- Ты ненавидишь его. А он ненавидит тебя. В этом вы равны. А в остальном - нет. Ты - простой воин на службе другой державы. А он после смерти твоего отца занял трон и получил власть над сотнями тысяч воинов. Твоя ненависть бесплодна. А его разрушительна. - Диодор поудобнее уселся на скамейке. - Две державы жили рядом несколько спокойных лет. Для нас это был счастливый индикт. И сейчас почти ничего не изменилось. Только в мугольской державе теперь правит новый хаган. И он в обмен на то, чтобы все шло по-прежнему, требует отправить тебя к его двору.
Лицо Амара закаменело.
- Как он может у тебя требовать, василевс? Ты ведь правитель самой могучей державы.
Диодор покачал головой.
- Могучей? Не такой могучей, как прежде… Знаешь, как мы, ромеи, когда-то называли Средиземное море? "Марэ нострум" - "Наше море". Потому что все земли по его берегам принадлежали нам. А теперь… Но все же, да, держава еще сильна… Империя сейчас напоминает постаревшего, но все еще могучего медведя, Амар. Беда в том, что медведь со всех сторон окружен сворой молодых жадных собак. Сил на все направления не хватает. Медведь поодиночке может задавить почти каждую псину. Но для этого ему нужно повернуться к ней, охватить её лапами своих армий. А в это время другие собаки вцепятся ему в хвост, спину, возможно даже, доберутся до горла. Поэтому медведь вертится, ревет, стараясь дать понять каждой собаке, что её ждет, если она вздумает броситься. А собачья стая ждет, не размыкая круга… И в такой ситуации начинать войну из-за одного человека я не буду.
- Но ведь и мугольский улус почти в такой же ситуации, - лихорадочно возразил Амар. - Слишком много взято земель, а нас, муголов, так мало. Возможно, откажи ты твердо, василевс, и Урах не рискнет?
- Будь твой брат разумным человеком… Впрочем, я бы и тогда не рискнул - ставки слишком несоразмерны. Но дело еще и в том, что твой брат, Амар, - идиот. Смелый, по-звериному хитрый идиот. Он идет к тому, чего хочет, и не оглядывается на последствия. Такой вполне сможет развязать войну, которая обескровит обе державы на радость стервятникам. И я не могу полагаться на фантазии, что он вдруг проявит благоразумие, или что какой-то из его благоразумных советников вовремя его отравит.
- Ты согласился отдать меня, василевс, - утвердительно сказал Амар.
- Согласился, но не сразу, - с достоинством уточнил Диодор. - Сперва я выторговал за твою голову несколько спорных пограничных территорий и укрепленных крепостей. А кроме того, договорился с твоим братом о существенных скидках на оплату транзита для моих купцов по дорогам мугольского улуса. Часть сэкономленной разницы купцы внесут в мою казну налогом и все равно останутся в выигрыше. Ну и еще некоторые моменты… Твоя голова стоит гораздо дороже, чем может показаться на первый взгляд, Амар.
- Дай мне бежать, василевс! - горячо выдохнул Амар. - Земля велика, на свете много мест, где нужны воины.
- Это нарушит соглашение, - отрицательно покачал головой Диодор. - И боюсь, твой мнительный брат не поверит, что ты сбежал сам, а не я спрятал тебя.
- Значит, ты получаешь свои выгоды, василевс, - медленно произнес Амар, - а мой брат получает возможность убить меня.
- Скорее всего, он планирует делать это очень медленно, - кивнул Диодор.
- В твоем плане я вижу только одно слабое место, василевс, - заметил Амар. Глаза его застыли, и лицо было бесстрастным как маска.
- Да-да, знаю, - серьезно сказал Диодор - Слабое место, что я решил сказать тебе все это лично. Поэтому ты сейчас засунешь мне в грудь нож, на рукояти которого у тебя аж пальцы побелели.
Амар, который действительно уже минуту как сушил рукоять ножа в ножнах, нахмурился, но руку не убрал.
- Молод ты еще, Амар, - с некоторой ностальгирующей завистью сказал Диодор. - Сперва торопился меня благодарить, потом убить замыслил. А я тебе опять повторяю: не торопись. Разговор не кончен. Неужели ты думаешь, что я пригласил тебя только, чтобы над твоим отчаяньем покуражиться?
- А зачем ты меня пригласил, василевс? - хмуро спросил Амар.
- Чтобы ты понял. Не отдать я тебя не могу - это раз. - Диодор для наглядности начал разгибать пальцы. - Убежишь - вся романская держава будет тебя искать. Поймаю и все равно передам людям твоего брата - это два. А вот три… Слушай внимательно и вникай: люди твоего брата будут везти тебя к нему по вашей земле несколько недель по глухим местам. И если ты в дороге вдруг куда-то исчезнешь, я уже к этому не буду иметь никакого отношения. Разумеешь ли, Амар?
Амар напряженно вглядывался в собеседника.
- Разумею… Только как же я?.. Ведь наденут сразу мешок на голову, спеленают и повесят поперек лошади.
- Повезут тебя не как груз, а как дорогого посла, - уверенно заявил Диодор, - это я тебе обещаю. Ну а там уж твое дело - уловить момент, когда тебе захотят надеть мешок на голову. У тебя в контубернии есть смешной ушастый друг.
