Работы было очень много, даже просто дать стандартную отписку на все запросы: "Сведений не имеем в связи с утратой архивов при отступлении, пожаре, наводнении, нужное зачеркнуть, ненужное дописать…", и то отнимало почти целый день. А помимо этого надо было запугивать рыбаков, а то рыбу перестанут давать, проверять лед на озере и искать, уже по привычке, девушек зенитчиц. Хотя за это время их уже могло никого и в живых уже не остаться.
- Вот ты найдешь их, - говорит младший лейтенант, кавалер ордена Знак Почета, - что ты будешь с ними делать, их же тридцать девок?
- Кстати, как их у меня отбирали, слушай, забавная история. Видит товарищ Берия, что грустит товарищ Сталин. Танки куда-то делись, старший сын в плен попал, хреновато дела идут. Решил его развлечь. И говорит ему: "Есть у меня товарищ Сталин такой капитан, что с тридцатью девками сразу живет. Что делать будем?" А товарищ Сталин человек умный, в семинарии на попа учился, библию учил, историю всякую, и знает, в отличие от тебя, бестолочи, что тридцать девушек – это жалкий мизер, нормальные пацаны, типа царя Соломона, князя Владимира Красно Солнышко, султана Мустафы имели по четыре сотни девиц. Вот какие орлы были! И отвечает товарищ Сталин своему верному наркому: "Что делать? Что тут сделаешь? Завидовать ему будем…"
Ждал смеха, а услышал вопрос:
- Так тебя товарищ Сталин знает?
Ну, душа простая, доверчивая.
- Лично не знает, но слышать слышал. Да и о тебе слышал, наверняка с ним награждение товарищ Мехлис согласовывал. У нас без приказа лучше ничего не делать, – учу жизни молодого командира.
- У нас тоже так говорят - не торопись выполнять приказ, вдруг его отменят.
Посмеялись.
- Тридцать! Четыреста! Здесь две! - сидит в углу, восхищается мощью людской. – Послезавтра в город едем, расстрел у нас. Комдив-80 Фролов, его комиссар Иванов, и комполка…
Я уже понял, кого расстреливать надо будет. Послезавтра.
- Аленка! – кричу.
- Я бегу, Олег, на ходу раздеваюсь! – и точно, влетает в кабинет по пояс голая.
Младший лейтенант смотрит на лейтенанта с усмешкой, вот у него главврач подруга, это серьезно, там грудь, так грудь, а тут одной ладошкой можно обе накрыть.
- Будем втроем? – интересуется восприимчивая к новому Алена.
Дернул же меня черт упомянуть о групповом сексе в свое время.
- Нет, - говорю, - не порти мне моральный облик отличника боевой и политической подготовки. Ты сможешь связаться с радиоцентрами?
- От расстояния зависит, где они? – спрашивает Алена.
- В цитадели. И в Стокгольме. Начинаем крутить операцию, - говорю бодро, весело.
- А ордена снова дадут? – у обоих глаза азартно горят, салажата, что с них взять.
- В наградном листе знаешь, что самое главное?
Головками мотают, не знают.
- Чтобы в графе "Награжден" не было дописано: "Посмертно".
А Алена еще одеться не успела, так и сидит с обнаженной грудью, да еще и ротик открыла, мысль пытается лизнуть или укусить. Подтянул я ее к себе, и показал младшему лейтенанту, что в женщине большая грудь не самое главное. Алена ушла рацию искать, я уже два стакана чая выпил, когда он очнулся.
- Прав был товарищ Сталин, когда стал тебе завидовать. Есть чему, - сделал вывод.
Жалко дурака, расстреляют.
- Нам медик нужен, вдруг кого ранят. Поговори с доктором, полетит с нами на задание? Она же одинокая? – говорю.
Все советские люди – одинокие, Иваны да Марьи, родства не помнящие. Каждый выживает в одиночку, только и умирает так же. Ведь вас, одиночек, в этом городе два миллиона было.… К весне меньше станет. Эх, стратеги дизентерийные.
Удрал за женщиной, самец. Не хочет быть одиноким. В Швеции быстро ассимилируется. Там пришельцев не обижают – у них даже короли из бывших пришельцев, первый король нынешней династии был одним из маршалов Наполеона.
Алена прибегает, некогда тайны хранить, достаю мобильный телефон, включаю дешифратор – есть текст, успеют пограничники к самолету. Без груза, груз надежно укроют. Ура. Естественно, пока я с расшифровкой возился, явилась Иванова. Тоже на телефон смотрит, не понимает, что это, но человек, видевший самолет, боевую ракету за игрушечный аттракцион не примет.
- Мы уходим. Парни вляпались, выручать надо, – говорю.
- Без паники, капитан, - отвечает Иванова. – У нас столько золота, просто выкупим их, и ничего ломать не надо.
Точно! Ну, умница и красавица!
- У нас в цитадели золота, как грязи. Я тебе все верну – по весу, грамм в грамм. Действуй, Света.
- Всегда знала, что они там заначку караулят, вцепились в крепость зубами, и десант в капусту порубили, - проявляет склонность к анализу полковник Иванова. - В самолет все влезет, там грузоподъемность три тонны...
