На военных складах порядку не было никакого, запасы царских времён растаскивались потихоньку или внаглую. Особенным спросом пользовались одёжка, обувка, рулоны ткани, нитки с иголками и прочие причиндалы, нужные в домашнем хозяйстве. Обмундирования было - ну просто завались! Однако сапоги с гимнастёрками Авинова не интересовали, он искал искровые станции. И нашёл-таки.
Станции находились под навесом, рядом с высоким забором, целёхонькие, - кому нужны детекторы и разрядники Вина? Марации фирмы "Телефункен" соседствовали с французскими "Дюкрете", звучащие рации системы Ренгартена от ЮБТиТа стояли рядом с новейшими КСТ, приспособленными для кавалерии. Авинов выбрал вьючную КСТ, достававшую на шестьдесят вёрст, но антенну можно поднять и повыше - всякий немецкий шпион в Петрограде выбирал для тайной передачи высокий шпиль или колокольню… "Троицкий собор!"
Кирилл прошёлся под навесом, оглядел добротную ограду, сбитую из толстых досок. М-да… Тайком не вывезешь. А что, если не сам груз вывозить, а грузовик? Вот занадобился он комиссару!
Бортовые машины "зауэр" и "бюссинг" стояли на пыльном плацу, выстроившись рядами, - Тухачевский велел их подготовить для перевозки бойцов. Парусиновые тенты были сняты и запиханы под лавки, расставленные поперёк кузовов, так что одни гнутые дуги выпирали кверху. Шоффэры заправили грузовики, смазали и даже чуток помыли - садись да поезжай.
Авинов сел да поехал, описав "восьмёрку" между складами. Искровая станция, хоть и вьючная, весила немало.
- Конь я вам, что ли, - кряхтел от натуги штабс-капитан, заталкивая громоздкие ящики в кузов. Уложив туда же тяжёлую вязку кабеля, он накинул сверху тент. Отпыхиваясь, Кирилл сел за руль и завёл двигатель.
- Как говорят товарищи, - пробормотал он, - делаем морду кирпичом…
"Зауэр" тронулся, погромыхивая бортами, скорость особенно не набирая. Сердце у Авинова бухало, гоняя кровь, на губах чувствовался металлический привкус опасности.
У ворот слонялся короткостриженый красноармеец с пузырями на коленях и почему-то в офицерской фуражке с позеленевшей кокардой. Завидев комиссара, боец осклабился, и Кирилл небрежно помахал ему.
- С коммунистическим приветом-с! - пропыхтел он, выворачивая руль.
До самого вечера грузовик проторчал у всех на виду, приткнутый к ограде Николаевского сквера. Всё было спокойно. Возле бывшего Дворянского собрания стояли подводы, нагруженные сундуками, пишмашинками "Ремингтон" и ящиками с бумагами. Председатель исполкома деловито охмурял хихикавшую барышню-делопроизводителя. Бойцы, дымя огромными самокрутками, делали вид, что поправляют поклажу. Картина маслом.
Внимательно осмотревшись, Авинов пробрался к "зауэру", держась в тени деревьев. Выглянув из-за борта грузовика, он обшарил взглядом площадь. Окна на третьем этаже Кадетского корпуса всё ещё светились, там двигались тени.
Заседание штаба проходило по-пролетарски - с галдежом и матом, а вонючего дыму от цигарок напустили столько, что лиц на дальнем конце стола было не различить. Кирилл с наслаждением вдохнул вечернего воздуха, отдававшего речной сыростью и тёрпким духом заволжских лугов.
Очень не хотелось ему затевать своё опасное предприятие, а что делать? Вздохнув, Авинов полез в кабину.
Купол Троицкого собора чётко выделялся на фоне тускневшего заката. Крестообразный в плане, храм был окружён четырьмя колоннадами. Кирилл подъехал к той из них, что уже погрузилась в зыбкую синюю тень. Перекрестившись, он начал разгрузку.
Где на руках, где волоком, штабс-капитан перетаскал все части искровой станции в гулкое пространство собора. Поднял по лестнице на верхнюю галерею и упрятал в маленькую комнатку, пропахшую ладаном. Там лежали сломанные аналои и мятые кадильницы, ребром к стене приставлено было паникадило, похожее на огромное тележное колесо, заляпанное воском; пыльным комом лежали обтрепанные ткани, тускло поблескивавшие золотым шитьём.
Передохнув, Авинов стал разматывать кабель, поднимаясь всё выше, к колоннам, удерживавшим объёмистый церковный купол, - антенну надо бы поднять чуть ли не до самого креста, прости, Господи…
Высокие арочные окна между колонн ещё пропускали закатное сияние, красное с золотом, а город уже погружался в темноту, зажигая редкие огоньки.
Вооружившись мотком верёвки, Кирилл полез под купол, руками нащупывая перекладины неприметной лесенки и холодея: загреметь отсюда было - нечего делать…
Просунувшись в маленькую низкую дверцу, он на коленках выбрался наружу, к основанию громадного купола, заслонявшего темнеющее небо.
- Ох ты…
Соборная площадь показалась Авинову очень-очень далёкой - и очень-очень твёрдой. Раскорячившись, он кое-как привязал верёвку и сбросил её вниз. Спустился на галерею - ноги подрагивали, - привязал к бечёвке кабель, опять забрался на верхотуру, подтянул… Готова антенна.
