Ближе всего лежал пулеметчик. Лежал ничком, облапив развернутый в сторону от поляны с горящим "Шторхом" MG-42. Крапчатая камуфляжная куртка на спине изодрана пулями, вокруг россыпь свежих гильз. Мертвый. Метрах в трех - второй номер, привалившийся спиной к комлю могучей сосны, в руках автомат, затянутая чехлом каска сползла на лицо. Ага, то-то Захаров слышал очередь из МП. Этот, как ни странно, жив, грудь под окровавленной курткой судорожно вздымается в такт неровному дыханию. Не испытывая ровным счетом никаких эмоций, Дмитрий вытащил из-за пояса трофейный пистолет, дослал патрон и выстрелил. "Вальтер" сухо щелкнул, будто не слишком толстую ветку об колено переломили. Дымящийся цилиндрик стреляной гильзы улетел в сторону. Готов.
Переступив через ноги трупа, сделал еще шаг. Стрелок-радист лежал на спине, сжимая в побелевших пальцах ППШ и глядя в небо уцелевшим глазом. Левым. Правого не было, только уродливое входное отверстие. Прелые листья и хвоя под головой уже потемнели, напитавшись кровью. Пуля или осколок, пойди теперь разбери. Наклонившись, десантник совершенно автоматически надвинул на лицо сползший набок танкошлем.
И наконец мехвод. Одессит Коля Балакин, единственный в этом мире… нет, не мире, а, скорее, времени, земляк. Лежит на боку, подтянув колени к груди, возле откинутой в сторону руки - его собственный ТТ. Балакин еще жив, но двинуться, похоже, не может. Только свирепо вращает глазами, пытаясь что-то сказать.
Кинувшись к товарищу, Дмитрий приподнял ставшее неожиданно тяжелым тело, привалил к себе:
- Коля, что? Куда попало?
Николай с трудом сфокусировал мутный взгляд на лице командира. Попытался улыбнуться - на губах пузырилась розовая пена. Наверняка, легкое пробито. Заговорил, выплевывая вместе с кровью короткие фразы:
- Прости, командир… фраернулись мы… хотели тихо подобраться, но фрицы засекли… думал, положили тебя… а Сашок молодец, первым успел шмальнуть…
- Молчи, тебе нельзя говорить, сейчас перевяжу и потащу.
- Херню говоришь, Дима… сам же понимаешь… не трать пакет, самому пригодится… документы только забери, не хочу безымянным лежать… и шпалер свой прибери, пригодится… встретимся еще…
- Что?! - опешил Захаров. - Где встретимся?
- А я знаю? Может, где-то и встретимся. Короче, прощай, лейтенант… наше вам с кисточкой…
Прошедший Афган, не раз хоронивший боевых друзей сержант, как ни странно, впервые видел, как умирают прямо у него на руках. Затасканный литературный штамп? Ага, именно так. Штамп. Затасканный. Вот только Балакин вдруг коротко судорожно вздохнул, широко распахнув невидящие уже глаза, - и умер.
Посидел с минуту, Дмитрий опустил товарищу веки и аккуратно, словно это имело хоть какое-то значение, опустил тело на землю.
Вот и все. Он остался один.
Посидев еще несколько минут и выкурив папиросу из найденного в кармане механика-водителя портсигара, решительно поднялся на ноги. Выжил - уже хорошо. А отомстить еще успеет. И насрать, игра это или не игра: теперь во всем происходящем появился хоть какой-то смысл. И месть тут ни при чем, конечно, неблагодарное это дело, а в том, чтоб доставить к нашим документы павших товарищей. А заодно и трофейные "зольдбухи" вкупе с таинственным портфелем.
Вполне нормальная цель, разве нет?..
Интерлюдия
Западная Сибирь. Полигон "объекта 873".
1984 год (окончание).
- Итак, Сергей Владимирович, вот теперь мы можем спокойно поговорить. Располагайтесь поудобнее, беседа у нас, полагаю, окажется долгой. И от того, насколько вы поймете важность этого открытия и проникнетесь нашими проблемами, возможно, будет зависеть и дальнейшая судьба всего проекта. Ведь вы не просто так прилетели, верно? Я не силен в подобных делах, но думаю, кто-то на самом верху счел, что мы без особой пользы тратим народные деньги, однако, поверьте, это не так! Все материалы по "Проколу" я вам подготовлю перед возвращением, а пока? Возможно, у вас есть вопросы?
Акимов осторожно поставил на стол ополовиненную чашку с индийским чаем и кивнул. Вытащив из кармана пачку сигарет, вопросительно взглянул на Мякишева. Тот пожал плечами, выставив на стол простенькую пластмассовую пепельницу:
- Конечно, курите, какой вопрос! Хоть над нами и двадцать метров грунта и железобетона, с вентиляцией все в порядке. Правила, конечно, подобное запрещают, но не станешь же бесконечно бегать к лифтам и подниматься наверх, да и охрана против. Так что приходится злостно нарушать. Мы последние два года работали, что называется, на износ, поэтому лишать людей маленьких слабостей… Хотя это, конечно же, и вредит здоровью.
