Как говорят на востоке: 'труп врага всегда хорошо пахнет'.
- Куда же это мы его засобачили? - с лёгким недоумением переговаривались матросы в башне,. - Неужто прямо в погреба угодили?
- Вестимо в погреб. Откуда ещё столько огня и дыма взялось бы?
- Слышь, Вилкат! - крикнул Поливанов. - Хоть и не хочется на твою рожу пропитую смотреть, но представление на крест я всё-таки сделаю. Глядишь и ещё одним 'Георгием' обзаведёшься...
Забегая вперёд, можно сказать, что Эссен, узнав о результатах стрельбы опального наводчика, утвердил это награждение матроса, однако при этом не отменил приказ об аресте - всё время после боя и до самого Владивостока, Артур провёл в карцере.
Хоть 'Сума' погиб быстро и неожиданно, японцы не собирались уступать. И шансы на равный бой они имели: семь восьмидюймовых орудий, что находились на их крейсерах, являлись серьёзным аргументом, несмотря на присоединившегося к отряду Энквиста 'Пересвета'. Ситуация для сынов страны Ямато была отнюдь не безнадёжной.
Контр-адмирал Уриу не мог понять, чем он так прогневал богов: в Цусимском сражении корабли, бившиеся под его командованием, обошлись наименьшими потерями из всех боевых отрядов. Зато в последнее время... Словно коса смерти прошла по его крейсерам - сначала погиб 'Акаси' в перестрелке 'Богатырём', потом подводная лодка утопила 'Такачихо', а сегодня ещё и 'Сума' взорвался на первых же минутах огневого контакта с противником.
С лёгким ужасом командующий Четвёртым боевым отрядом увидел флажный сигнал на мачте 'Кассаги', что вице-адмирал Дева передаёт командование своими кораблями адмиралу Уриу.
- Значит Дева убит или тяжело ранен... И теперь вся ответственность ложится на меня. Ответственность в весьма непростой задаче, - делиться своими мыслями с командиром 'Нанивы', капитаном первого ранга Вада, адмирал, разумеется, не стал, - исключительно на меня. Всё бы ничего, но этот чёртов русский броненосец...
- Ваше превосходительство! - не преминул обратить внимание своего бессменного флагмана Вада. - Адмирал Дева передаёт вам командование.
- Вижу, Кенсуке, - без особого энтузиазма, но и без выражения недовольства, отозвался Уриу. - Поднять сигнал: 'Кассаги' и 'Читосе' вступить в кильватер 'Якумо'. А мы выходим в голову. Будем драться.
Выходя в голову колонны на своём небольшом бронепалубном крейсере, к тому же достаточно устаревшем, японский адмирал фактически подписывал смертный приговор и себе, и всему экипажу 'Нанивы'. Теперь наверняка по нему сосредоточат огонь большинство русских кораблей, кораблей, имеющих пушки такого калибра, который категорически противопоказан ветерану японского флота. Но выхода не было: это генералы могут посылать подчинённых в бой, а адмиралы в бой исключительно ведут.
- Будем надеяться, что адмирал Того вскоре повернёт нам на выручку, - несмело предположил Вада.
- Это было бы верхом глупости, - скупо бросил контр-адмирал. - Тогда он приведёт к нам и главные силы русских. Ситуация только ухудшится.
Хаотическая перестрелка прекратилась и корабли, как русские, так и японские, выстраивались в боевые линии. Вернее, выстраивались в основном японцы, а отряду Энквиста оставалось только принять в кильватер 'Пересвет'. Но это тоже оказалось делом не простым: неуклюжий по сравнению с крейсерами броненосец, к тому же не очень хорошо управляемый, вследствие полученных повреждений, решительно не мог плавно влиться в строй своих сотоварищей.
Худо-бедно, нахватавшись перелётных снарядов, корабль Эссена всё-таки пристроился в струе 'Изумруда'. Даже этот маленький крейсер не имел возможности уступить своё место в строю огромному броненосцу: или выкатываться в сторону вражеских кораблей, или, с большой степенью вероятности, направляй свой таран в борт 'Пересвета'.
В результате русский кильватер представлял из себя весьма курьёзное зрелище: впереди броненосный крейсер 'Баян', за ним два больших бронепалубных , следом малютка-'Изумруд', а в самом конце строя - аж целый броненосец.
Уриу напрасно беспокоился - на 'Наниву' практически не обратили внимания - только носовой плутонг 'Баяна' действовал в её направлении. Весь свой огонь три больших крейсера Энквиста обрушили на 'Якумо'. Тот огрызался, но лавина шестидюймовых снарядов делала своё дело, да и кормовая башня русского флагмана тоже действовала по уже вконец изнахраченному броненосному крейсеру. На 'Якумо' одна за другой замолкали пушки, он пылал от фок-мачты до кормовой рубки, возрастали крен на правый борт и дифферент на корму. Но 'Перистые облака' (так переводится с японского слово 'якумо') не собирался ни сдаваться, ни тонуть - слишком серьёзно относились германские конструкторы и строители крейсера, к непотопляемости своей 'продукции'.
