Кружение продолжалось, и тут Тит, смещавшийся влево, оступился. То ли он неудачно поставил ногу, то ли под ступню что-то попало, но на мгновение он застыл в нелепой позе, а выставленное вперед оружие перестало плести защитные кружева. Этериот ударил мгновенно. Рука с мечом вылетела вперед, и тело устремилось за ней так, что в глубоком выпаде этериот почти встал на колено. Но могучий пробивной удар ушел в пустоту, Тит изогнулся как беспозвоночный червяк, пропуская меч соперника между рукой и боком, и одновременно сам шагнул вперед, сближаясь с этериотом. Правую руку соперника он зажал у себя под левой мышкой, дополнительно охватив её локтевым сгибом, беря на излом; и одновременно с этим от души впечатал носком сапога этериоту по голени выставленной в выпаде ноги. Затем, резко двинувшись назад, он дернул этериота за зажатую правую руку, отчего тот вышел из равновесия и рухнул на колени, потом гардой своего меча ухнул тому по левой руке, как раз там, где она не была защищена щитком, и как завершающий штрих нанес разгромленному сопернику короткий и резкий классический гладиаторский добивающий удар; - колющий, сверху вниз, в область где шея смыкалась с левой ключицей, и где широкий вырез кольчуги не защищал тело броней. В такое место хватило и удара тупым набалдашником тренировочного меча. Тит отпустил соперника и сделал шаг назад. Этериот мешком повалился на пол, почти бесшумно сипя от боли.
- Бой кончен, - сказал император.
Контуберния взревела с восторгом. Трофим завопил и почувствовал, что кровь снова начала заполнять рот, но было не до того. А Тит, балагур, пустобрех и зануда Тит, который в очередной раз подтвердил свою славу одного из лучших фехтовальщиков школы, держался со спокойным достоинством, никак не выказывая восторга. Он помог подняться поверженному Ингельри и передал его подоспевшим этериотам, потом поклонился императору и пошел к своей скамье, где его тут же чуть не задушили в объятьях.
Феофилакт на балконе улыбался с довольством кота, попавшего в загруженный трюм рыбачьего судна. Император чуть подернул губы в легкой улыбке. Лидул был хмур.
- Ну, Лидул, что теперь скажешь? - громко спросил император (акустика в зале была хороша).
- Что сказать, василевс… - голос Лидула был мрачноват, но спокоен. - Счастье воинов переменчиво. Не мои воины плохи - соперники хороши. А своего прозвища "секироносцы" этериоты и сегодня не уронили.
- Хорошо ответил, Лидул, - кивнул император. - И все же два проигрыша. Не хочу думать, что мои этериоты разленились. Моя гвардия должна быть лучшей. А иначе, зачем она мне нужна? Понимаешь ли?
- Понимаю, василевс.
- Как звали твоего воина во втором поединке?
- Меша, василевс.
- Я его запомню и еще поговорю с ним. А теперь уведи своих людей, Лидул. Думаю, тебе нужно поговорить с ними. А я хочу поговорить с моими гостями.
Лидул поклонился, спустился с лестницы, и возглавляемые им хмурые этериоты начали покидать тренировочный зал. Довольными среди них выглядели только трое. Секироносец Меша и великан Тугарин, что удостоились похвалы императора, да еще один варанг, довольный уж черт его знает почему; может, среди проигравших этериотов был его недруг, а может еще что… Меша, проходя мимо Фоки, дружески подмигнул ему, Фока скривился. Остальные окидывали контуберналов хмурыми и недружелюбными взглядами.
- Этериоты теперь будут сильно не любить нас, - шепнул Тит.
- Очень полезно для державы, - тихонько ответил Юлхуш. - Чем больше разные части войска недолюбливают друг друга, тем меньше шансов, что они договорятся между собой, например о мятеже.
Тем временем император в сопровождении идущего позади Феофилакта спустился вниз и подошел к ним. Контуберния встала и подтянулась.
- Комес, - обратился император к Феофилакту, - представь мне молодцов.
Император стоял ближе всех к Трофиму, потому Феофилакт с него и начал.
- Трофим, - сказал комес.
- Трофим, сын Андроника, - подхватил император, - ты отлично бился сегодня. Не твой ли предок кентурион Скавр вывел своих солдат вместе с семьями и сигной своего легиона на восток, после падения Гесперии?
Трофим чуть не поперхнулся. То, что император знал его имя и знал историю его семьи, начисто вышибло из колеи. Кроме того император задал вопрос, и нужно было быстро отвечать. Да только разбитый рот еще сочился кровью, и в этот момент набралось её порядочно, поэтому он на мгновение застыл. Сплюнуть на пол при императоре недостойно, глотать - тоже заметят. Наконец выбрав меньшее из зол, он отправил кровь в пищевод, и ответил:
- Мой, василевс…
- Славно иметь такого предка, - сказал император. - Но это и большой долг. Наверное, те, кто знают историю кентуриона, часто напоминают тебе о нем?
- Случается, василевс.
