* * *
- Подъём! Реви своим боевым рогачём! - Олег нежно стукнул по заднице скальда.
Рёв рога взметнул всех, Скальд совсем чуть-чуть перестарался, даже кобры прос-с-с-снулись и удрали подальше. Первыми по привычке выскочили и построили непобедимое каре воины его дружины, примчались генералы мусульман, даже капитаны кораблей мгновенно рухнули в свои быстроходные лодки и помчались на зов Наместника, ибо его слово - Закон, а нарушителю Закона - смерть. Зеленоглазый небрежно, но с мыслями о будущем, водрузил на свою голову корону Пшент. Она засияла, покоряя всех великолепием, мощью и властью.
- Воины, - Олег еле шептал, но Корона, вгрызаясь в мозги воинов, кричала на разных языках голосом Олега. - На обучение я вам даю три четверти Луны. На суше будет командовать Асмунд, в помощники - Мухаммад и Аль Зибак. На море - Надир и Олаф. Вам всё понятно, дети песков, морей и льдов?
Сначала - тишина, а потом рёв тысяч охрипших глоток:
- Да, о Великий!
Олег снял Корону, махнул рукой, чтобы его генералы подошли поближе.
- Тяжела, однако, Корона фараонов, и как они, бедолаги, её носили? Сначала я отправляюсь в гости к Синеусу, потом к княгине Ольге. Ждать буду вас на Кипре через луну.
АНГЛИЯ
Нормандский флот остановился у Квентовика, самого ближайшего к Лондону города.
Гернтрум, посоветовавшись с Карлом, вызвал на борт "Золотого орла" самых прославленных ярлов и воинов, чтобы держать совет, как быстрее всего захватить Лондон. Как походный вождь Карл первым взял слово:
- Сначала, чтобы прочистить мозги, выпьем вина, потом будем говорить.
Совещались долго, пили много. Наконец, Карл встал, наполнил рог вином и торжественно произнёс:
- Итак, решено. Ты, Ингелот, с разведчиками подойдёшь к Лондону, будешь следить за перемещениями войска Альфреда. Ты, Фарлов, ты, Веремид, и ты, Рулав, возьмёте по сотне воинов и пограбите ближние деревни. Всех не убивайте. Сделайте так, чтобы оставшиеся в живых добрались до Лондона и сообщили о малочисленности нормандских войск. Как только дружины Альфреда направятся на юг, а пойдут они по суше, мы ночью поднимем паруса и ворвёмся в Лондон. Всё остальное - по ходу дела.
Ночью полторы сотни викингов Фарлова подошли к деревне.
- Смерть, всем смерть! Сегодня мы должны забыть о жалости, забыть о завещании Детолюба! Я освобождаю вас от неё! Там, в деревне, нет стариков, нет женщин, нет детей. Там враги! Враги наших дедов и отцов! Пускай сегодня будет праздник, праздник смерти! Грабьте, насилуйте, сжигайте. Мужчин - на кол, женщин после развлечения голыми запрячь в телеги вместо лошадей, бросить в телеги стариков, выколов им глаза и вырезав языки. У детей отрубить головы и бросить их к ногам стариков. И отправить телеги к Альфреду в Лондон! Кровь! Пусть будет сегодня много крови!
Викинги загудели, Олег и наставники говорили им совсем другое. Но древняя, жестокая привычка уже помрачила их разум. Кровь ударила в голову, и Фарлов понял, что дружинники выполнят приказ.
- Смерть свиньям! - кто-то прокричал шёпотом, и множество голосов подхватило:
- Подколем свиней!
Надо было подбодрить воинов, размягчённых после бесед с волхвами и наставниками. Ведь те утверждали, что даже жестокость должна быть разумной. Фарлов был с ними согласен, но это приказ Карла, а ему виднее. И ярл закончил свою речь:
- Сегодня ночью воины Веремида и Рулава сожгут ещё два села. Альфред пошлёт войска - и через две ночи весь наш флот ворвётся в Лондон!
Этого не знали, но догадывались, зачем такой мощной дружине грабить какие-то жалкие деревни.
Фарлов кивнул десятникам, послышались короткие команды, и воины бросились вперёд, сквозь туман, где мирным сном спала обречённая деревня. Викинги окружили село, а в ушах звучал приказ и последние слова ярла: "В домах брать всё, что не возьмёте - сжечь. И запомните: мужчин - на кол, старикам - глаза и язык, детям - головы! Пусть эти разжиревшие свиньи узнают, почувствуют, что такое страх и боль!"
Село было небольшим, в центре - вытоптанная площадка, от неё лучами расходились несколько улиц, домов было не более восьми десятков. Вокруг домов цвели сады, огороды, дальше пашни, а за ними стоял могучий лес. Викинги привычно разбились на пары, два человека на каждый дом. Собаки, почуяв чужаков, начали было заходиться лаем, из нескольких домов выскочили полуодетые мужчины, некоторые даже с мечами в руках, но было поздно, просвистели стрелы и защитники деревни упали у своих порогов.