Комнатку с церковным хламом Кирилл искал почти в полной темноте. Разжегши два свечных огарка, он устроился поудобней, вытер о штаны потные ладони и надел наушники. Эфир отозвался треском помех. Подглядывая в записную книжку, Авинов стал выстукивать точки-тире:
- К-а-п-п-е-л-ю т-ч-к С-р-о-ч-н-о п-р-и-ш-л-и-т-е с-в-я-з-н-и-к-а т-ч-к С-и-м-б-и-р-с-к-е о-с-т-а-л-о-с-ь 2-0-0-0 ч-е-л-о-в-е-к н-а-ч-д-и-в-а Г-а-я з-п-т…
Потея, Авинов передал сообщение и оторвал скрюченные пальцы от ключа. В наушниках задолбила морзянка. Не улавливая передачу на слух, Кирилл не знал, как же ему одёрнуть незримого радиста, чтобы тот пиликал помедленней, и отбил сигнал SOS. Это помогло - после недолгого молчания в эфире зазуммерили отдельные буквы, складываясь в вопрос: "Кто передаёт?"
Вздохнув, Кирилл снова взялся за ключ. Передал, как подписался: "В-е-д-и 0-5".
Внезапно ему почудился неясный шум… Он сорвал наушники и явственно услышал грюканье сапог и громкие голоса, эхом метавшиеся под куполом. Торопливо надев фуражку, штабс-капитан на цыпочках вышел из комнаты.
- Пусто? - разнёсся голос снизу.
- Никого! - отозвался кто-то совсем рядом с оцепеневшим Авиновым.
- Тебе посветить?
- Да щас… Фонарь заело…
Бледный луч жёлтого электрического света, показавшегося штабс-капитану ослепительным, конусом упёрся в пол. В следующее мгновение Кирилл вышиб "Эверэди" из руки смутно видимого красноармейца. Тот вскрикнул от испуга.
- Кто тут? Стой! Стрелять буду!
"Веди 05" на цыпочках перебежал к лесенке, торопливо полез на крышу.
Оглушительно ударил выстрел, загулявший по храму перепуганным эхо. Вытянув вперёд руки, Авинов бросился к окну, нащупал кабель и рванул его. Антенна не поддалась. Штабс-капитан дёрнул изо всех сил - толстый медный провод зашелестел вниз, свиваясь кольцами, и ухнул вниз, хлестнув по не такой уж и далёкой земле.
Цепляясь за кабель и молясь, чтоб жильная медь выдержала, Кирилл полез вниз. Глухие выстрелы из винтовки вырывались наружу звучными отгулами.
Всхлипывая от напряжения, Авинов коснулся пятками тверди и чуть не упал. Спотыкаясь, он кинулся к "зауэру", буквально вспархивая на подножку. Уже тронувшись, Кирилл опомнился - и круто повернул руль.
Обогнув Троицкий собор кругом, он подъехал ко входу и выпрыгнул из кабины. Тут как раз и бойцы показались, посветили фонарём.
- Что тут происходит? - резко спросил штабс-капитан, заслоняясь от света.
- Шпиёнов ловим, товарищ комиссар! - браво отрапортовал красноармеец Иван Межиров. - Миха тут прилёг, после ночи-то, а вечером проснулся, слышит, вроде ходит ктой-то наверху…
- Вот как? - хладнокровно сказал Авинов.
- Ну да! Шастает и шастает. Миха бегом к нам, мы сюда…
- А кто стрелял?
- Я стрелял… - послышался голос из высоких дверей собора. Кряжистый Жданкин, почти квадратный боец, бочком вышел на ступени и затоптался, засопел.
- Попал?
- Не-е… Убёг.
- Он по верёвке спустился, стерво! - послышался возбуждённый голос.
Кирилл сдвинул фуражку на затылок и почесал зажившую, но свербившую ранку.
- Ладно, - махнул он рукой, - утром глянем. Отбой!
2
Ранним утром из-за мыса выплыли три белогвардейских парохода - "Парс", "Фельдмаршал Милютин" и "Вульф", вооруженные пушками. Плюхая лопастями гребных колёс, они подобрались поближе к Симбирску и дали залп. Да, это был не главный калибр какого-нибудь линкора, но и трёхдюймовки шороху навели изрядно - "храбцы" Гая выскакивали на улицу в одном исподнем, но с винтовками, обувались на бегу, прыгая на одной ноге, суетились без толку. Эскадрон Тоникса носился по улицам, пытаясь собрать все силы в кулак, но лишь пуще разводил панику.
С Волги донёсся пушечный выстрел - это на бой вышел пароходик "Дело Советов" с единственным орудием на палубе. Стрельба была удачной - снарядом снесло рубку на "Вульфе", и судно потеряло ход. Но тут приплыли "Василий Лапшин" с "Нижегородцем" и уделали красный пароход, разворотили ему всю корму - "Дело Советов" медленно закружился на воде, задирая нос и погружаясь.
Авинов спал одетым, так что ему оставалось лишь намотать портянки, обуться да затянуть свою "сбрую".