– Да. Под прикрытием производства стерильных бинтов закупаем в КША хлопок самого высокого качества. Объемы небольшие, поэтому возмущения в Великобритании нет никакого. Даже более того – я слышал, что в "Панче" нас высмеивали.
– Пускай смеются. Такс. С патронным заводом все нормально?
– Да. Перевели на него всю нагрузку по выделке стрелковых патронов с цельнометаллической гильзой с Московского оружейного завода. Сейчас вышли на отметку восемь тысяч винтовочных и две тысячи револьверных патронов в сутки. Налаживаем выпуск гранат для 4-фунтовых пушек Маиевского .
– Увеличить выпуск патронов возможно в ближайшее время?
– Нет. Мы выжали все из наличного парка станков. А завод "Ант" перегружен работой. Ему не до нас.
– Ладно. Что у нас дальше?
Когда через три часа совещание закончилось, Александр чувствовал себя выжатым как лимон. Большой объем разноплановой информации, конечно, радовал, но все одно – изматывал. Отвык он от него за минувшие годы.
Глава 4
12 февраля 1865 года Павел Матвеевич и Николай Иванович ехали на очередную ревизию Коломенского завода паросиловых установок. Там снова произошла какая-то технологическая неприятность и требовалось их личное присутствие. Дорога была долгой, поэтому они неспешно обсуждали текущие проблемы.
…
– И все равно я вас не понимаю! – горячился Павел Матвеевич. – Зачем нам делать такие массивные рельсы?
– Да поймите вы, это расчет на перспективу. Посмотрите, что с Николаевской дорогой творится. Что не год, то десятки миль рельсов под замену. То порвутся, то сотрутся, то изогнутся, то еще что-нибудь. А как сложные конструкции выходят из строя? Хорошо еще поворотов мало, а то бы зимой совсем за голову хватались.
– Надежность… Какая надежность? Это же уму непостижимо! Сто сорок пять фунтов стали на сажень рельса! А что? Чего мелочиться? Давайте триста фунтов сделаем? Эти столетия пролежат!
– Павел Матвеевич, не горячитесь. Александр редко упрямится, но всегда по делу. Чутье его еще ни разу не подводило.
– Чутье… – недовольно проворчал Обухов.
– А разве нет?
– Сколько шпал планируется?
– Три с половиной тысячи шпал на версту .
– И здесь перестраховывается?
– Мне кажется, тут что-то иное.
– В самом деле? – язвительно спросил Обухов.
– Да. Я думаю, что Александр следует какому-то только одному ему известному плану.
– Это, Николай Иванович, не секрет. Многие уже давно за нашим цесаревичем замечают странную, практически мистическую целеустремленность. Он как будто упорно идет только ему видимой дорогой.
– Вот! Именно! Мне кажется, Александр знает то, что скрыто от простых смертных. Я даже иногда думаю, что он ясновидящий. Что вы улыбаетесь? Он ни разу не ошибся в главном. Даже тогда, когда уже все опускали руки, он настаивал и в конечном счете добивался желаемого результата.
– Да, мне тоже так кажется. И эти разведывательные данные…
– Вы тоже заметили?
– Конечно. Слишком много очень странных "разведывательных данных". Я переписывался аккуратно с некоторыми своими знакомыми из Германии и Великобритании. Наводил справки. И вы знаете, ту самую печь, которую я уже в 1859 году построил, там сейчас только задумывают.
– Это не показатель. Разведчики могли найти материалы проекта до начала его реализации "в железе".
– Допустим. Но откуда Александр знал, что именно этот проект будет работать? Вспомните! Он был полностью, абсолютно убежден. И оказался прав. – Обухов выдержал паузу. – Я не знаю, что думать.
– Ничего не думайте. Видимо, это выше нашего понимания. Я для себя решил, что мне удобнее соглашаться с Филаретом и считать Александра человеком, отмеченным божьей благодатью.
– Так вы во все это верите?
– Мне ничего не остается. Кажется, это единственное объяснение, которое можно найти происходящему.
– А разведкой у него ангелы занимаются?
– Павел Матвеевич!
– Хорошо, хорошо. Давайте лучше сменим тему. Как у вас обстоят дела с пушками?
– Плохо. Очень плохо. Пятидюймовая гаубица совершенно не получается. Маиевский с отцом и сыном Барановскими уже просто не знают, что делать.
– А что именно не удается?
– Концепцию Александр подсказал верную, – Путилов выразительно посмотрел на Обухова, и тот лукаво улыбнулся, – а вот с инженерным мастерством у нас не очень. Поршневой затвор, противооткатные устройства, легкий цельностальной лафет с раздвижными станинами, противопульный щит и прочие нововведения. Все хорошо. А уместить в заданные цесаревичем габариты и массу не можем. Точнее, умещаем, но конструкция при испытании разваливается.
– И что вы планируете предпринять?
– Пока не знаю. Цесаревич приезжал на завод. Смотрел с таким видом… – Путилов замялся.
– Да говорите, Николай Иванович, что уж там?
– Не знаю. Не могу описать его взгляд. В общем, дал он нам целый список замечаний и поправок к конструкции.
– Так он же не инженер?
– Боюсь, что тут та же ситуация, что и с новой винтовкой. Он просто направляет специалистов в нужную сторону. У нас же две основные проблемы: лафет со станинами разваливается и противооткатное устройство ломается. Вот он и насоветовал. Например, раздвижные станины мы будем пробовать делать из бесшовных труб.
– Сверлить? – удивился Обухов.
– Нет, что вы! Он предложил нам довольно интересную конструкцию станка. Точнее, даже не конструкцию, а принципиальную схему. Но там все просто. Думаю, через месяц НИИ точного машиностроения закончит уже возиться с чертежами.
– Бесшовные трубы! Это же потрясающая технология! Дорого получается?
– Дорого, но намного дешевле, чем сверлить.
– А что еще?
– Да много чего он рекомендовал, но почти все решения упираются в качество стали. Опыты ставим с легированием очень активно. Мучаем Якоби и Авдеева.
– А их зачем?
– Редкие металлы в достаточно чистом виде получают. Да и не только их. Они и железо могут очищать весьма недурственно. Правда, мы этим не балуемся. Уж больно дорогим такое железо выходит. Буквально на вес золота. Так что пока легированием ограничиваемся.
– И есть какие-то прорывы?
– Нет. Ничего серьезного мы пока не достигли. Если не считать ту марганцевую сталь.
– Ну же, Николай Иванович, не скромничайте!
– Павел Матвеевич, честно вам говорю, ничего особенного не получили. Топчемся на месте, накапливая материалы по эффектам применения разных компонентов. Александр в этот вопрос не лезет, а мы как пальцем в небо – вслепую перебираем. Но кое-какие успехи уже есть, например с никельсодержащей сталью. Очень интересными оказались опыты с вольфрамом, но Якоби с Авдеевым его нам практически не дают.
– А вы с цесаревичем не говорили? Может, он посодействует?
– Говорил, но он выслушал Якоби и поддержал его. Там, видите ли, важнее.
– Важнее? И чем это он там таким занимается?
– Понятия не имею. Я в этой электротехнике совершенно не разбираюсь. Но цесаревич прямо весь засветился, когда Якоби рапортовал. Думаю, там действительно важнее.