* * *
О появлении Полянского князя бек знал задолго до того, как войско встало на границе Каганата. Уши у Обадии имелись повсюду - за верные сведения бек щедро платил. Знал бек и про то, что Истома пришел не с войной, а просить милости. Желал князь Полянский присоединиться к могучему хазарскому войску, чтобы вместе с ним вторгнуться в земли предков.
- Что ты мне скажешь, мой верный полководец Силкер-тархан, - спросил бек у своего военачальника, - надо ли нам доверять Истоме?
- Разве можно доверять тому, кто предал? Бек засмеялся, он был доволен ответом:
- Ты высказал мои мысли. Сделай то, что велит тебе сердце.
- Твоя мудрость велика! - проговорил Силкер-тархан и с поклоном удалился из покоев.
Когда дружина Истомы подошла к владениям Каганата, Силкер-тархан выслал навстречу десять тысяч всадников, возглавляемых темником Ирсубаем. К темнику был приставлен советником Арачын - сотник из тысячи Яростных. Простой воин из числа Яростных был выше сотника из обычного войска, десятник - выше тысячника, а сотник превышал полномочиями темника. Арачын зорко следил, чтобы воля полководца исполнялась неукоснительно.
* * *
Всадник остановился в четверти стрелища от воинского стана. Кольчуга и шлем воина блистали позолотой. Воин приосанился и что-то крикнул. Тот, что в халате, перевел:
- Я Арачын, уста великого бека! Пусть выйдет тот, кто может говорить со мной.
Из тележного круга выехал Ловкач, ради торжественного случая разряженный, как девка на свадьбу. За спиной у ближника алым крылом взметывалось корзно, кольчуга отливала серебром, над стрелкой шлема горел драгоценный камень, ножны и рукоять меча были усыпаны драгоценными каменьями, которые переливались всеми цветами, какие только есть на белом свете.
Можно было подумать, что это не какой-то там Ловкач, а сам князь выехал к послу. На это ближник и рассчитывал.
Он осадил коня перед воином и сказал по-хазарски:
- Я Божан, правая рука князя, приветствую тебя. Воин выслушал приветствие и благожелательно кивнул.
- Мы пришли, чтобы служить великому беку. Воин помолчал, а потом неторопливо произнес:
- Разве тот, кто пришел служить, не является сам, чтобы сказать об этом, а посылает слугу-толмача?
Голос воина звучал ровно и спокойно, но от этого угроза, таившаяся в словах, становилась только более явной.
- Князь вот уже несколько дней не садится в седло. Воин нахмурился:
- Разве у князя не нашлось верных людей, которые бы оградили его от вражьих клинков и стрел? Почему вы не уберегли своего князя? Зачем великому беку такие воины?
- Ты не так понял, - побелел Ловкач, - князь занедужил...
- В наших местах часто случается лихорадка, - обеспокоено проговорил воин, - она иссушает человека, как суховей. Но если мы поспешим, великий бек приставит к князю своего лучшего лекаря и прикажет шаманам принести жертвы Бескрайнему Синему Небу, чтобы великий Тенгри удовольствовался дарами и не забирал к себе могучего воина. И князь поправится.
Ловкач был уже и сам не рад, что накануне опоил князя. Выходило - Обадия наслышан про князя. Это меняло все планы. Придется приводить Истому в чувство, а пока надо как-то выкручиваться.
- Его немочь иного свойства. Души убитых воинов явились к нему, и князь сражается с ними, не подпуская к себе никого...
- О!.. - с почтением произнес воин. - Я хоть и не шаман, но знаю, что души убитых воинов посещают только прославленных багатуров. Великий бек, мудростью подобный Бескрайнему Синему Небу, наслышан о силе и благородстве вашего князя. Я верю, что он одолеет духов и предстанет перед Величайшим в силе и могуществе.
- Конечно, одолеет, - поспешил заверить Ловкач, - когда я отправлялся к тебе, князь уже изрубил добрый десяток, а к полудню сила духов ослабнет, и он наверняка прикончит остальных...
Ловкач хотел еще сказать, что дружина подчиняется его приказам, что он знает, как зажечь в воинах волю к победе, и знает, как держать их в узде. И что, даже если Истома падет в битве с духами, войско все равно преклонит колени перед Обадией. А он, княжий ближник, взвалит на себя бремя власти. Но воин перебил:
- Ты скажешь князю, что бек берет его дружину под свою руку. Мои воины сопроводят вас к месту стоянки. Но до того, в честь славных багатуров, оказавших почтение Величайшему, мне приказано устроить пир. Мы прольем реки кумыса и зарежем сотни баранов, а искусные танцовщицы, пришедшие с нами, будут танцевать для воинов могучего князя и услаждать их своими гибкими телами, пробуждающими страсть. - Воин взмахнул рукой, и, повинуясь знаку, из тысяч глоток вырвался боевой клич: "кругх-кругх". Степняк завертел коня, с гордостью глядя на войско. - У всех воинов Величайшего есть свой клич. Будет он и у вас... - Он хлестнул коня и помчался прочь от стана Истомы. Оказавшийся бесполезным толмач последовал за ним. - Скажи, пир состоится на закате... - бросил воин, удаляясь.
