- Это только подозрения, - одернул себя Андрей, - вернусь, разберемся. Мы с Евой знаем Степана не год и не два. Знали, - со вздохом поправил себя Андрей, уже несколько лет, как о Еве не было известий. За эти годы в его жизни были и другие женщины, но ни одна не могла занять место Евы в его сердце. Гумилев захлопнул папку и, подумав, встал и убрал ее в портфель - слишком важной была информация в ней.
На столе лежала еще одна папка от Санича. Андрей обнаружил в ней справку по Ильину.
Выпил снотворное. Поудобнее устроился в кресле и стал просматривать материалы по химику.
Материалов, как и предупреждал Олег, было немного. "Покров" вычленил только один косвенный факт. Накануне встречи Осокина с Ильиным в аппарате вице-премьера готовили проект докладной непосредственно Президенту о необходимости развертывания промышленной добычи рения на Курилах. Сам факт подготовки документа, который будут докладывать, минуя премьера, уже говорил о его исключительности. После встречи о докладной даже не вспоминали.
- Рений, - засыпая, подумал Андрей. Листы, шурша, упали на пол. Глава корпорации погрузился в глубокий сон.
Борт самолета. Сон Гумилева.
"Как здорово ходить "по морю яко посуху"!" - Андрей с восхищением смотрит, как его ступни, вызывая едва уловимые всплески, наступают на поверхность воды. Босые ноги чувствуют и жидкость и упругость поверхности одновременно. Они идут под руку с Ильиным по бесконечной поверхности моря.
- Смешной Вы, право, Андрей Львович, какое же это море - это Мир.
Одеты они во что-то невообразимое - тела скрыты колеблющейся дымкой, из которой нелепо торчат голова, кисти рук и босые ступни ног.
- Ногти бы постриг, - глядя на пальцы Ильина, подумал Андрей.
- Сам такой три раза, - раздается в голове насмешливый голос химика. И действительно, глядя на свои не очень ухоженные ноги, Андрей почувствовал, что краснеет. Покраснело и все вокруг.
- Да полно Вам, Андрей Львович, - Ильин морщит лоб, и ступни Гумилева становятся похожи на рекламу крема для ухода за ступнями ног. Розовые, гладенькие, с аккуратно постриженными ногтями. Андрея аж передернуло.
- Если не нравится, верну все на место. Кстати, и сами можете все это делать. Это совершенно не трудно. Важно только осознать, куда и с какой силой направить волну. Одним словом, создать вектор, нет, скорее "векторного ежика".
Ильин замолчал и стал растворяться. Теперь Андрей в одиночестве плыл в колеблющемся мареве. Голос Ильина продолжал звучать в его голове.
- Андрей Львович, а Вам никогда не приходило в голову, что наша Вселенная подобна океану. Исходя из волновой теории строения элементарных частиц, которая рассматривает их как комбинации различных видов электромагнитных волн, следует вывод, что и атом - сгусток колеблющегося электромагнитного поля, от атома - к веществу и так далее, и так далее. И уже, галактики - циклопические волны-цунами, планетарные системы - рябь на их поверхности, листик на дереве - едва уловимое завихрение и так далее до самых крошечных элементарных частиц. И человек - такой же сгусток поля, возможно единственное существо, которое находится в центре этого бесконечного величия и при этом в состоянии осознать это Величие и Бесконечность. Я не очень пафосно изъясняюсь, а Андрей Львович?
- Что Вы, что Вы! Уважаемый Кирилл Иванович! Проще некуда - съязвил Гумелев. - Только мы-то с Вами, и наши ногти на ногах здесь причем?
- А при том, что если всем этим волнам придать верное направление и силу, то можно создать любой объект, в окружении любого пространства. И свойства этому объекту придать самые "сказочные". Главное, инструмент иметь, способный этими волнами управлять подобно музыкантам. Каждый из них с помощью музыкального инструмента создает отдельный звук. А дирижер уже, по мановению своей "волшебной" палочки, лепит из этих пространство симфонии.
Я, Андрей Львович, всю свою сознательную жизнь катализаторами занимался, все химические процессы ускорял, а недавно понял, все можно сделать сразу, и без них. Достаточно правильно сгенерировать волновую картину результата процесса, и он сам пойдет стремительно и в нужном направлении. Думаю, мозг нам и дан в качестве органа, который должен генерировать волновую картину. Недаром, он позволяет нам сразу представить образ готового результата - цели, к которой необходимо стремиться. Еще немного поднапрячься, и мысль начнет материализоваться. Было время, когда люди получили инструменты, которые создавали волновую картину в соответствии с желаемой целью. Мореходам - дул попутный ветер, путешественник - легко общался с аборигенами на их родном языке, раненый - своими глазами видел, как затягиваются его раны. Благодаря этим инструментам люди и стали теми, кто они есть. Но, поверьте, Андрей Львович, все эти приспособления - банальные костыли. Подпорки для несовершенного человеческого тела. Тела, не отягощенного настоящим Разумом.