Тут я в диком хохоте зашелся, и Света сообразила, что золота в цитадели немного больше…
- Бурундучок, - говорит, - запасливый. – Ты бы еще с крейсера "Киров" золотой запас Эстонии утащил. А то он там так и лежит без дела.
Младший лейтенант пришел с доктором, и мы стали прикидывать, как всех у самолета собрать. Нас пятеро, девять человек из крепости, три беглеца. Кладовая освобождена, груз уже на борту. Экипаж к вылету готов. Все хорошо.
Покрутилась Иванова в высоких сферах, в штабе фронта и горкоме партии, ничего у нее не получилось, все нас остерегаются, думают, что мы просто их провоцируем. Согласятся они приказ нарушить, а мы их к стенке, и пулю в ухо. Вариант "Б" не сработал, пришлось возвращаться к плану "А".
Просто спасать опальных командиров.
Первым делом записался на прием к заместителю начальника управления Смерш. Попросил у секретаря час на планирование операции. Естественно, слухи по конторе поползли, и когда мы явились всем Ладожским отделом в управление, у него в кабинете сидела целая толпа. Начальники направлений, служб, других территориальных отделов, куча народу. Мы, с новенькими орденами на груди, смущаться не стали. Первым делом загрузили работой начальника снабжения. Пошел он разгружать машину. С чем? Правильно, с рыбой. Мы же с Ладоги.
- Расстрел расстрелу рознь, - говорю, и Красную Звезду на груди поглаживаю. – У нас сейчас есть два варианта – либо акцию проводить под Тихвином, и тогда, после его освобождения, нам еще такой же комплект дадут, или рискнуть и вывезти их в Москву, там провести ликвидацию. Если мы числа второго-третьего декабря расстрел проводим, а числа пятого-шестого под Москвой немца назад попятят, это даже по нынешним тяжелым временам дадут нам несколько Звезд Героев. Предполагаю три Звезды – начальнику отдела, исполнителю, и куратору операции. И всем причастным ордена Ленина. Вот такая у нас проблема, и ее надо решать и быстро.
Как всегда после моих выступлений тихо стало. Все в задумчивость впали. Младший лейтенант на свою грудь косится, прикидывает уже, как он будет с орденом Ленина выглядеть. Алена губки кривит, недовольна.
- Понимаю ваше разочарование, после генерал-майора стрелять простого полковника как-то не пристало. Нам бы генерал-лейтенанта шлепнуть, да? – шучу весело.
А генерал-лейтенантов у нас на фронте всего три и один из них командующий Хозин…
Алена улыбнулась, Иванова тоже, народ нервно хохотнул. Ждут решения начальства.
- Что же, - заместитель говорит, - анализ ситуации дан довольно точный, прогноз оптимистический, а вот сбудется или нет, мы узнаем только в декабре. Все свободны, Иванова и ее заместитель, останьтесь.
Вот так, тут считаешься первым парнем на деревне, а начальник даже твою фамилию не знает. Та же ситуация, что у меня с разведчиками – они так и прошли по моей жизни безымянными тенями. Жаль ребят, надежные были парни.
- Откуда информация о сроках наступления на Тихвин и под Москвой? – первым делом спрашивает высокий чин.
Сейчас скажу.
- Информация надежная, - и замолкаю.
- Ты еще скажи: "Век свободы не видать", любишь ведь клоуном прикидываться, - усмехается ласково начальничек, только глаза у него совсем не радостные, цвета полярной ночи.
Значит, знает обо мне кое-что, наводил справки.
- Жить стало лучше, жить стало веселей! - выдаю ему цитату из товарища Сталина.
С ним будешь спорить? Нет, не рискнешь.
- При таких перспективах мне придется передать руководство операцией начальнику управления лично, - начинает высказываться по делу заместитель.
Это понятно – Звезда на грудь не каждый день может упасть. Но он не прав.
- На определенном уровне, - говорю, - внешние атрибуты, ордена на груди, престижные машины, строй почетного караула и прочие приятные мелочи уже не важны. Начальнику управления будет значительно полезней иметь зама героя, чем самому получить Золотую Звезду. Он продемонстрирует свою зрелость, равнодушие к пустышкам и не вызовет зависть коллег.
Дрогнул у него лед в глазах. Не ожидал он такого расклада от меня. Иванова тоже. Привыкайте, ребятки, я не только красавец, но еще и умница. А также могу предсказывать будущее и толковать сны.
Решили – везти в Москву, там изменников расстреливать. Прямо после совещания у командующего фронтом в присутствии командармов и их подчиненных.
- Самолет у нас есть, транспортник, недавно из ремонта, - похвасталась Иванова.
- Знаю. Перекрашен под самолет международного Красного Креста, - уточнил заместитель начальника.
Присматривают за нами, и довольно плотно. Здесь возможны неожиданности. Ладно, подстрахуемся. Выходим из управления Смерш фронта, я говорю:
- Давайте в городскую комендатуру заглянем, они там гребут частым неводом, оценим их добычу.