря так мучают космонавтов на тренировках… И продолжали бежать цифры на индикаторах - теперь в сторону уменьшения. Мотор "Бурлака" забулькал, глотая последние капли горючки.
- Высота дведвести, скорость стопийсяд на пять, отделяю бочку.
- Готов! - заорал Юрка. Я даванул кнопку и отстрелил стыковочный узел целиком, зачем он теперь нужен? Аварийная стыковочная решеточка у нас осталась, однако, на всякий. Командир немедленно взял управление на себя, тут уже пошла настоящая старая добрая пилотская работа - никакой компьютер не сможет выбрать подходящее место посадки, а не свалится в яму или не уткнется в большой кирпич. Защелкали рулевые движки, корабль начал переворот. Радар радостно нащупал лучом хоть что–то кроме пустоты - и начал давать истинную, а не расчетную высоту и скорость.
- Двесто, стосторок на пять…
- Вижу!
Да, пока у него есть время смотреть по сторонам и на пульты, комп контролирует тягу двигателя по положению РУД-а, похожего на привычный самолетный, только крохотный совсем. А быстро и понятно говорить друг другу цифры мы специально учимся на тренировках. Высота, скорость горизонтальная и вертикальная. На Луне привычные пилотские навыки плохо работают, атмосферы то нет! Глаз не может зацепиться за ориентиры - совершенно непонятно, например этот камень размером с дом или с чемодан.
- Одинпятсот, девяносто на десять.
- Вован… - неожиданно спросил Юр.
- А? - шокированный нештатным (не вовремя, за каждую секунду мы падаем на десяток метров) обращением спросил я.
- Тут наше железо не падало?
- Нет, я бы знал.
- А амеры?
- Вроде тоже нет.
- Мля…
И тут корабль резко наклонился движками вперед и вбок, а ручку управления двигателем Юра тоже потянул на себя. На дисплее вертикальная скорость полезла вверх - а горизонтальная к нулю…
- ТыШоТворишьАсХренов!!!
- Кедр, я Заря! Вариант 'ЗЮ'!!!
Шлемофон, до этого молчавший, взорвался десятком голосов разом. Их перебил голос Главного ' - Ребята, работайте по варианту', потом видать микрофоны в ЦУПе обрубили - нам не мешать. Что такое вариант 'З', он же 'зю'? Когда его вписывали в полетные планы - хохмили, как могли. Расшифровывается как 'зеленые человечки / крокодильчики / чертики'… Воткнули на всякий пожарный. Теперь, в устном радиообмене мы не будем это упоминать - мало ли кто пишет радиопереговоры. Все сообщения по теме будем отправлять шифром, под видом обычной телеметрии. Ну а пока надо просто сесть, а не грохнутся!
- Где? - спросил я. Секретность секретностью - но хватит ли у нас горючки долететь до того, что углядел глазастый наш пилот.
- Трисполовиной юговосточней точки…
- Принял. От блин, можем не дотянуть. Точнее дотянем - а домой на чем лететь? Тут заправок нет.
- Одинсто, десять на восемь…
- Один, ноль на десять.
- Нольдевять, двадцать на десять. Юрик теперь наклонил наш пепелац носом вперед и снова набирал скорость.
- Нольвосемь, пятдесят на десять… Нольшесть, восемьдесят на десять… - продолжал я диктовать цифры, с тревогой глазея на топливомер.
- Нольтри, восемьдесят на десять… Падай, пора!
- Еще немного!
- Нет. Сорок секунд!
- Принял… - Пробурчал Юра. Если выжрем топлива сверх нормы сесть то сядем, но потом останется только выйти на орбиту и голодать, ожидая - успеют или не успеют послать спасательную экспедицию.
- Нольдва… Сто… Девяносто…
Высота падала, а горизонтальная скорость была еще большая. Мы неслись как истребитель на бреющем!
- Гаси горизонталь.
- Успею!
Вот блин, упрямый… Не успеет погасить - размажет нас по поверхности, полетим кубарем. Ох, не вовремя я это вспомнил - предсмертные вопли астронавтов Аполлона-10, когда они кувыркались в взбесившемся при старте взлетном модуле. Жаль бедняг, не охота их судьбу повторить.
- Гаси, мля! Двадцать секунд остаток.
- Принял…
Корма корабля повернулась вперед и цифры горизонтальной побежали вниз.
- Пятьдесят, тридцать на восемь…
- Сорок, двадцать на семь…
- Тридцать, пятнадцать на семь..
- Двадцать, десять на пять…
- Одинпять, пять на три, одиндва три на два, одиннольдванадва, девятьнадва, семьньполтора, шесть, пять, четыре, три, два… Касание!
К дружному воплю восторга в шлемофоне присоединился наш дует. И хлопки прижимных движков, не хватало еще отскочить от поверхности и опрокинутся…
- Фух, - откинув забрало гермошлема, вытер я лицо. Ничего себе, и когда я успел так вспотеть? Вроде лежал себе спокойно в ложементе, циферки диктовал… Сверху послышалось шебуршание, клацанье пристежных ремней и показалась довольная юркина Лыба.
