Надо же, до чего сочно и образно сказано! Воистину национальность женщин нужно считать не по стране происхождения, а по месту рождения её детей. Разве немка так скажет?
– Но, дорогая, Совет немецких князей...
– Представляет собой кучку голодранцев, под предлогом войны с Австрией пытающихся выпросить у тебя как можно больше денег! – продолжила за меня Мария Фёдоровна. – Павел, я совершенно не разбираюсь в армейских делах, но твёрдо уверена, что при таких союзниках количество твоих дивизий придётся увеличивать вдвое, чтобы не только воевать с австрийцами, но и спасать от разгрома этих... этих...
Хорошее воспитание не позволило императрице найти точное определение. И не нужно, я сам навскидку смогу предложить десяток вариантов, один другого неприличнее. Но, согласитесь, жулики первостатейные. Европа вот-вот полыхнёт войной, в которой не будет нейтралов, а они керосинчику плескают, собираясь предъявить Австрии ультиматум. Да, а что написано про требования? Опять не понял – вроде ультиматумов без требований не бывает? Охренели, идиоты?
Но здравая мысль в послании всё же есть, правда если смотреть с немецкой точки зрения. Ну как же – войти в союз с Россией, что почти на сто процентов гарантирует защиту от притязаний Наполеона, тоже автоматически становящегося союзником. А оно мне надо? Сегодня с Бонапартием мир, дружба, взаимовыгодная торговля, а завтра? Завтра "маленького капрала" клюнет в задницу жареный галльский петух, и двинут к нашим границам орды европейской сволочи под французскими знамёнами. Нет уж на хер... Не будем вмешиваться в приватные беседы Парижа и Вены – чем больше они друг друга поколошматят, тем легче потом их бить. А бить придётся, рупь за сто даю. Это карма, как однажды выразился на допросе подозреваемый в шпионаже на Японию буддийский монах.
Я, как коммунист, в эти восточные сказки не верю, тем более тот монах оказался обыкновенным калмыком, приехавшим в Нижний Новгород торговать арбузами на колхозном рынке и попавшим к нам из-за доноса фининспектора, долго и безуспешно намекавшего на взятку. Вот он-то свой червонец с намордником получил, а арбузного шпиона отпустили. Иногда вспоминаю этот случай как анекдот, и слово в память врезалось.
Карма... может быть и она. Но воевать с Наполеоном всё равно придётся. Любая вновь образующаяся империя похожа на подростка, подсмотревшего в цирке пару хитрых приёмов какой-нибудь борьбы – сразу ощущает себя сильным, могучим, опасным и... и сразу же пытается доказать это сверстникам. Потом, после нескольких удачных драк, начинает лезть к взрослым. И если не получит вовремя в рыло... так, чтобы вылетевшие зубы перемешались с кровавыми соплями, то жди беды. Вырастет чудовище, которое такого натворит!
Нет, укоротить Бонапартия придётся, это понятно, только не время сейчас. Пусть воюет. Даже если кого-нибудь победит и что-нибудь захватит, то не велика беда – Австрия и немецкие княжества вовсе не тот противник, с которым армия приобретает боевой опыт.
Кстати, испанские гверильясы наверняка захотят научить немцев и австрийцев славным обычаям партизанской войны. Заодно на продаже древних фузей кое-какие деньги заработаем... хм... я хотел сказать – окажем посильную помощь освободительному движению угнетённых народов. Что, пока ещё не угнетённые? Так мы и не торопимся.
– Отвечать на письмо будем? – Мария Фёдоровна улыбается. – Только не так, как на предыдущее.
Стыдно. Но зачем напоминать? Да, было дело, поддался настроению, но не отправил же? Теперь что, всю жизнь попрекать?
А стоит ли им вообще отвечать? Разве идущий по лесу медведь должен обращать внимание на снующих под ногами, в смысле, лапами, муравьёв? От тех хоть какая-то польза есть – санитары леса. Или так про волков говорят? Пусть будут муравьи. Хоть гусеницы, лишь бы в стаи не сбивались. Кстати, о стаях... не слишком ли много позволяет себе Пруссия? Ведь именно по её инициативе германские князья, курфюрсты, пфальцграфы и прочая сволочь собралась в Берлине на этакую конференцию. Четвёртый Интернационал, мать его за ногу! Такими темпами и до объединения додумаются. Или нет, решат дожидаться Бисмарка?
К чертям все союзы с немцами. У русского человека против них врождённое предубеждение. Пусть даже они австрийцам проиграют (тут и Кассандрой не нужно быть), но и в поражении почувствуют преимущества объединения – разгром, поделённый на нескольких участников, выглядит не таким уж страшным. А если, не дай Бог, победа? Тут действует совсем другая арифметика – не делить, а умножать приходится.
Хотя, если взглянуть на проблему иначе... Да пусть воюют, в конце-то концов. Кто там вокруг себя собирать будет, если они друг друга ненавидят и готовы сцепиться при любом удобном случае? Бавария перед Наполеоном задницей крутит, Ганновер под англичанами лежит, Саксония и Вюртемберг... Что там ещё есть? Забыл. Германские государства сейчас старые башмаки напоминают – никому не нужны, все знают, что они где-то есть, но никто не знает, где именно.
