- Вот вы и пояснили... мне, во всяком случае. А себе?
- Не понимаю.
- А что тут сложного в понимании? Вам перед иностранцами стало стыдно, так?
- Но причём здесь это?
Мишка зло прищурился:
- А при всём! Прав был государь Павел Петрович - нужно выдавливать из себя раба. Какая, на хрен, забота о ближнем?
Деликатный кашель за спиной вынудил Мишку прервать фразу и обернуться. Поддерживаемый под руки двумя гусарами человек в почтенном, далеко за пятьдесят лет, возрасте смотрел на старшего лейтенанта уважительно и чуть смущённо. Только выглядел он несколько... старомодно, что ли. Кого в нынешние времена заставишь напялить на себя тесный мундир екатерининской эпохи, а на голову водрузить нелепый парик с буклями и косицей?
- С кем имею честь?
- Отставной поручик Ингерманландского полка Аполлон Фридрихович Клюгенау! - бодро отрапортовал незнакомец, после чего покачнулся, и упал бы, не будь подхвачен сопровождающими. Слишком рано те его отпустили.
- Лекаря сюда! - закричал Мишка, бросившись на помощь.
- Не стоит беспокоиться, господин старший лейтенант, - вяло отнекивался отставной поручик. - И он уже меня осмотрел.
Нечихаев возражений не слушал и повысил голос:
- Где этого коновала черти носят?
- Оказывает помощь тем, кому она нужнее! - Аполлон Фридрихович скривился от боли, но повторил. - Не нужно лекаря.
Внимательно наблюдавший за сценой отец Сергий вдруг ни слова не говоря повернулся кругом, и размашистым шагом пошёл к церкви. На половине пути будто что-то его подтолкнуло в спину - заторопился и перешёл на бег.
- Неужели дошло до человека? - хмыкнул Мишка, провожая взглядом священника.
- Вы не думайте, он хороший, - вступился за батюшку Клюгенау. - Просто ему в молодости не повезло, и пришлось прослушать три курса в Гейдельберге...
- Вот как?
- Да, и пагубное влияние европейской цивилизации... Но он на самом деле хороший! Тут сразу столько всего навалилось! Война, французы, стрельба из пушек... расстроился немного, но это с каждым может произойти. Кстати, господин старший лейтенант, вы сегодня обедали?
Пообедать Нечихаеву довелось только поздним вечером, почти ночью. Плох тот командир, что хватается за ложку вперёд подчинённых. Понятное дело, это не относится к снятию пробы, но как раз данное мероприятие сегодня сильно запоздало. Пока размещали на постой гусар, причём руководила сим ответственным делом Манефа Полуэктовна, оказавшаяся рачительной и внимательной хозяйкой вдобавок к выдающимся достижениям в стрельбе из ружья, и ночь наступила. Надобно сказать, что сама госпожа Клюгенау фактом человекоубийства не тяготилась, и на осторожные похвалы и поздравления с геройским поведением попросту отмахивалась:
- Так они первые войну объявили! У Аполлона Фридриховича и бумага есть!
Вышеозначенный документ Мишка видел, и настоятельно рекомендовал отставному поручику сохранить оный, дабы по окончанию войны передать в музей победы. В том, что и победа и музей обязательно будут, старший лейтенант нисколько не сомневался.
И вот, наконец-то, все дела закончены, люди накормлены и распределены по крестьянским избам, часовые выставлены, трофеи посчитаны, и наступили минуты долгожданного отдыха. Самого Нечихаева гостеприимные хозяева поселили в счастливо избежавшем пожара флигеле, во втором этаже, себе оставив первый.
- Я вижу, злодейское нападение не помешало вам, Любезная Манефа Полуэктовна, проявить чудеса кулинарного искусства! - спустившийся к позднему обеду старший лейтенант облизнулся. - Однако!
- Ну что вы, право слово, - засмущалась госпожа Клюгенау. - Просто крытый соломой свинарник загорелся от искр... ну я и подумала...
- Похвальная экономия, - одобрил Мишка и сел за стол. - Командуйте, господин поручик!
Аполлон Фридрихович улыбнулся:
- Ну, раз уж руководство застольной баталией поручено мне, то предлагаю начать с анисовой. Или предпочитаете настоянную на смородиновых почках?
- Сразу выводите тяжёлую артиллерию?
- Предлагаете начать с лёгкой... хм... кавалерии? - Клюгенау потянулся к графину с вином. - Нам, старикам, простительно не знать новшеств современной военной мысли.
- Что вы, ни тактика и ни стратегия нисколько не изменились, во всяком случае именно в таких сватках. Увы, но я в них неважный боец.
- Печально, - вздохнул помещик. - В этом случае не устроить ли нам фейерверк?
- В каком смысле?
- В смысле цимлянского! Греет душу, веселит ум, придаёт ясность мысли! Не зря же Светлейший князь Кутузов из всех вин предпочитает его. Манечка, солнце моё, вели подать нам полдюжины.
