Шишка, после того, как с нее сняли весь мусор нанесенный веками, оказалась правильным овалом длинной в пять метров шестьдесят сантиметров и шириной в два с половиной. Это я точно запомнил, потому что Егор никому не дал работать пока все не промерил, и не вычертил на вырванном из ученической тетрадки листке схему. Понятия не имею, за каким, но он даже не поленился притащить компас. А потом доставал нас, мокрых от пота, своими восторгами по поводу идеально точной ориентации шишки по сторонам света.
- Хорош нас лечить, профессор. Лучше помоги материально. Ща вскроем, - огрызнулся вооруженный перфоратором Поц. - И у него ориентация сменится! Говори какой сверлить!
Оказалось, наш ученый давно уже все придумал. Пока он не объяснил, мне и в голову не приходило искать какой-то особенный порядок в расположении проклятых валунов. А Егорка - он другой. Он первым делом определил, что бронекамни не просто навалены как попало, а идут по спирали, и заканчиваются точно в геометрическом центре, бляха от ремня, композиции.
- Таким образом, товарищи, - подвел средний черту. - Если мы удалим камень, установленный древними последним, с остальными не должно быть ни каких проблем.
- Короче, Склифософский! - фыркнул мазута. - Сверлить?
- Сверли, - крикнул я, испугавшись продолжения лекции на тему кораблей, бороздящих просторы большого театра.
Пока наш "Стаханов" с электроинструментом ковырял каменюку, мы с Лехой успели взгромоздить и скрутить болтами кран-балку. В готовые отверстия, опять-таки электрическим, болтовертом вкрутили пару анкеров с кольцами, к которым подцепили крюк лебедки. По идее, механизм позволял вытягивать из грязи машины до трех с половиной тонн весом, и этой мощи должно было хватить за глаза. Но на всякий случай мы с младшим держали наготове еще пару ломов, а в уголке скромно примостился гидравлический двухтонный домкрат. В этот раз мы приготовились как следует и могли рассчитывать на удачу в начинаниях.
Каменная пробка с противным скрежетом выползла из щита и булыжник размером с кейс-дипломат повис на стропе. Делом двух минут было опустить его в сторону и скатить к стене шатра. А потом, сразу и немедленно, сунуть голову в отверстие. Нет, ну интересно же - чего там внизу.
Только зря лбами стукнулись. Ничего там особенного не разглядели. Под каменной преградой неведомый древний строитель не поленился насыпать подушку. Странную, какую-то голубоватую, но несомненно глиняную.
- Цвет Андрея Первозванного, - непонятно к чему, выдал Поц. - Сверлить?
Анкеров приготовили много. Только они больше не понадобились. Зря тащили. Остальные камни легко вынимались с помощью лома и какой-то матери. Видимо алтайской. Труднее всего было откатывать вынутые кирпичи. Все-таки килограмм по двадцать пять каждый, а тяжелоатлетов среди нас не было.
Потом придумали как победить и эту беду. Сдвинули кран-балку в сторону, обвязывали стропой вывернутый "кейс" и тянули волоком лебедкой. Генератор все равно жрал высокооктановый бензин, исправно попыхивая выхлопными газами, и грех было не использовать силу производимой им электроэнергии.
К обеду, когда вернулись наши с братьями жены и дети, успели снять три ряда. Центральный и два боковых. Это примерно полтора на три метра. Устали, вымазались в синей глине с ног до ушей, устали, но все-таки нашли в себе силы попробовать раскопать подушку. Азарт, бляха от ремня, дело такое. В азарте еще и не такое свершить можно.
Результаты нас… ну меня-то точно, здорово озадачили. Под двадцатисантиметровым слоем глины была скала. Ровная, чуть ли не полированная, площадка обычного для этих мест сланца с несколькими линиями вырезанных углублений. Грубо говоря - канавок. Сантиметров по десять в ширину и непонятно сколько в глубину.
- Хотели хрень? - устало хмыкнул Леха. - Нате, ерш вашу медь.
- Исторической ценности полные штаны, - скривился Миха и бросил в раскоп лопату. - Чето мне не в масть дальше ковыряться.
- Глуши тарахтелку, - кивнув на "Хондовский" генератор, согласился я. - Амба, пацаны. Пошли мыться. И жрать охота…
Егор промолчал, тупо разглядывая открывшийся нашим взглядам "клад". Я уже даже успел испугаться, что он предложить сейчас вскрыть остатки шишки, чтоб охватить, так сказать, общую картину, и мне придется отбивать его от усталых и злых мужиков. Но средний, все-таки покорился решению большинства и понуро поплелся вместе со всеми к водяному танку.
Жены щебетали о чем-то своем, дети обсуждали совершенные за время похода открытия и хвастались находками. А мы, четыре здоровых мужика, изображали оскорбленную невинность. Честно говоря, обидно было. Столько труда, столько приготовлений, азарта, ожиданий чуда, и все это вышло пшиком.
- Красиво здесь, - отодвигая опустевшую тарелку, вдруг заявил Леха. И тяжело вздохнул. - Суровое место.
