Шлёпая по пыли широкими гусеницами, артиллерийский трактор - открытый, без кабины- со скоростью 4 км\час всё так же мучительно медленно волок по точно такой же узенькой лесной дороге всю ту же 152-мм гаубицу…Такое ощущение, что они будто с места не сдвинулись- такие же сосенки по песчаным обочинам, такие же узкие канавки по обочь дороги…
В обход Бреста - по широкой дуге, 447-ой корпусной артполк всё также продолжал совершать марш от Высокого к Малорите.
Если прикрыть на секунду глаза- можно поверить, что полк стоит на месте- а мимо его по сторонам медленно проплывает бесконечная, замкнутая в кольцо лента неброского белорусского пейзажа…
К головному тягачу подбежал и вспрыгнул на подножку замполит: "Командир, мы уже десять часов без остановок идём…Люди устали, измотались…Надо делать привал."
Комполка: "Надо! Выполнять! Приказ! Мы как можно скорее должны быть в Малорите- и будем там во чтобы-то ни стало, как можно скорее."
Замполит: "Командир, матчасть загубим…Помпотех жалуется- надо двигатели проверить, смазать, подтянуть…Машины терпеть не будут, они железные…"
Командир, с досадой смотря на часы: "Хорошо. Привал - один час"
Замполит, вскочив на капот и размахивая сорванной пилоткой: "Сто-о-ой! Привал один час!"
Приняв к обочине, один за другим глохнут трактора…Над дорогой повисает тишина- нарушаемая стуком по железу, звяканьем, громкими после рёва моторов голосами…
Водители, с трудом разгибая затёкшие спины, тяжело, медленно опускаются на дорогу - падают на обочину и привалившись к гусеницам, мгновенно засыпают…
Вдоль колонны бежит закопчённый помпотех, останавливаясь то у одной, то у другой машины…48 тракторов…Забот, полон рот…
Командир в нетерпении, постукивая прутиком по галифе и выбивая каждым ударом облачко пыли, прохаживается перед трактором, ежеминутно поглядывая на часы…
Вдруг он останавливается и прислушивается…Со стороны хвоста колонны доносится треск мотоцикла. И этот треск от чего-то очень не нравится командиру полка…
Из-за ближнего трактора появляется мотоцикл АМ-600, детище Таганрогского инструментального завода им. Сталина…(ну правда, где же ещё делать эти мотоциклы? Не на пулемётном же заводе в городе Коврове? Там делают мотоциклы М-72.)
На мотоцикле- сержант с чёрными петлицами войск связи, в кожаном шлеме, с мотоциклетными очками, лихо сдвинутыми на затылок.
Комполка, обречённо: "И от чего я не жду от штабных ничего доброго?"
Точно, конверт ему…Командир расписывается за получение, рвёт плотный конверт…Ровные строчки, аккуратный писарский округлый почерк…
Комполка "Начштаба и замполита ко мне…"
Коротко козырнув подбежавшим, встревоженным командирам: "Приказ штакора.
Получением сего немедленно, не делая днёвок и привалов, совершить форсированный марш Малорита- Высокое, в обход Бреста, через Жабинку, Каменец…
Конец привала. К машинам!"
Через десять минут, взревев моторами, тягачи начали разворачивать тяжёлые гаубицы на 180 градусов, поворачивая колонну полка назад, к Каменцу…
Навстречу смерти.
Восемь часов десять минут. Крепость. Цитадель.
"А вот и не пойду!"
"А вот и пойдёшь! Ты- гражданское лицо, не военнообязанная, в добавок- несовершеннолетняя…Пошла к… маме!"
В Крепости- тишина…Только горько щиплет глаза дым от всё ещё горящих складов, где тлеют запасы ватников на целых две дивизии…
Немецкие артиллеристы из 21-см мортирного дивизиона изволят пить утренний кофий…Честно говоря, кофе паршивый- цикорий пополам с жжёными желудями. Настоящий кофе в Германии пьют…Думаете, генералы? Чёрта с два. Генералы вермахта потребляют тоже самое, что наливают в котелки простые "ландсеры"…Для Рабочей и Крестьянской Армии - явление совершенно дикое…
Настоящий бразильский кофе, полученный через Швецию, в Германии пьют только "партай"…И то не все, а только самые-самые, особо "партейные"…Ну, вот это нам куда более знакомо…
Пользуясь моментом. младший лейтенант Мохнач пытается выдворить в город гражданку Никанорову…
"Не пойду! Я комсомолка! Я на перевязочном пункте работаю! У меня здесь раненые! Я за них отвечаю! У меня здесь ты! За тебя - я тоже отвечаю!!"
Мохнач слегка опешил, выкатив глаза так, что стал похож на миногу: "Это в каком смысле?"
"В прямом! Без меня ты здесь пропадёшь…"
"Да…да что ты себе позволяешь…Да кто ты вообще такая?!"