- Так усадьба же сгорела, откуда взяться цимлянскому? - удивился Нечихаев.
- Ну и что? Её всё равно летом собирались перестраивать, а винный погреб поджечь... Поверьте, я не настолько выжил из ума!
Когда кухарка принесла корзину с запылёнными бутылками, Аполлон Фридрихович указал на одну из них:
- Вот с этой начнём.
- И чем она отличается от других? По мне, так все одинаковы.
- А вы прислушайтесь. Слышите, как она поёт?
- Бутылка?
- Нет, душа. Не слышите? Ничего, когда-нибудь и у вас проснётся чувство прекрасного, и вы будете узнавать хорошее вино даже с закрытыми глазами. Даже ещё не открытое! У него, кстати, тоже есть душа, и настоящий ценитель её ощущает. Входит в резонанс, так сказать. В гармонию.
- И у ярославского есть душа?
- Зря иронизируете. Вопреки расхожему мнению, в Ярославле делают вполне приличные заграничные вина. После разгрома водочных откупов мало кто рискнёт выпускать негодный товар. А что до этикетов на бутылках... Людей тянет к прекрасному, и уважающий потребителя промышленник просто обязан удовлетворить этот спрос. Кто-то хочет мадеры или бургонского? Пожалуйста! Желаете кьянти и малаги? Ещё раз пожалуйста! Джина с ромом? Они есть у нас! И, заметьте, деньги не уходят из страны в жадные ручонки иноземных... как бы поприличней выразиться... да, не уходят! И вновь работают на благо Отечества.
Аполлон Фридрихович долго бы ещё говорил о превосходстве российского продукта перед привезённым из-за границы, но Манефа Полуэктовна напомнила:
- Дорогой, соловья баснями не кормят.
- Ах да. Простите, - Клюгенау попытался открыть цимлянское одной рукой, так как вторая висела на косынке. - Увы, я вынужден передать командование.
У Мишки получилось быстрее, благо некоторый опыт в откупоривании бутылок у него всё же имелся, и разлил вино по бокалам.
- За победу!
Спустя недолгое время, когда обстановка стала достаточно непринуждённой, Аполлон Фридрихович поинтересовался ближайшими планами гусар.
- Если они не являют собой военную тайну, господин старший лейтенант.
- Тайна? Да нет здесь никакой тайны. Обычное задание - перерезать неприятелю пути снабжения, охота на курьеров и фуражиров, беспокоящие удары по мелким гарнизонам.
- Да? Тогда позвольте посоветовать одно хорошее место для расквартирования. Уютно, тепло, безопасно...
- Аполлон! - Манефа Полуэктовна запоздало одёрнула мужа.
- А что Аполлон? Нет, ну что Аполлон? Дорогая, я собирался показать Михаилу Касьяновичу короткие дороги через наши болота и чудесный островок и охотничьей избушкой. Пятью избушками... Или чуть больше.
- Но там же...
Клюгенау нахмурился:
- Манечка, мы составляем конкуренцию ярославским промышленникам, а не гусарам государя-императора!
- Вы хотите сказать... - перебил Нечихаев, но так и не закончил вопрос.
- На одной торговле льном нынче не прожить, господин старший лейтенант! Но акцизы мы обязательно заплатим! После победы, да...
Глава 13
Где-то в Лондоне.
- Его Королевское Высочество будет традиционно недоволен, - седой джентльмен, по чьей осанке и скупым расчётливым движениям угадывалось военное прошлое, выбрал в ящичке курительную трубку с янтарным мундштуком и вопросительно посмотрел на собеседника.
- О Его Величестве мы уже не говорим?
- Ах, оставьте...
- А ему так уж обязательно знать о наших планах? - высокий господин с тяжёлой челюстью едва заметно улыбнулся.
- Считаете, что победителей не судят?
- Именно так.
- Но действия Наполеона, направленные на подрыв нашей торговли, не позволяют рассматривать его в качестве союзника.
- А что Наполеон? Выскочка с амбициями Цезаря, не более того. Вот русский император...
- Он дикарь и сумасшедший.
- Эти дикари, как вы их называете, стоят в трёх дневных переходах от Кашмира. Хорошее сумасшествие, позволившее всего за три года привести к покорности Среднюю Азию. Я бы сам не отказался от такого же.
- Беспокоитесь, что Павел сунется в Индию?
- Нет, не беспокоюсь, потому что Павел туда не пойдёт. Но, поверьте, сделает всё, чтобы и нам она не досталась. Из врождённой вредности характера.
- У русских не хватит денег.
- Не будем себя обманывать, сэр, у русских есть деньги. Наши деньги, между прочим. Напомнить, сколько стоит контрабандное шведское железо? Тем более есть подозрение, что его тайной продажей в Англию занимается ведомство генерала Бенкендорфа. Думаю, не нужно объяснять, кто это такой? И он имеет не только солидный куш, но и искренне сочувствующих нанимателю агентов. Добровольных агентов, заметьте... работающих лишь за право торговли.