- Тит…
- Да. Пойдем, я познакомлю тебя с еще одним ушастым.
Император хлопнул в ладоши. Звук хлопка раскатился по галерее, и тут же в дальнем её конце в стене распахнулась небольшая дверь. За ней мелькнул слуга, который, придержав дверь, пропустил в неё человека, и снова закрыл. Вошедший направился к императору. Он был одет в зеленую рубаху длиной до самых икр, а поверх - роскошная расшитая золотыми цветами накидка с зеленым же подбоем. Щегольские высокие ботинки синего бархата с золотыми подвязками украшали ноги. Был он немолод, борода его была облагорожена сединой, а насчет его ушей Амар ничего сказать не мог, так как их закрывали аккуратно уложенные каштановые с проседью пряди волос. И все же, что-то в его лице было Амару знакомым…
Амар встал со скамьи, чтобы приветствовать старшего по возрасту. Император тоже поднялся. Человек в зеленом подошел и почтительно поклонился Диодору.
- Мой василевс…
- Знакомься, Амар. - Повернулся к степняку император. - Это патрикий Ипатий Киракор. С недавних пор большой друг твоего деда.
- Моего деда?.. - недоуменно пробормотал Амар, машинально отвесив короткий поклон Ипатию.
- Он ведь у тебя один, по материнской линии. Отец твоего отца умер еще до твоего рождения, не так ли?
- Да, василевс… Тюлке Кучулук. Но мы виделись всего один раз, когда он приезжал в Хара-Хорин… Я почти не помню его.
- Зато он помнит тебя.
- Мы почти незнакомы.
- Разве это важно для единой крови? - Склонил голову к плечу император. - Дети и внуки твоего деда умерли. Ты - единственное продолжение его рода. Он был большим бегом при чингизе и остается владетельным вельможей, хоть и живет вдали от столицы в своем краю. Тем лучше. Он тот, кто тебе сейчас нужен.
Император кивнул Ипатию, и тот, на миг спрятав руку под своей роскошной накидкой, тут же вынул её обратно с каким-то предметом на ладони.
- Твой дед послал тебе подарок, Амар, - звучным голосом произнес Ипатий и протянул руку Амару.
Амар принял предмет. На ладони лежал маленький фрагмент дерева из желтоватой древесины. Один его бок, там где когда-то была кора, оставался полукруглым, а другой был неровным - там древесину расщепили напополам, как это обычно делают с поленом на растопку. На одном конце в деревяшке была просверлена дырка, в которую продернули тонкую плетеную бечеву.
- Неказистый на вид, - заметил император. - Не ценного материала, и работы мастера в нем нет. Хорошо. Тюлке Кучулук мудр. Никто на такой подарок не позарится. Спрячь его, Амар. Держи при себе, никому не показывай.
- Условный знак, - догадался Амар. - Такие располовинки обычно используют при заключении договоров. Соединишь вместе - сразу видно, что было целое.
- И подделать нельзя, - кивнул император. - Это поможет узнать тебя людям твоего деда, которые никогда не видели тебя, Амар. И ты их узнаешь по ответной половине.
- Где? Когда? - вскинулся Амар.
- Все по порядку. Терпение, мальчик.
- Дед просил передать вот еще что, - вступил Ипатий. - Если превратности пути отнимут дощечку, люди его узнают тебя, Амар по словам. Запоминай: "Только небесный отец слезами омоет печаль". Они же тебе скажут: "Только земная мать осушит слезы отца". Запомнишь?
Амар кивнул, сосредоточенно и беззвучно шевеля губами.
- Я запомнил, - сказал он. - Только… Мой дед и вправду готов из-за меня поссориться с Урахом?
Ипатий улыбнулся.
- На некоторое время мне пришлось обратиться посланцем иноземного торгового дома. Я ездил торговать в хуэреземский Гургандж, а по пути два раза лично передавал твоему деду слово императора и говорил с ним о тебе. Твой дед - старый ветеран. Ураха он не любит самого по себе, как нарушителя священного закона и молодого выскочку. Ну а за то, что Урах поднял руку на его единственного внука… Не сомневайся, Амар. Другое дело, пока все надо делать тайно, и когда все случится, подозрение, конечно, первым падет на твоего деда. Время открытой борьбы еще не пришло.
- Карта при тебе, Ипатий? - спросил император.
- Самая точная, - кивнул патрикий, извлекая из под накидки сверток, - дописывал сам, во время поездок, самолично. У Тюлке точно такой же с неё список.
- Ну, показывай, - велел император.
Ипатий подошел к столику рядом со скамейкой, раскатал на нем свиток.
- Смотри Амар, и крепко запоминай маршрут, которым тебя повезут. Мой конвой доставит тебя вот сюда, и здесь, на границе передаст муголам. Это определит дальнейший путь, потому что отсюда и вот до этого места на твоем пути в Мугольский улус развилок быть не может. С торной дороги твои провожатые не сойдут. Но дальше всех вариантов мы уже не учтем… Потому на этом отрезке тебя и встретят. Вот здесь - примечай знак. И укладывай в голове путевые приметы, о которых я тебе расскажу…