"Как это кто? Жена."
"Как-к-кая жена-аа?"
"Гражданская. А через полгода можно расписаться. По Семейному кодексу Беларуси- можно с 16 лет. При наличии достаточно серьёзных обстоятельств."
Мохнач совсем остолбенел: "Каких обстоятельств?"
Гражданка Никанорова, чуть покраснев: "Ну…там…беременности, например…"
Мохнач, с ужасом: "Каккой беременности?!"
"Такой. В губы меня целовал? Целовал. Ты что, не знаешь, от чего дети получаются?"
И гражданка Никанорова посмотрела на Мохнача невинными голубыми глазками…
"Да ты не пугайся, домик у нас хоть маленький, да свой, садик есть, маме ты непременно понравишься…"
Мохнач онемел окончательно…
Восемь часов пятнадцать минут. Дорога между Высоким и Видомлей.
Есть в Беларуси тихая речка с негромким названием Правая Лесная…Берёт она своё начало и вправду- под густыми кронами заповедной Беловежской Пущи…А потом, приняв под своё зелёное крыло другую речку- Левую Лесную - становится просто Лесной…И тихо струится она на встречу с Западным Бугом, как юная невеста- стеснительная и скромная- на встречу с молодым женихом…
Вот на этой-то речке и стоит мост…Обычный мосток, построенный ещё при Николае Последнем, и который с момента постройки регулярно ремонтировало то местное земство, то польская управа, то райисполком…Причём с одинаковым успехом.
"Но, но, Зорька!" - дядька в обтруханной сеном гимнастёрке напрасно потряхивает вожжами…Бедняга Зорька, всю свою лошадиную жизнь возившая молочные бидоны на сепараторный пункт, только зря рвёт жилы…Колесо фуры, окованное железом, провалилось в сломавшуюся доску настила и застряло…
Надо лошадь распрягать, фуру разгружать да поднимать…
А не хотелось бы- потому что на колхозном сене - вповалку красноармейцы с пятнами крови на посеревших от пыли бинтах…Растревожишь товарищей, лучше им от этого не будет…Дядька старый солдат, знает - чем меньше двигаться- тем меньше кровит…
Младший военфельдшер Ермилова дёргает возницу за рукав: "Дядько Колещук, ну что там?"
Колещук, с досадой: "Да, холера ясная…Сколько раз по этому чёртовому мосточку (прости дочка, за грубое слово) езжу- никаких забот, а тут- вот как на грех…И ведь дорога пустая, скажи- ни туда, ни обратно…Как вымерло. За час, поди, никто нас не обогнал. Пособить некому…"
В этот момент, как на заказ, со стороны Высокого слышится рокот мотора - и к мосту подъезжает ГаЗ-АА, в кузове которого рядком сидят на лавочках красноармейцы в новенькой, ещё не обмятой, форме…
Ермилова кидается на встречу машине: "Стойте, погодите!"
Скрипнув тормозами, грузовик останавливается перед въездом на мост.
Вышедший из кабины командир, вежливо отдав честь, внимательно выслушивает просьбу о помощи и разумеется, не может отказать столь прелестной фройляйн…
Спрыгнувшие из кузова красноармейцы весело, перекидываясь прибауточками на каком-то незнакомом Ермиловой языке, окружают фуру, мигом обрубают тесаками постромки, отгоняют, хлопнув по крупу, Зорьку…
Потом, мимоходом, с небрежной лихостью, зарезав Колещука, дружно - "айн-цвай-драй" сбрасывают с моста фуру с беспомощными ранеными в тихие воды Лесной…
Поскольку их командир торопился- он не позволил зольдатен поразвлекаться с Ермиловой- а просто, фамильным клинком золингеновской отличной стали распоров ей живот и отрезав груди, бросил её, как сломанную куклу, в придорожную канаву…Видите ли, майне херрен, ему всё время хотелось попробывать это сделать, в виде опыта- набраться, так сказать, новых впечатлений…А русская комиссарша- это и не человек ведь, правда?
Оставив на мосту пару часовых, они помчались дальше…А к мосту уже приближалась колонна панцер-вагенов…
И мчится вдоль берега перепуганная их звериным рёвом Зорька…
Восемь часов двадцать минут. Дорога между Высоким и Каменцом…
Выше по течению от места предыдущего действия - река Лесная- совсем уже похожа на широкий ручей…Только вот берега у этого ручья- довольно-таки топкие, и вода аж черна- знать, течёт через торфяные болотца…
Поэтому и мосток через реку - довольно длинный, да и высокий- в рассуждении о вещних разливах…
У моста - два бойца в зелёных фуражках, внимательно, по - пограничному, проверяют документы у всех следующих…Задержка никому не нравится, и в адрес невозмутимых бойцов несутся то нетерпеливые гудки, а то и хриплая брань…Впрочем, последняя - вполголоса и в сторону…Дразнить НКВД никто не решается…