– Павел, так что будем делать? – Мария Фёдоровна повторяет вопрос.
Женщине хочется поиграть в политику? Так за ради Бога, в добрый путь!
– Душа моя, ответь им сама.
– Что обещать?
– Всё что угодно, только ничего конкретного.
– А деньги?
– Вот их не нужно ни в коем случае.
– Но мы же всё равно не собираемся давать, только посулим.
Не понимает. Тут ведь дело вот в чём – предложи человеку тиару Папы Римского, а потом обмани... Любой отнесётся с пониманием – ну не получилось, что уж теперь? Но о деньгах будет помнить вечно, и ещё детям завещает – как же, на святое покусились! Свинская человечья натура...
– Нет, дорогая, будем выше меркантильных мелочей!
Мария Фёдоровна ушла, не желая мешать важным мужским разговорам и стеснять своим присутствием блистательных кавалеров. Золото, а не женщина!
В душе опять ворохнулось старое недовольство. Что-то в последнее время оно часто стало проявляться. Уж не собирается ли прежний владелец тела предъявить на него права? Да и на жену тоже?
Ответом стал ясно прозвучавший в голове эмоциональный возглас:
"Причём здесь бабы, дурень? Беляков с грузом золота две недели как прибыть должен, а ни слуху, ни духу!"
"Обоз фальшивый!" – мысленно оправдываюсь... перед кем?
"А министр настоящий!"
"Что я могу сделать?"
"Хоть что-нибудь, император хренов".
"Послать батальон Тучкова навстречу?"
"Сам решай, не маленький. Я ухожу. Совсем ухожу".
"Куда?"
"Не твоё собачье дело! Ладно, не переживай, у тебя неплохо получается править. Всё!"
Собеседник замолчал, и для полноты картины не хватает только коротких гудков в трубке. Трубки тоже нет. А что это было?
Глава 7
– Красотища-то какая, Денис Васильевич!
Лейтенант Давыдов, командир флагмана Императорского Пароходного флота, только улыбнулся в ответ. Он не разделял восторгов министра золотодобывающей промышленности Александра Фёдоровича Белякова. Ну какая может быть красота в дельте Волги? Да хоть Каспийское море взять – солёная лужа со штормами, и больше никакого приятного сердцу романтизма. Вот Балтика, где даже от самой воды волнующе пахнет дальними странствиями, приключениями, смолой и порохом... А что здесь? В какую сторону не пойди, везде берег. На персиян с накрашенными хной бородами смотреть? Так их и на Макарьевской ярмарке толпы ходят.
– Откуда здесь красоты, Александр Фёдорович? – юный лейтенант постарался придать лицу скучающее выражение старого морского волка. – Вот к Жигулям поднимемся, тогда и пейзажи начнутся.
Тут он кругом прав – за бортом уныло и однообразно тянулись камышовые заросли, и казалось, будто шлёпающая плицами канонерка стоит на месте. Тут и заблудиться немудрено, несмотря на обозначенный радением астраханского губернатора фарватер. Протоки, воложки, старицы, островки, острова, островищи... Так что прихваченный ещё в Кадницах лоцман сполна отработает обещанную полтину.
– Митрий, ты того, присматривай! – Беляков не удержался от начальственного окрика. На мель сядем – враз шкуру спущу!
– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство Лексан Фёдорыч! – поспешил подольститься тощий мужичок со сморщенным лицом. – В наилучшем виде домчим!
А рожа довольная, будто он и есть главный механизм боевого корабля. Подлая натура, что и говорить. О том Беляков знал достоверно – нет на всей Волге существа подлее Митрича. По реке хоть с завязанными глазами, этого не отнять, но в своё время попил немало кровушки, будучи старшиной бурлацкой артели. Эх, и драл деньгу безбожно, особенно перед ледоставом, когда хоть разорвись от жадности, а мошну развязывай.
Погрозив ещё раз кулаком, министр окончательно удовлетворил инстинкт большого государственного человека и вернулся к разговору с лейтенантом:
– Не испить ли нам чайку, Денис Васильевич?
Давыдов в задумчивости погладил едва пробивающиеся усики, посмотрел на стоящее в зените солнце, и со всей возможной солидностью ответил:
– И пообедать бы не помешало.
Тут же из люка, что вёл в трюм к паровой машине, высунулась перемазанная углём и сажей физиономия. Ну точно чёртик из табакерки.
– Дозвольте свежей рыбки половить, ваше благородие?
– Дмитрий Яковлевич, – укоризненно протянул лейтенант, – я же просил обращаться без чинов.
– Так-то оно так, – инженер-механикус вылез уже по пояс и вытер потное лицо рукавом полосатой рубахи, отчего стал ещё грязнее. – Как бы в привычку не вошло, Денис Васильевич. Панибратство с нижними чинами может в конфузию ввести.
– Чай мы не полицейское начальство, – засмеялся Беляков. – Нам можно.