Мысленно Трошин чертыхнулся и подумал, что теперь его точно валить придётся, если вдруг по какой-то причине Олег решит оставить того в живых. Однако никаких предпосылок к подобному пока не наблюдалось: Мухин действовал безжалостно. Он взял шею мужчины на изгиб своего локтя и поволок того в комнату, где было посветлее.
Там Олег встал в ногах у жертвы, через заложенный нос едва дышащей, содрогающейся в конвульсиях от ещё не прошедшей боли.
Фёдор пристроился в сторонке, уже зная, что его бывшему партнёру по бизнесу осталось жить немного. Весь вопрос в том, как он помирать будет - быстро и легко или долго и мучительно.
- Вот ведь счастье-то какое, Андрей Юрьевич! - картинно воскликнул Мухин. - Я о подобном мечтать только мог, теша своё израненное самолюбие грёзами о неосуществимой мести. - Истязатель вдруг стал серьёзен. - Мне чисто по-человечески любопытно, каково тебе сейчас, а? Ты ведь считал, что тебе всё можно. Можно не платить работнику, можно открыто презирать его, потому что уверен в своей безнаказанности.
Что может сделать обычный человек тебе, обладающему связями, возможностями, деньгами? Ничего. А ты можешь об такого безответного ноги вытереть.
И вдруг всё волшебным образом меняется! Так что ты сейчас чувствуешь?.. А-а! Я ж забыл, у тебя тряпочка в пасти! - жестко усмехнулся Мухин. - Ну, молчи тогда, молчи. Мне и так ясно, что тебе страшно. Клянусь своим здоровьем, ремней из тебя нарежу, если не расколешься, где деньги прячешь. Я сейчас полотенчико вытащу, а ты прошамкай о денежках. Тогда отойдёшь без мучений. Заартачишься, сделаю, как сказал.
Олег рывком вытащил изо рта мужчины полотенце.
Тот тяжело заперхал и перевалился набок, восстанавливая дыхание и отплёвываясь сгус тками крови. После чего прохрипел:
- Нет у меня денег… Были б, не стал бы я тут торчать. Жена, *censored*, обчистила полностью и свалила куда-то…
- Вот видишь, какая ты скотина, - сокрушённо вздохнул Мухин. - Даже собственная баба ни во что тебя не ставит. И правильно делает, кстати. Было, у кого поучиться. И вообще, *censored* ей нужен старпёр. Она ведь молодая, а с бабками найдёт себе трахальщика ещё моложе… Так, говоришь, нема грошей? Ладно. Сам напросился.
Олег опять с силой забил полотенце в рот мужчине, снова утрамбовывая его стволами обреза, ничуть не заботясь тем, что выламывает зубы жертве с покрасневшим лицом и выпученными от боли слезящимися глазами.
Затем истязатель сходил на кухню и вернулся с ножом. Наклонился над лежащим, перевернул его на живот, сел сверху и распорол рубаху на спине мужчины.
- Ты чё, в натуре сделаешь это?! - ошарашено спросил Фёдор.
- Ещё как сделаю. И не мешай мне.
Мухин глянул на Трошина. Его глаза горели холодной жестокостью.
Чертыхнувшись, Фёдор ушел на кухню и закрыл за собой дверь. Однако сквозь неё всё равно доносился сдавленный кляпом безумный вой жертвы…
Мухин появился минут через тридцать. Его руки, одежда спереди и лицо были забрызганы кровью.
"Твою же мать!!! - мысленно возопил Фёдор. - Садист…"
Несмотря на свой страшный облик, Олег выглядел умиротворённым. Глубоко вздохнув, он произнёс:
- Хорошо!
Помолчал и повторил:
- Хорошо.
Если бы не кровища, можно было бы подумать, что человек выполнил какую-то важную для него работу и остался весьма удовлетворён результатом. Впрочем, так оно и было…
"Он реально псих", - с тревогой думал Трошин, стараясь внешне оставаться равнодушным.
- Что ты сделал с ним? - спросил он.
- Должок получил сполна, - плотоядно улыбнулся Мухин, прислонившись к косяку.
- Не переборщил с таким-то получением? - осуждающе усмехнулся Фёдор.
- Самый раз, - спокойно ответил Олег. - Ты знаешь, я, наверное, болен, - закончил он доверительным тоном.
Но не было понятно: то ли серьёзен он, то ли глумится.
"Не наверное, а точно", - подумал Трошин.
А Олег продолжал:
- Психически нормальный человек не может чувствовать удовлетворение от совершённого мною. А мне - ты представляешь - хорошо! Мне так хорошо, что я и не помню, когда в последний раз такое испытывал. Всё-таки месть для подавляющего большинства людей во все времена была очень важна…
- Харэ философствовать, - грубо перебил его Фёдор. - Уходить надо.
- Куда ты, на ночь глядя, собрался? Загребут, как пить дать.
- А ты что, ночевать здесь собрался? - изумился Трошин, поражаясь в душе хладнокровию своего подельника и признавая его правоту.