Арачын вернулся к войску, позвал Ирсубая и коротко сказал:
- Будь наготове.
Темник почтительно склонил голову.
- И еще, - ухмыльнулся Арачын, - пока я говорил с этой хитрой лисой, духи нашептали мне боевой клич, что будет у пришлых.
Ирсубай, с трудом терпевший над собой сотника Яростных, выдавил почтительную улыбку:
- И что это за клич, господин? Арачын засмеялся:
- "Ай-валяй, ай-валяй..."
Так стонут все, у кого тяжела доля...
Колдун хоть и поведал Ловкачу, что надобно делать для избавления от морока, но, видно, не все поведал - намаялся Ловкач преизрядно. Окуривал князя вонючим дымом, заставлял пить горький отвар, обливал студеной водицей, кричал прямо в ухо заклинания... На меркнущем небосклоне засветились первые звезды, и только тогда Истома начал отличать камень от собаки, а дерево от человека.
Едва Истома очухался, Ловкач сказал:
- Я выполнил твое повеление, князь!
Истома, разумеется, не помнил ни о каких повелениях, но вида не подал, дабы не упасть в глазах ближника.
- Расскажи, что ты сделал!
По тому, как сползлись княжьи брови к переносице, ближник понял, что Истома безуспешно силится вспомнить хоть что-нибудь.
- Утром перед нашим станом возникло войско бека, - льстиво улыбаясь, затараторил Ловкач, - от войска отделился знатный всадник и помчался к нам. Ты приказал мне выехать навстречу и узнать, что ему надо.
- Да помню, помню, - нетерпеливо бросил Истома, - говори, что было дальше. - Князь нервно ходил по шатру и то и дело жадно пил вино из внушительной баклаги. После Ловкачова зелья Истому всегда мучила жажда.
Ловкач заговорщицки улыбнулся:
- Ты поступил мудро, что не отправился сам. Ведь тот всадник был всего лишь знатным воином, а ты - князь и, значит, ему не ровня. Потому ты и послал меня. И я сделал все, как ты велел. - Ловкач помолчал, давая князю осмыслить услышанное, и не торопясь продолжил: - Воин стал выспрашивать, кто мы и зачем пришли, но узнав, что в Каганат явился сам князь Истома, сразу прекратил меня донимать. Воин сказал, что бек наслышан о твоей мудрости и о непобедимости твоего войска.
- Еще бы!
- Воин сказал, что бек давно хотел взять твою дружину под свою руку. - Тут Ловкач так подобострастно взглянул в глаза князя, что даже самому стало противно. - Помнишь, был у тебя сотник Аппах из белых хазар? Так вот, этого сотника бек хазарский послал, чтобы он уговорил тебя уйти в Каганат, так ты ему был нужен.
- Предал меня, собака, - вздохнул Истома.
- За это бек очень зол на Аппаха, - подхватил Ловкач, - но речь о другом. Ты станешь правой рукой бека, а когда он покорит славян, он сделает тебя Набольшим Князем. Не только Полянским племенем владеть будешь, но и всеми другими, которые покорит бек...
Ловкач врал вдохновенно, как, пожалуй, никогда до сего дня. Он описывал, как долго ждал Истому Величайший, как терзался, что рядом с ним нет такого великого багатура. Ближник едва не ползал на брюхе, а все зачем? Чтобы у Истомы и мысли не возникло, будто Ловкач покусился на его власть. Чтобы думал: червь перед ним, червь, пожирающий отбросы. Пусть думает, пусть презирает. Ловкачу это не важно, вовсе не для того он пошел к Истоме, чтобы снискать его уважение. А пошел за золотом и властью. Теперь же, когда и то и другое само идет в руки, можно и потерпеть. Пусть Истома приблизится к беку, Ловкач сделает так, чтобы князь разочаровал Величайшего. И тогда у Ловкача появится другой господин... Нет, не появится, у него всегда был другой господин, тот единственный, которому он служит. Он могущественнее всех владык, потому что ему покровительствует сам Чернобог. Истинный господин Ловкача умеет оборачиваться волком, у него тайные знания, которыми никто больше не владеет. Скоро он придет в Каганат с посольством от братства лютичей, поклонится Величайшему и заключит с ним союз. И тогда золото, что отсылал Ловкач в братство, услуги, какие оказывал, - все вернется сторицей. Господин приблизит его, сделает правой рукой. А когда Величайший пройдет по славянским весям, Отца Горечи, а не болвана Истому он сделает Набольшим Князем. Главное - дожить, дождаться...
- В твою честь, - лебезил ближник, - бек приказал устроить пир. На нем будут прославлять тебя и твоих воинов.
- Когда пир? - оживился князь.
- Нынче ночью! - воскликнул Ловкач. - Выйди из шатра, ты увидишь, что степь светла от костров.
- Так что же ты сразу не сказал самого важного? Собери дары военачальнику, приведшему хазарское войско!
- Все будет! - воскликнул Ловкач и, униженно кланяясь, выбежал из шатра.
"Дурак, но верный", - донеслось изнутри. Ловкач распрямился и презрительно плюнул. Он еще покажет, какой он дурак!