- Разумеется, - подтвердил царь, пододвигая к себе рыбные котлеты, - зря, что ли, меня читать учили? Тем более что ангел меня не только исцелил, но и обязал исполнять определенные требования. Первое - самому неустанно заботиться о своей безопасности. Второе - не пить вина.
Этот пункт был внесен в ангельский перечень потому, что Новицкий, насмотревшись на то, во что превратилась его мать, уже к шестнадцати годам стал убежденным трезвенником.
- И третье - прекратить тратить свое драгоценное время на охоты и прочие шумные забавы. Если совсем нечего будет делать - почитать книжку или заняться каким-нибудь ремеслом по примеру Петра Великого.
- Ой, бедненький, - вздохнула тетка, причем, кажется, вполне искренне. - Так тебе теперь нельзя охотиться?
- Увы, это так. Поэтому дарю я тебе своих собак вместе с псарями.
- А соколов?
- И их тоже.
- Как я тебе благодарна, Петенька! Но расскажи все-таки, что ты чувствовал, когда ангел… вот так прямо взял и явился, да? Это был серафим или обычный?
- Не знаю, мне было не до подсчета числа крыльев. Я ведь совсем уже помирал, а тут вдруг смог открыть глаза и вижу - висит он надо мной, слегка крылами помахивая. И говорит мне - мол, хоть и нагрешил ты много, но наверху решено предоставить тебе последний шанс. Затем перечислил, чего мне можно и чего нельзя делать, и положил ладонь на лоб. Тут благодать меня пронзила до самых пяток, ангел же поднялся и улетел прямо сквозь потолок. А я вдруг почувствовал себя совсем здоровым. Только небольшая слабость осталась, да и она прошла к вечеру. А через неделю все язвы на лице и теле окончательно зажили, не оставив следов.
Елизавета слушала, приоткрыв рот. И ведь ничто в рассказе не противоречило известным ей фактам! Да, император умирал. А теперь на его коже даже оспин нет, что было бы удивительным, не приложи сюда руку ангел. Потом на ее лице отразилась работа мысли, и она не очень уверенно спросила:
- А насчет этого… ну, телесного греха, ангел ничего не запрещал?
- Нет, только наказывал не забывать потом каяться на исповеди. Кстати, она у меня должна быть совсем скоро, я же еще толком и нагрешить-то не успел! Поможешь мне в этом деле? А то ведь пока выходит так мало, что и каяться-то просто неудобно.
- Два раза подряд - это тебе мало? - захохотала Елизавета. - Дай поесть, ненасытный, а то мне за обедом и кусок-то в рот не лез от волнения. А потом, конечно, помогу, не оставлять же моего Петеньку совсем безгрешным.
Заснул Сергей только под утро. И, хотя обычно ему не снилось ничего, а если и снилось, то сразу после пробуждения забывалось, в эту ночь он смотрел настоящий эротический 3D-фильм, причем запомнившийся во всех подробностях. Вот только главной героиней его была почему-то не Елизавета, а преподавательница сексуальной культуры из навсегда покинутого Новицким мира.
Открыв глаза, император увидел, что Елизавета уже проснулась. Они поцеловались, а потом молодая тетка игриво спросила:
- Петенька, а что это ты меня ночью называл каким-то странным именем? Я не запомнила, не до того было. Кажется, севрюгой.
- Э… - растерялся Сергей, мысленно матеря себя за потерю самоконтроля, - это я от любви.
Немного подумал и добавил:
- Рыбонька.
Состоявшаяся же на следующий день исповедь выглядела так.
- Грешен, - заявил император, - ибо прелюбодействовал. С кем - сам знаешь, но болтать об этом все равно не моги, а то мне неохота потом каяться в куда более серьезном деянии.
- Много ли нагрешил, сын мой?
- Много, батюшка, - вздохнул исповедуемый с искренним раскаянием. - Днем два раза, потом ночью пять, а может, и все шесть, да еще и утром один.
- Ох, тяжко, - покачал головой исповедник. - Ну разве же так можно? Совсем ты себя не бережешь, государь.
- Да понимаю я, понимаю, и впредь допускать таких излишеств не буду.
Глава 16
Впрочем, если бы молодой человек и захотел нарушить слово, данное своему духовнику, в ближайшие несколько суток у него это просто не получилось бы. В момент исповеди он чувствовал себя сравнительно неплохо, а вот на следующий день началось.
Ходить получалось только не очень быстро, и при этом широко расставляя ноги, попытки же перейти на нормальную походку приводили к ноющей боли в паху. Смотреть на смазливых девиц, а такие встречались среди подчиненных Ершова, получалось только преодолевая отвращение. И воспоминания о незабвенной Стерляди, хоть и оставались светлыми, никаких грешных поползновений уже не вызывали. А ведь предупреждала его преподавательница, чтобы он, дорвавшись, не зарывался! Сам виноват, не послушал умную женщину, вот и ползай теперь на полусогнутых. Хорошо хоть далеко идти не пришлось, церемония подписания "кондиций" состоялась в зале, где за день до того произошла первая встреча с цесаревной.