Миха хмыкнул сунул в рот зависшую было на полпути ложку. Он, как и все мы, ждали совсем других слов. Чего-то этакого, что вернуло бы нам… Ну не знаю. Надежда еще оставалась, еще теплилась. Нужно было нечто, не давшее бы ей умереть окончательно.
- Похвастались бы, мужички, находками-то, - саркастично выговорила жестокая Ирка.
- А и правда, - всплеснула руками моя Натаха. - Че воды в рот набрали? Чего отрыли-то, гномы?
- Ничего, - поморщился Егор. - Пусто там. Ничего нет.
- Совсем? - удивилась Любка. - А зачем древним был нужен весь этот тюнинг? Что-то же они прятали!
- Материковая скала и какие-то борозды, - средний на пальцах показал ширину углублений в камне.
- А в них? - решила-таки уточнить Натаха? Им, бабам, просто необходимо расковырять все до дна. Век помнить буду, как она мне в ране ковырялась. Кабы не ее коротенький халатик, столько бы о себе нового узнала…
- Нет там нихрена, - скривился Поц. - Борозды эти, мать их! И глина.
- Уйди старушка, я в печали, - хихикнула, поддразнивая нас, Ирка. - Горе археологи! Пошли девочки, посмотрим, чего там предки от нас прятали.
Мужчины, все как один, посмотрели на меня. А я пожал плечами. Пусть идут, обчем базар. Может и правда увидят что-то, чего мы не заметили.
- Пиво? - тихонько поинтересовался Миха, когда бабы переоделись в то, что не жаль было испачкать или испортить, и скрылись под здоровенным шатром, а дети, выпросив прежде нож, толпой ломанулись в тальниковые заросли за палками для луков.
- Не-не, я не буду, - сразу отказался Егор. - Хочу вечерком спиннинг покидать. Говорят, на Катуни знатных тайменей тянут.
- Говорят, - не стал спорить я. Тем более что именно у нашего среднего был реальный шанс поймать хоть что-то в этих ледяных водах. Дед-покойничек рыбаком был знатным и охотником. И нас, внуков, премудростям учить пытался. Со стрельбой ладно все вышло, а вот к вылавливанию холодных скользких рыбин только у Егорки талант нашелся. Ни мне, ни Лехе тупое разглядывание бултыхающегося поплавка было не в кайф. Энерджайзеры в задницах свербели, не давали сидеть на месте.
- Можно и по пиву, - улыбнулся Леха. - Глядишь, где на трезвяк в голове пусто, со смазкой что и прояснится.
Поц подорвался и, как натуральный конь, ускакал к "газельке". Открыли, чокнулись в миг запотевшими на жаре банками, отхлебнули. Егор, явно с завистью поглядывавший на нас, не поленился сходить сам. Пили молча. Говорить не хотелось.
Потом прибежали пацаны со своими палками. Хозяйственный Миха выдал шпане моток капронового шнура на тетиву, а мы, отцы, строго наказали в людей не стрелять. Пятеро новых индейцев, от четырнадцати до десяти лет от роду, с шумом, гамом и хвастливыми обещаниями снабдить племя мясом, вышли на тропу войны.
Вяло обсудили таланты детей. Вспомнили наши походы на болотистый пустырь, что начинался за последними городскими постройками. Летом, в малюсеньких озерцах, там было полно уток, а у нас, туземных обитателей закоулков, вдосталь фантазии, времени и желания добыть дичь. За годы и поколения было перепробовано все, от рогаток из медицинской резины, до поджигов из медных трубочек. О луках и всяческих арбалетах можно и не говорить. Этого добра там переломано во множестве.
Банка кончилась как всегда неожиданно. Отправили опытного гонца к холодильнику, а он по одной и принес. Ну как так можно? В общем, когда верные боевые подруги Индиан Джонсов явились в столовую беседку, у каждого из нас под стулом валялось по паре пустых алюминиевых емкостей.
- По какому поводу бухаете? - процедила Лехина супруга. - С горя или с радости?
- Исключительно от охренения окружающими природными видами, Любочка, - глупо улыбаясь, выдал Егорка. - Присоединитесь?
- Тю, алкоголики, - засмеялась дочь дальневосточных казаков. - Некогда нам. Мы идем находки мыть. Все в глине уханькано…
- Чего? В натуре? Надыбали че-то, дамочки? - вскинулся Поц. - Те томи душу, чернобровая, дай позырить!
- Да на, нам не жалко. Правда девочки? Нат, покажи этим…
Суженая ласково мне улыбнулась, заставив сердце учащенно биться, и выложила на стол платок, в который было завернуты три прямоугольных, сантиметров шесть на двадцать, прямоугольных уляпанных знакомой синей глиной пластин.
- Рыжье! - выдохнул Миха, разглядев золотистый блеск. - В натуре!
- Или медь, - осторожно, двумя пальцами приподнимая прямоугольник, поделился сомнениями Леха. - Легкая…
- Медь бы окислилась и позеленела, - заспорил Егор, принявшись прямо о штаны, и без того грязные, оттирать пластинку. - Зарисовать-то догадались, как они лежали?
- А у нас в семье художников немае, - уперла руки в боки разочарованная нашей реакцией Любка. - Скажи спасибо, что вообще не поленились эти ваши канавки проверить.