Неожиданно разглагольствования Ильина на фантастические темы прекратились.
- Наверное, в каждом из нас живет Манилов, - подумал про себя Гумилев, - ведь хороший дядька этот Ильин, а туда же, - "нам Разум дал стальные руки-крылья…". Андрею стало смешно. Он представил себе Ильина, который пытался взлететь, размахивая огромными крыльями. Крылья были металлические и с невероятным грохотом высекали из асфальта снопы искр.
- Господин Гумилев, совесть-то имейте. Я Вам, например, ничего к телу не приделывал, разве что ноги в порядок привел, - раздался в голове обиженный голос Ильина. - Нет, чтобы о чем-нибудь более приятном подумать.
Окружающий мир преобразился. Теперь Гумилев шел по Ленинскому проспекту. Вернее, в голубой дымке, под его ногами серый асфальт, но он уверен, что это знакомый с детства Ленинский. Проспект был относительно чистый - окурки и пятна попадались нечасто. "Где же дома?" - вопрос возник одновременно с вырастающими вдоль дороги серо-коричневыми стенами зданий в стиле сталинского ампира. Проявлялись окна, деревья, мимо Андрея побежали по асфальту машины. Появились люди…
- Ну вот, Андрей Львович, как Вы здорово все умеете. Даже без специальных инструментов. Вы, батенька, талант. И запомните, нет ничего невозможного - главное поверить в себя, в свои силы и осознать себя частью Вселенной, самостоятельной, но частью. Придет время, и Homo Sapiens, по-настоящему Sapiens, с большой буквы Sapiens, станет еще и Liber и выбросит эти костыли за ненадобностью. А пока, Андрей Львович…
Окружающий мир опять начал колебаться, растворяясь в жемчужном дрожащем тумане…
- Андрей Льво-ович! - голос стюарда и легкое потряхивание за плечо заставили Гумилева открыть глаза.
Глава 14
21:10. 9 октября 2012 года. Подмосковье. Усадьба М. Б. Беленина.
- Так, чем обязан, Степан Борисович? - лицо хозяина излучало радушие и искреннюю заинтересованность, - почитай, с Арктики не виделись? Столько воды утекло.
- Да, Михаил Борисович, воды утекло порядочно, но я, собственно, не предаваться воспоминаниям приехал. У меня к Вам деловое предложение, которое, если Вы не против, хотел бы изложить прямо сейчас.
Нервы Бунина были на пределе, и он боялся сорваться или, что еще хуже, проговориться олигарху, что знает, в чьих интересах скупается информация, утекающая с его помощью из корпорации Гумилева.
Еще в самом начале своей "коммерческой" деятельности Бунин, используя "Покров", выяснил наиболее вероятных покупателей информации. Система с вероятностью 93 % выдала три фирмы. Все они в явной или завуалированной форме контролировались Белениным.
Бунин не представлял, сколько времени понадобится Саничу на выяснение обстоятельств убийства. В том, что Робокоп докопается до истины, у него сомнений не было. Только Беленин с его возможностями мог обеспечить относительную безопасность.
- Михаил Борисович, я, в некоторой степени, в курсе Ваших инвестиционных интересов в инновационных областях, - Бунин посмотрел олигарху в глаза.
Беленин взгляд выдержал и, непринужденно улыбаясь, заметил:
- Конечно, Вы в курсе. Сами продаете мне коммерческие тайны вашего патрона, а потом заявляете, что "в некоторой степени". Без ваших сообщений я бы вообще ничего не знал. Не темните, Степан Борисович, что Вы хотите?
- Защиты. Вчера я узнал, что нахожусь уже некоторое время "под колпаком". И имел неосторожность нечаянно убить заместителя начальника нашей службы безопасности.
Беленин никак не отреагировал на эту исповедь.
- Следов я не оставил, но сколько точно времени я нахожусь под наблюдением - не знаю. Вероятнее всего, неделя, может быть, две.
- Что Вы от меня-то хотите? - лицо хозяина не предвещало ничего хорошего.
Бунин, внимательно вглядываясь в его лицо, подумал, что олигарх сейчас скажет: "Не хватало, чтобы ты, говнюк, втянул меня в драку с Гумилевым", - но вместо этого он достаточно миролюбиво спросил:
- Я-то чем могу Вам помочь, Степан Борисович?
И Бунин рассказал свой план. В соответствии с эти планом, если бы спецслужбам Беленина удалось за день провести некую операцию, Степан смог бы продолжить работу у Гумилева. По прошествии времени, он бы самостоятельно, не вызывая подозрений, ушел от Гумилева. А компании Беленина смогли бы оформить патенты на те разработки, которые они уже получили.
- Ну, что ж, заманчиво. Жалко, времени маловато. Сейчас поедим и обсудим все подробнее. Кстати, а Андрей Львович сейчас случайно не в Китае? Я слышал, что он нашел серьезных инвесторов для своего "Искусственного солнца".