Сергей и раньше понимал, почему Центр поручил его сексуальную подготовку столь нестандартной даме, а после ночи с Елизаветой окончательно в этом убедился. Ему сделали прививку от юношеской влюбчивости. И, хотя он и тогда отлично знал, что для большинства мужчин идеал женской красоты выглядит совсем не так, но поделать с собой ничего не мог. В восемнадцатом же веке при всем желании не получится найти женщину, хоть отдаленно напоминающую его первую любовь - в этом он уже не боялся себе признаться. Ведь Елизавета, в сущности, довольно привлекательна даже по меркам двадцать первого века. Чуть полновата, но многим это нравится. Они, эти многие, вовсе не считают, что женщину красит умение легко выжимать полуторапудовую гирю. Да наплевать, в конце-то концов. Центр, хоть и преследуя свои цели, все сделал правильно. Там считали, что ему нельзя влюбляться, пока он не соберет, не настроит и не запустит маяк. И он полностью согласен - да, нельзя! Выполнение задачи, которую он сам себе поставил, потребует напряжения всех сил, и отвлекаться на чувства - это значит предать и самого себя, и память о дяде Виталии.
Так что никакого сладостного нетерпения в ожидании следующей встречи с цесаревной молодой император не испытывал. А она должна была состояться через три дня, и теперь уже в Ново-Преображенском дворце. Сегодняшним же вечером Сергею предстояло познакомиться с теми, ради кого на самом деле эта встреча и затевалась.
Делегация пришла сразу после ужина, Сергей принял ее в малой трапезной. Привел гостей сам Ершов, и он утверждал, что этого не видел никто, кроме двух караульных семеновцев, а это надежные люди. Глава делегации, бабка Настя, была согласна с главным камердинером, а с недавних пор уже мажордомом, мечтающим, и небезосновательно, о должности гофмейстера. Кроме Анастасии Ивановны, к Сергею пришла ее внучка Алена и четыре девушки, которых она уже успела подобрать для предстоящей службы.
Новицкий поздоровался сначала с бабкой, похвалив ее за оперативность. Потом повернулся к внучке. Да, девица вроде ничего… пожалуй, будет даже чуть попривлекательней Елизаветы. Хотя, может, это ему только кажется в силу причин, над которыми он только что раздумывал. Ладно, сойдет и так, ведь мне с ней не спать, подумал молодой человек, непроизвольно вздрогнул и предложил гостьям садиться.
- Итак, красавицы, - начал он, - я вас пригласил, чтобы предложить службу. Она будет и опасной, и трудной, это могу обещать сразу. Придется рисковать не только жизнью, но и, так сказать, женской честью, причем еще неизвестно, чем чаще. А в благодарность будет все, что я смогу для вас сделать. Подумайте, сейчас это вовсе не так уж много. Еще раз повторяю - подумайте, даю десять минут. Сегодня вы еще можете отказаться, и вам за это ничего не будет, кроме рубля за беспокойство. Но потом - нельзя.
- Государь, да стала бы я их сюда вести, будь они несогласные, - подала голос бабка, - аль у тебя эти минуты совсем лишние?
- Ладно, тогда представляйтесь, начиная с самой младшей.
Вставшей пигалице было от силы лет четырнадцать.
- Евдокия Носова меня зовут, - смущенно сказала она.
- Племянница Гаврилы Петровича, - уточнила бабка, - того самого, государь. Брата его убило на шведской войне, при Гренгаме, о семье с тех пор Гаврила заботится.
- И что, учил тебя дядя чему-нибудь полезному?
- Учил, государь, - совсем смутилась девчонка.
- Чему выучил? Рассказывай, что умеешь.
Малявка замялась, но бабка вдруг рявкнула, ухитрившись сделать это шепотом:
- Ты чего мне тут мнешься, разэтакая?! Краснеть будешь, когда тебе государь прикажет, и не раньше, а сейчас докладывай коротко и ясно! Не то выгоню к чертям, а уж потом сама перед царем за дурость твою повинюсь, авось помилует старую.
- Умею писать и читать, - закатила глаза к потолку девочка, - могу разглядеть, где человек деньги носит, и украсть так, что он не заметит. Пролезу в любое окно, даже закрытое. Могу подрезать хоть человека, хоть коня, но дядя Гаврила говорит, что это у меня плохо выходит, дальше учиться надо. Пока…
Тут докладчица запнулась, но глянула на бабку и мужественно закончила:
- Пока еще девица.
- Это хорошо, - улыбнулся Сергей, - а вот скажи-ка мне, чего у меня сейчас есть при себе ценного?
- Несколько серебряных рублей в правом кармане камзола. Шесть или семь, не вижу. За пазухой справа тряпки подложены, а вот слева… не кошелек, точно. Наверное, пистоль, только какой-то уж больно маленький.
- Ну ты сильна, - покачал головой Новицкий, - чувствую, предстоят нам с тобой интересные дела. Читаешь-то хорошо?
- Хорошо, государь. Могу вот такой лист прочесть и почти не устать, - гордо сказала девчонка, руками показав что-то размером примерно с формат А4. - А вот при письме, бывает, ошибки делаю.