Обе восьмидюймовые башни продолжали стрелять и полыхали они огнём отнюдь не безрезультатно: первым покинул строй 'Олег'. Объятый пожарами и с серьёзным креном, крейсер понесло вправо, а ещё через несколько минут на его грот-мачте заполоскался флаг 'Како' (не могу управляться).
Но и у японцев в самом скором времени один из крейсеров покинул боевую линию:
'Пересвет' сначала предоставил 'Изумруду' право перестреливаться с 'Кассаги', а сам, всей мощью своего огня, обрушился на 'Читосе'. Четверти часа хватило, чтобы малый крейсер капитана первого ранга Такаги, кроме града шестидюймовых снарядов, получил и три попадания калибром в десять дюймов. И если одно из них не представляло опасности - опять не успел сработать взрыватель, и обошлось просто парой дырок в бортах, то два остальных снаряда сработали отменно: разворотило носовую трубу и ударило в полупустую угольную яму правого борта. Образовавшаяся пробоина не только не давала никакой возможности продолжить эскадренный бой, но и вообще поставила под сомнение выживание крейсера.
Средний калибр русского броненосца так же внёс свою лепту и 'Читосе' кренясь и пылая, поспешил выкатиться из кильватера.
- Есть один! - довольно потёр руки Эссен, глядя, как вываливается из строя вражеский корабль. - Работайте следующего, Василий Нилович.
- Может быть, имеет смысл добить подранка? - попытался возразить Черкасов.
- Никуда он не денется. А вот оставить в одиночестве 'Якумо', сейчас наша основная задача. Тогда никуда дальше морского дна ему не уйти.
- Доворот кормовой башни не позволяет вести огонь по оставшейся 'собачке', Николай Оттович.
- Что поделаешь, обойдёмся пока баковой.
- Там только один ствол...
- Тем не менее. Стреляем по концевому японцу.
- Может просигналить на 'Изумруд', чтобы он временно отвернул и освободил нам место?
- Всё равно мы не имеем возможности увеличить ход - переборки могут не выдержать. Пусть пока всё идет, как идёт.
По 'Кассаги' били носовое орудие главного калибра, шестидюймовки носового и среднего казематов левого борта и с полдюжины пушек противоминного калибра. Не густо. Но если учесть ещё и огонь идущего впереди 'Изумруда' - вполне себе достаточно для того, чтобы детище судостроительной фирмы 'Крамп и сыновья' , к тому же ещё и утром получившее весьма серьёзные повреждения в бою с русскими крейсерами, сперва 'захромало', а потом и вовсе практически потеряло ход.
- Вот теперь мы по нему и из кормовой отметимся! - восторженно выкрикнул старший артиллерист 'Пересвета' и немедленно связался с командиром башни:
- Господин Витгефт! У вас шанс отличиться: сейчас в ваши прицелы влезет очередное японское корыто. Если попадёте - ставлю дюжину шампанского лично вам и по бутылке водки каждому матросу! Угробь его, Василий Вильгельмович!
- Постараемся, господин лейтенант! - оптимистично отозвался из башни сын погибшего в Жёлтом море адмирала.
Башня дважды изрыгнула залпы в сторону покалеченного крейсера.
Одно попадание. И опять, как назло, без разрыва. То есть без разрыва снаряда.
А он, однако, угодил прямёхонько в заряжавшуюся носовую восьмидюймовку 'Кассаги' , так что 'локальный фейерверк' всё-таки произошёл: сдетонировал то ли подающийся в пушку снаряд, то ли пороховой заряд для него, но на баке флагманского корабля адмирала Дева с 'Пересвета' наблюдали сильный взрыв, так что Черкасов, как честный человек, уже должен был поить личный состав башни по возвращении во Владивосток.
- Попали, - слегка разочарованно доложил лейтенант Эссену. - Но 'в мясо, а не в кость' - не утонет.
Дальнейшая стрельба не имела особого смысла - слишком стремительно менялась дистанция.
- Оставьте, Василий Нилович, сейчас не до этого недомерка - броненосный бы прикончить.
- Ну, если ничего непредвиденного не произойдёт... Куда он, к дьяволу, денется. Добьём. Жалко, что ни одну 'собачку' на встречу с Нептуном не отправили.
- Экий вы ненасытный! - улыбнулся Эссен. - Не беспокойтесь - если добьём 'Якумо', то крейсера недолго с этими плавучими руинами провозятся.
Что характерно: будь 'Якумо' с 'Нанивой' против 'Баяна' и 'Богатыря' двое на двое, то неизвестно, кто бы победил в этом бою. А, скорее всего, просто разошлись бы нанеся друг другу определённые повреждения, не более.