- Ну ты даешь, летчик–ас…
- А то, могём!
- А это ты видишь! - показал я ему пальцем на приборы. - Горючки осталось по расчету на девять секунд…
- Ну, так сели ведь!
- Это радует… - пробурчал я. Мы посмотрели друг на друга и весело заржали. Ух, главное то - мы на Луне, братцы–кролики! Не сговариваясь, бегом полезли вверх смотреть в окошки…
А смотреть то было почти не на что. Та группа скал, которую нашел Луноход и сильно возбудил этим наших геологов, осталась там, где и положено - на месте. То есть где–то далеко за горизонтом, вместе с самим луноходом. Таинственную фигню тоже не видать. Вокруг был обычный пейзаж. Лунный, естественно.
- Слышь, а тебе не померещилось?
- Не, зуб даю! Какой–то хлам валяется, около километра не дотянули просто.
- Ясно. Давай доклад в ЦУП, я пошел тестить.
Проверить действительно надо, посадка была все–таки жестковатая. И, становится аборигеном тут пока не хочется, как–то совсем. Пока я поверял корабль (ух, порядок), Юра поговорил с Землей и спустился ко мне поделится новостями. По измененному плану мы через час выходим и втыкаем флаг. Дальше ставим приборы научников, лезем назад и дрыхнем. Пока мы всем этим занимаемся, 'танкисты' быстро–быстро гонят свою тарантайку, Луноход которая, сюда. А потом нам еще что–нибудь придумают. И мы даже знаем что, только по радио не обсуждаем.
- Все ясно, айда доспехи обувать.
Выходной скафандр не чета тряпичному спасательному. Это космический корабль в миниатюре, разве что движков на лунной модели не ставят, ножками прыгать будем. И парочка таких танков у нас как раз завалялась в чуланчике. Мы полезли наверх, покидали вниз еду и кое–что из оборудования, боящегося вакуума, задраили люк в спускач. Проверили герметичность, ессно. И начали одевать доспехи. Хотя одевать - громко сказано! Ранец СЖО, запас нашей жизни, откидывается в сторону как дверь, через которую и надо попасть внутрь. Пролезли, захлопнули друг другу дверцы. В отсеке сразу стало тесновато - одевая скафандр я, например, всегда чувствую себя большим белым медведем. Откачивали воздух, пока насос тянул, остаток просто стравили. Юрка приготовился отрыть люк…
- Хорошо подумай - ничего не забыл? - спросил я насмешливо.
- А что я мог забыть?
- Флаг, балда! Тебе ж его втыкать.
- О! - только и смог сказать он, снял с держателя большую красную палку и засунул в ножной карман. После чего, наконец, открыл люк. Хоть и довольно широкий, но пролазить в него все равно неудобно, скафандр большой и жесткий. Командир ногами вперед пошел вниз, нащупывая ступеньки лестницы. Наконец добрался до площадки на взлетно–посадочной ступени.
- Вовка, давай!
- Лезу! - бодро ответил я. И полез. Пока спускался, перед глазами была только магниевая лесенка и ЭВТИ корабля, зеленая фольга верхнего слоя теплоизоляции. Вот ноги нащупали площадку - смог повернутся и, наконец, увидеть чужой мир своими глазами. Бугристая из–за кратеров равнина медленно повышалась на север, мы у подножия большого кратера - 'цирка' Тимохарис, относительно молодого прыщика на поверхности. А те скалы, которые теперь геологам не достанутся, скорее всего прилетели сюда из кратера. Когда небольшой астероид попал, как атомная бомба - точно в свой эпицентр! Хотя и тут больших булыжников хватает, вон метрах в ста кирпич размером с микроавтобус. Ненасытные умники конечно больше обрадовались бы посадке в сам кратер, но не все коту масленица. Пусть попробуют сперва туда Луноход очередной уронить, да не разбить при этом. И пусть он там поищет площадки да маяки понатыкает… Ничего необычного впрочем, тут не было видно.
- Ну что, спускаемся дальше?
- Ага… Мы по второй, совсем короткой лесенке слезли на большую круглую тарелку посадочной лапы.
- И раз, два, три, прыг!
- Приехали!
Нас поздравили с прибытием, посетовали на отсутствие картинки с Лунохода, который телевизионщики полюбили использовать как папарацци. Пока им приходится довольствоваться стационарной камерой корабля. Вот, под ее ясным взором Юра начал флаговтыкание. Раздвинул телескопическое древко, развернул толстую алую фольгу с золоченым серпом и молотом. Я вовсю щелкал фотокамерой. Гордо воткнул в грунт заколыхавшееся знамя. Вскинул правую руку к гермошлему.
'ПаБаммм…' - зазвучали фанфары! И, следом - 'Союз нерушимый…'. А колыхающийся до сих пор по инерции флаг начал медленно, но неумолимо наклонятся.
- Падает!
- А? Реакция была мгновенна. Схватил древко левой рукой и, как ни в чем не бывало, продолжил стоять с гордым видом. Ну ас! Кстати, так даже красивее получилось, сделал еще несколько кадров.