Собеседник закурил, пододвинув пачку Мякишеву. Сигареты оказались отнюдь не болгарскими и уж тем более не отечественными - самый настоящий идеологически не выдержанный "Кент" в длинной пачке-"сотке".
Никогда не куривший Мякишев, кандидат физико-математических наук, автор диссертации "Релятивистское понятие времени как фактора воздействия на…" и руководитель проекта "Прокол", удивленно вскинул брови:
- Ого. Настоящий "Кент"?
- Да бросьте вы, - вполне по-дружески усмехнулся московский гость. - Еще вверните что-то насчет тлетворного влияния Запада или вспомните слова киношного Шелленберга из "Семнадцати мгновений весны"! Согласен, подобные сигареты не продают в табачных ларьках, но это всего лишь курево - и не более того. А вы, я так понял, не курите?
- Не курю. В студенчестве пробовал, разумеется, но, честно говоря, так и не понял, в чем удовольствие. Гораздо лучше выпить холодненькой водочки, а не травиться дымом. Канцерогены, опять же, хоть об этом и не принято говорить. Впрочем, простите, возможно, чушь несу… Понимаете, сегодняшний эксперимент был очень важен, просто критично важен! По сути, именно сегодня мы окончательно доказали, что перемещение во времени возможно! И не только возможно, но и реально, достижимо!
- Бросьте, - с легким нажимом в голосе повторил Сергей Владимирович. - Не о том говорим, честное слово. К чему вы оправдываетесь? Я ведь сам был свидетелем, хотя поначалу, признаюсь, ничего не понимал. Давайте лучше о деле.
- Конечно. Кстати, мои сотрудники уже сняли показания - снаряд и на самом деле пролежал в земле не менее полувека. Погрешность плюс-минус пять-семь лет, не больше. Данные точные, поверьте.
- Охотно верю, - Акимов пристроил недокуренную сигарету в пепельнице и с видимым удовольствием отхлебнул чаю. - Вот только не могли бы вы рассказать о проекте как-нибудь попроще? Понимаете, я даже близко не физик и до сегодняшнего дня вообще не помышлял о путешествиях во времени.
- Ну, уж и путешествия! Это, мягко говоря, несколько сильно сказано. Пока мы научились только забрасывать некий объект в прошлое практически - на пятьдесят, теоретически - на сто лет. На большее просто не хватит энергии, а уж ее мы тратим, поверьте, нисколько не скупясь.
- А в будущее? - живо заинтересовался собеседник, отставляя чай.
- Ну что вы, Сергей Владимирович, это просто фантазия, - необидно, но чуть снисходительно улыбнулся в ответ Мякишев. - Мы не можем проникнуть в будущее по той простой причине, что его попросту еще не существует. Есть прошлое, есть настоящее, а будущее? Будущее - не более чем суммарный результат всех наших действий в настоящем, понимаете? Или, если все же немного пофантазировать, результат некоего изменения прошлого.
- Вполне. Причина и следствие, примерно так, да? Тогда объясните, чего же вы, собственно, добились?
- Полагаю, математические выкладки вас не интересуют? Все они будут представлены, разумеется, в переданном вам пакете документации по проекту, - дождавшись нетерпеливого кивка Акимова, Сергей Николаевич продолжил, с каждым словом все больше и больше распаляясь: - Мы, не побоюсь этого слова, хоть подобное и звучит донельзя напыщенно, добились фундаментального прорыва в науке! Фундаментальнейшего! Впервые в человеческой истории удалось отправить материальный объект в направлении отрицательного вектора времени. Сначала это были считаные секунды или минуты, а вес объекта составлял всего десятки граммов, но сегодня - и это вы видели своими глазами! - мы сумели переместить более чем двадцатикилограммовый объект на полвека назад. И это, поверьте, настоящий прорыв!
- Не сомневаюсь, поскольку сам видел, - Сергей Владимирович аккуратно затушил в пепельнице окурок и несколько секунд наблюдал, как сизый дым втягивается решеткой вентиляционной системы. - И абсолютно уверен, что ваше открытие - один из величайших прорывов не только советской, но и мировой науки. Наверняка, если б вы работали где-нибудь за рубежом - или достижения проекта можно было сделать достоянием широкой общественности, - Нобелевская премия уже лежала бы в вашем кармане. Но вот ведь в чем вопрос, Сергей Николаевич: а каково, собственно, практическое применение данного открытия? Я все-таки представляю отдел оборонной промышленности, отсюда и интерес. Мы что, можем каким-либо образом изменить прошлое, так сказать, в выгодном для нас направлении? Вроде вы нечто подобное упоминали, нет?
Несколько секунд в уютном помещении комнаты отдыха "объекта 873" царило молчание, лишь негромко гудел вентилятор под навесным потолком, скрывающим двухметровые железобетонные перекрытия подземного бункера. Затем Мякишев, отчего-то пряча взгляд, ответил:
- Наверное, вы правы. Если честно, я ждал подобного вопроса, Сергей Владимирович. Ждал - и в определенной мере боялся его. Нет, изменить прошлое мы - по-крайней мере, пока - не в состоянии. Разве что сугубо теоретически, но это абсолютно ненаучный подход. Механизм темпоральных перемещений чрезвычайно сложен и во многом пока не ясен. Очень во многом, если уж начистоту. Рассказать подробнее?