- Почему нет? - искренне удивился Мухин. - Места свободного навалом, - он подошёл к неработающему без электроэнергии холодильнику, открыл дверцу. - О, и жрачка есть, и бухло! - выставил на стол две банки говяжьей тушёнки, банку маринованных огурчиков, поставил бутылку водки и довольно сказал: - Тут этого тушняка и водяры полный ларь. С собой заберём. Пригодится. Перекантуемся ночь, а как рассветёт, надо пошариться, может, где сейф есть, попробую поковырять его самостоятельно, а то*censored* этот кони двинул. Может, и хотел чё сказать, да только я увлёкся немного. - Мухин опять плотоядно ощерился. - Ну, да ладно. Деньги в данном случае для меня не главное… Ещё бы главбухшу, падлу, замочить…
Трошин содрогнулся.
- Давай, хоть пожрём, что ли и накатим по стопочке-другой, - предложил Мухин.
- Открывай, - согласился Фёдор, кивнув на банки, - руки с лицом только помой.
Несмотря на своё отношение к происходящему, обморочным чистоплюем он себя не считал, но и касаться еды, запачканной кровью, не хотел тоже.
Олег сполоснул руки и лицо под холодной водой, нашёл в кухонном гарнитуре открывалку, пару вилок и два невысоких бокала, затем быстро вскрыл тушёнку, банку с огурчиками и откупорил бутылку. Не прикасаясь к еде, осмотрел плитку с газовыми конфорками, обнаружил за дверцами тумбочки красный баллон с пропаном. Проверил конфорки и довольно произнёс:
- Ништяк! Газ есть, тушняк разогреем. Вода холодная тоже течёт. Надо нагреть в какой-нибудь посуде побольше, да помыться. А то у меня дома тоже только холодная вода, сам знаешь, и плитка электрическая. Греть не на чем. В общем, лафа, не зря мы сюда пришли!
Мухин наколол вилкой огурчик, плеснул в бокалы водки, понюхал свой, удовлетворённо кивнул и сказал:
- Давай, за удачный день.
- Ты бы хоть кровь замыл, пока совсем не высохла, - проворчал Трошин.
- Щас, накатим, замою. Давай, что ли? - он протянул руку с бокалом к бокалу Трошина.
Тот легонько чокнулся своим фужером с посудой подельника, думая о своём:
"Никогда ещё не пил при остывающем за стенкой трупе. Но ничего, всё когда-то случается в первый раз. И что самое удивительное, мне нравится такая жизнь. Всё можно! Главное - не бояться. Эта вседозволенность будоражит меня до последней клеточки, хочется совершать всё новые и новые безумства, грешить на полную катушку. Прежде я жил в рамках закона и общественной морали, это казалось нормальным. Но как же, оказывается, душны и тесны эти рамки! Стоило только попробовать выйти за них, как я осознал серость и унылую бе ссмысленность подобного существования. Утром на работу, вечером с работы - какая насыщенная, интересная жизнь!
Не нужно бояться грешить. Якобы неизбежная ответственность за грех - фикция. Вся эта мораль, а особенно религия - величайший обман, выдуманный власть имущими, чтобы держать народы в узде повиновения. И ведь верят люди, да как! Слепцы! Жалкие и никчемные. Быдло, возомнившее себя человеками. Настоящая суть людская хищная от природы. Власть имущие - те ещё людоеды: сталкивают народы лбами, заставляя воевать за чужие интересы, и прикрывают это религиозными убеждениями, патриотизмом, той же моралью, в конце концов. Они и есть ряженые хищники, а народ - их жертва.
Способные подняться над быдломассой представляют угрозу для главных хищников: они могут открыть остальным глаза на правду о так называемых грехах, и народ больше не захочет быть добычей. Тогда главарям несдобровать. Поэтому таких уничтожают всеми возможными способами, объявляя пр еступниками, изгоями, недостойными права жить в обществе. Главные хищники просто не желают делиться добычей. В этом заключается истина".
- Ну, ты чё? - спросил Мухин, с непониманием глядя на Трошина. - Да брось! Забудь о нём. Первый раз что ли? И вообще, это мой должник, ты здесь ни при чём, если это тебя беспокоит.
Фёдор неопределённо хмыкнул, запрокинул голову, выплеснул содержимое бокала себе в рот и проглотил, почувствовав, как обжигающая жидкость потекла по пищеводу.
Они выпили всю бутылку.
Мухин предлагал ещё, но Фёдор отправил его спать, сам тоже завалился на диван и сразу уснул. Ему снился чудесный цветной сон, какие бывают в детстве, а у взрослых случаются очень редко и оттого навсегда западают в душу. Он летал и было ему так хорошо, что поутру Трошин остро пожалел о пробуждении.
Мухин безмятежно дрых в своей заляпанной кровью одежде на соседней не расстеленной кровати, раскинув руки и ноги.
Фёдор тяжело поднялся, посмотрел в зеркало на своё отражение - помятую ото сна небритую физиономию. Голову он тоже давненько не брил и она начала зарастать слабым волосяным покровом.
Затем вышел в коридор и аккуратно заглянул в комнату, где лежал труп.
Никуда он не делся.
Так и лежал на животе. На спине кожи почти не осталось, сплошь мясо. Пропитанная насквозь, уже заскорузлая от крови, разрезанная рубашка. Кругом подсохшие потемневшие кровяные потёки и убегающая в сторону длинная извилистая дорожка с лужицей остро пахнущей мочи.
"Я с этим чёртом спалюсь рано или поздно", - с глубочайшей досадой подумал Фёдор о подельнике.
На кухне на подоконнике лежал обрез двуствольного ружья.