Сам он остался в центре села на площади с несколькими бойцами, чтобы всё видеть и ничего не упустить. Никто не удивился - вождь должен поступать именно так. Ну, а Фарлов был рад, что останется в стороне от этой кровавой оргии. Слишком жадно он прислушивался к словам наставников, слишком глубоко они запали ему в душу, он не понимал, зачем Карл отдал такой жестокий приказ. Конечно, он знал, что кровь будет и на нём. Более того, кровь будет прежде всего на нём, на ярле, но убивать безвинных самому не было сил.
Когда викинги быстро без шума вошли во дворы и первые собаки упали, захлебнувшись лаем под точными ударами мечей, а проснувшиеся защитники - от стрел, он вдруг захотел, чтобы это всё поскорее кончилось. Скорее бы уйти в лес, ждать войско Альфреда… А сначала - отдохнуть, раствориться среди густого леса и забыть, забыть о приказе, забыть о проклятом селе, хотя бы на несколько дней… Потом поможет битва, она окончательно сотрёт сегодняшнее бесчестие. Потом можно будет поговорить с волхвами, с Гернтрумом, а пока надо выполнять приказ. Из одного дома выскочил огромный полуголый детина, он размахнулся секирой и пополам разрубил викинга, но не успел повернуться, как меч другого отсёк ему голову. Безголовое тело сделало несколько шагов и рухнуло, а руки так и не разжали секиру.
И вот, наконец, закричали… Крики раздались по всему селу, воины начали сгонять оставшихся в живых жителей в центр деревни. Живых мужчин осталось только четверо, они тащили заострённые колья.
Фарлов внезапно передумал:
- Отрубить им головы!
И начался кровавый пир победителей. С женщин срывали остатки одежды, их насиловали на глазах их детей и их отцов.
- Телеги! - проревел Фарлов, нагнетая на себя злость.
Воины быстро подтащили телеги.
- Когда дети вырастут, они станут нашими злейшими врагами, рубить им головы. А чтобы старики не смогли нас узнать, вырезать им глаза и отрезать языки, чтобы они зимой не вели страшных рассказов.
Женщин, уже не понимающих ничего и ничего не видящих, впрягли в телеги, зашвырнули ослеплённых стариков, подкинули отрубленные детские головы. На каждую телегу вместо возничего уселся викинг.
- Ты, Ивор, возьми с собой четыре десятка воинов, доставишь телеги до ближайшего крупного села, это день пути, бросишь их там и вернёшься.
Фарлов с облегчением вздохнул, всё кончилось. Неужели так быстро? И эта быстрота поразила более всего остального. С того момента, когда викинги покинули драккар, прошло несколько часов, а села уже нет.
Десятники уже строили людей, и Фарлов очнулся. Потом! Слишком рано он впал в раздумья. Дело сделано, пора выдвигаться в лес, надо соединиться с другими отрядами, ждать англичан.
Все уже вернулись - убит только один, пал под секирой великана, да ещё двое легко ранены. Не хватало десятка Ингвара. Они стояли в оцеплении села, ярл поспешно зашагал туда, где должен был находиться десяток. Ведь им не надо было входить в село, всего-то навсего стоять и бдеть, чтобы никто не убежал из деревни. Не доходя до окраины, он услышал смех и жалобные крики.
Он подошел к дому - самому дальнему, нашёл там несколько трупов, мужчину без головы, истекающую кровью молодую женщину и разрубленного пополам младенца. Фарлов отвернулся - он видел это много раз и сам так поступал, но наставники…
Он толкнул дверь в соседнюю комнату, оттуда слышался смех и раздавались крики. Ярл шагнул за порог и наткнулся на трупы. Старухи, старики, дети… Отрубленные ноги, руки, на полу и на стенах - запекшаяся кровь, скрюченные пальцы впились в ржавый меч. Но в доме были и живые.
Девять викингов столпились вокруг горы трупов, лежащих посреди комнаты.
- Берсерк Флелав! - Фарлов сразуузнал его. Его лицо искажала жуткая гримаса, руки по локоть в крови, он с каким-то ожесточением отрывал руку у ещё живой девчонки.
- Остановись! Флелав, остановись!
От неожиданности берсерк подпрыгнул, его глаза злобно сверкнули, но, узнав ярла, постепенно просветлели.
На полу лежала девчонка - совсем молоденькая, лет десяти. Ноги были неестественно вывернуты, одна рука болталась не понятно на чём.
- Ты… - Фарлов выхватил меч и шагнул к берсерку. - Ты… Ты что делаешь?
Круглые бездумные глаза мигнули, рот ощерился в усмешке:
- Ты же приказал - развлекайтесь!
- Вон!!!
Девчонка привстала, попыталась подняться, но ноги не выдержали и она снова рухнула на трупы, оперлась о целую руку, подавляя плач, прошептала:
- Дяденька! Я согласная… На всё, я буду твоей служанкой, я буду выполнять все твои желания, все… Только, дяденька, я жить хочу…
- Встань, я возьму тебя с собой!
Ярл подумал: "Пусть хоть этот поступок скрасит сегодняшние убийства".
В огромных синих глазах блеснула радость. Девчонка вновь попыталась встать, но ноги не держали, она упала. Проклиная себя за слабость, Фарлов достал из-под лавки какую-то одежду:
- Прикройся, - прохрипел уставшими губами.
Не вставая с пола, она прикрыла свою наготу и застенчиво заулыбалась.
Викинг подхватил её тощее тело, забросил на плечо и пошёл в центр деревни.