- Ныне вижу и говорю тебе - ты своего предка не посрамил. Верю, так будет и в будущем. И кому как не тебе служить в возрождаемом войске. Думаю, скоро я услышу о новом кентархе Трофиме. Что скажешь, Феофилакт?
- Думаю, со временем услышим и о стратиге Трофиме, василевс.
- Ого! - поднял брови император. - А впрочем… почему бы и нет.
Он улыбнулся оторопевшему Трофиму и пошел к следующему в строю - Титу. Несмотря на смешение мыслей, Трофим ловил каждое слово из дальнейшего разговора. Феофилакт назвал имя Тита, и император тут же продолжил.
- Тит Ипатий Киракор. Изумительный финальный удар. Еще мой дед возвел твоего предка в достоинство патрикия. Долгие годы твой род верно служил нам от отца к сыну. Отчего ты нарушил волю отца? Отчего убежал от свой невесты в солдаты?
- Ох, василевс, - пробормотал Тит. - Если бы вы увидели невесту, которую выбрал отец, вы бы не спрашивали. У нее длинный нос и скверный характер. Я понял, что не уживусь с ней.
- Может и так, - улыбнулся император. - Но разве не сказано в писании: "Почитай отца своего и мать свою". Разве не должен был ты согласиться с их выбором?
- В писании сказано так же, "не возжелай жены ближнего своего", - извиняющимся тоном, (как-никак возражал императору), ответил Тит. - Когда я поглядел на выбранную отцом невесту, то понял, что если женюсь, мне не останется ничего другого кроме как желать жен ближних. Поэтому я решил ослушаться отца, чтобы не ослушаться Бога, василевс.
Император непонятно хмыкнул и двинулся далее.
Феофилакт продолжал представлять, а император продолжал изумлять осведомленностью.
- Фока, сын Лазара…
- Почему сын лавочника решил пойти в воины?
- Большая война представляет больше шансов, чем мелкая торговля, василевс, - ответил Фока. На отбитую ногу он по возможности старался не наступать.
- Ты стойко бился сегодня. Однако у судьбы в руке мало зерен, они редко падают, и еще реже дают всходы. Верю, в следующий раз ты выиграешь на глазах у своего императора. Таким как ты не нужно повторять дважды, ведь так?
Фока лишь молча кивнул, на щеках его горели два красных пятна, как у чахоточного.
- Улеб, сын Ингвара. Твой отец язычник, а женился на христианке. Не захотел сменить языческую веру на истинную, и уехал с Руси, к нам. Служит у нас в трапезитах-пограничниках, добился начального поста, но прямо скажем, странно он выбрал новый дом, чтобы укрыться от христовой веры… Доволен ли он тем, что его сын стал христианином?
- Мы редко видимся.
- А когда видитесь?
- Этого мы стараемся не касаться, василевс, - пробурчал Улеб. - А в ином у нас разногласий нет.
- Мой вопрос опечалил твой лик, молодец?
- Нет, василевс.
- Что тогда?
- Я думал, что был зван на твой двор драться. А пришлось просидеть штаны на скамье.
- Вот оно что… То политика, воин. Не было бы государству на пользу, если бы этериота побил рус. Нужно было, чтобы его побил именно природный ромей. Разумеешь ли?
- Разумею, василевс. Но когда нужно будет драться без этой твоей политики, ты кликни меня.
Император засмеялся.
- Я запомню тебя и твои слова, воин. Будь уверен.
Император подошел к последним в ряду - двум муголам.
- Ну а этих молодцов представлять мне не надо. Амар-Мэргэн, сын и брат великих хаганов Мугольской Державы, и его друг Юлхуш-Очугуй, тоже родом не последний.
Вся контуберния глазела на Амара. Трофим усилием воли приставил нижнюю челюсть обратно. Амар - сын мугольского хагана! Да правильно ли он понял, нет ли ошибки? Но император сказал, что сказал, и Амар почтительно кивнул императору, и теперь стоит, спокойно улыбаясь своей тонкой улыбкой. Император оглядел Трофима и товарищей.
- А что у твоих друзей такой ошарашенный вид? Неужто они и не знали ничего?
- То было бы лишнее, василевс, - покачал головой Амар. - Нам было бы труднее общаться попросту.
- Что ж, и то верно. Ну теперь-то они знают.
- Надеюсь, это ничего не изменит, василевс. - Юлхуш ответил императору, но глядел при этом на свою контубернию.
Здесь император промолчал, но улыбнулся.
- Тогда давайте дадим им время привыкнуть к этой мысли. Амар, Юлхуш, пойдемте, прогуляемся по соседней галерее. Давно не видел вас. - Он повернулся к остальным. - А вы, воины… О вас позаботятся. - Лысый служитель в стороне почтительно кивнул. - Приведите себя в порядок и оттрапезничайте. Вы гости в моем доме.
Все поклонились, когда император покидал залу. Амар и Юлхуш последовали за ним, а остальные - за лысым служителем. Трофим мельком успел увидеть императора с друзьями, неторопливо идущих по боковой галереи. Их же отвели сперва для омовения, а после к столу.