- Ты дрянной мальчишка! - рассердился Мархальт. - Я уже сказал, что не хочу вредить тебе. Но если ты и дальше станешь вести себя как злобное животное, то, боюсь, я буду вынужден тебя убить.
Однако вряд ли Таулурд слышал эти разумные слова. Занеся дубину для нового удара, он с диким воем несся на своего врага. На сей раз Мархальт предусмотрительно огляделся - нет ли под ногами коварных камней? Он ждал, пока великан не оказался на расстоянии шести футов, после чего прыгнул влево, поднырнув под огромную, размером со ствол дерева, правую руку Таулурда. При этом рыцарь вскинул свой остро заточенный меч и рубанул по сухожилию великанской руки. Она мигом обмякла, и дубинка выпала из ставших беспомощными пальцев.
Несколько секунд Таулурд стоял, с удивлением глядя на кровь, фонтаном бившую из перерезанной артерии. Затем он неожиданно ударился в рев, как напуганный ребенок, и, не разбирая дороги, ринулся к реке. Остановился он лишь на середине потока, когда вода дошла ему до подбородка. Вокруг него расплываюсь огромное кровавое пятно, а великан все стоял, хныча и пуская пузыри.
Мархальт наблюдал за этой сценой с берега и мучился угрызениями совести.
- Бедняга! - с горечью молвил он. - Мне доводилось убивать множество людей и других созданий, но никогда еще это не казалось мне такой печальной обязанностью. Прости, Таулурд… но, наверное, лучше не затягивать с этим делом.
Он подобрал с земли большой круглый камень и швырнул его, метясь в голову великана. Тот отпрянул в сторону, и камень плюхнулся в двух дюймах от его уха. Мархальт сделал еще одну попытку и снова промахнулся. Третий камень попал в цель - прямо в лоб Таулурду. Тот булькнул широко разинутым ртом и ушел под воду, оставив после себя лишь несколько розовых пузырей.
Через несколько мгновений тело его всплыло на поверхность, покачиваясь, словно размокший ствол дерева. Течение подхватило его и понесло вдаль - туда, где река впадала в море.
Тем временем появился слуга, издали наблюдавший за схваткой.
- Ура, милорд! - кричал он. - Победа! Это было великолепно!
- Это было отвратительно, - с горечью возразил сэр Мархальт.
- Пойдемте скорее в его замок! Там он держит своих пленников и награбленные сокровища.
- Да, веди меня к замку, - устало согласился рыцарь.
Собственно говоря, замком это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Неуклюжее строение из неотесанных камней скорее напоминало загон для овец, крытый ветвями деревьев и дерном. Внутри в кромешной тьме содержались пленные рыцари и дамы вперемешку с животными - овцами и свиньями. Все они лежали на грязном, загаженном полу, скованные по рукам и ногам.
- Срывай крышу! - скомандовал сэр Мархальт слуге. - В этом хлеву без света не разобраться.
После того как приказ был выполнен, рыцарь своим острым мечом разрубил цепи и освободил узников. Несчастные люди так долго лежали в одном положении, что руки и ноги отказывались им повиноваться - они пытались встать и снова падали на грязный пол. Но постепенно циркуляция крови в их конечностях восстанавливалась, и бедолаги начали по одному выползать на свет божий.
В углу просторного помещения высилась изрядная куча беспорядочно сваленных предметов - это и были сокровища Таулурда. Золото, серебро и драгоценные каменья, старинные распятия, заморские ткани и восточные шали, усеянные изумрудами и рубинами, - все соседствовало с откровенным хламом, среди которого попадались раскрашенные камни и осколки стекла (очевидно, из разбитых церковных окон), кусочки кварца и разноцветные черепки, которые некогда были кувшинами и кухонными плошками. Сэр Мархальт в некотором ошеломлении разглядывал эту смесь удивительного богатства и еще более удивительной чепухи.
- Бедняга! - с горечью сказал он. - Воистину, он был ребенком, не ведающим цену вещам! Он так и не понял, что воспитанные люди крадут лишь дорогие предметы.
- Даже если отбросить негодный хлам, - возразил слуга, - останется изрядно сокровищ. Поздравляю, сэр, вы стали богачом! Хватит до конца жизни, даже если вы проживете две сотни лет.
- Перевези все это добро в замок графа Фергуса, мой друг. - распорядился сэр Мархальт. - Да смотри, не тащи битого стекла!
Сел он на коня и поскакал прочь. Воспоминание о недавней победе горьким комом стояло в горле у рыцаря.
- Что поделать, - говорил он сам себе, - это было неизбежно. Как ни прискорбно, но этот дурачок представлял угрозу для окружающих людей.
А перед глазами у него стояло напуганное лицо великана - глупого, невоспитанного ребенка. Мархальт знал, что не скоро сможет забыть эту историю.
Зато граф Фергус был счастлив. Он не знал, как выразить свою радость и благодарность.
- Вы даже не представляете, от какого бремени вы нас избавили! - повторял он снова и снова. - Ведь у нас вся земля стояла не вспаханная, а все потому, что это чудовище сожрало всех лошадей в округе. Не осталось ни кузнецов, ни ремесленников. Даже цыгане, и те боялись забредать в наши края. Что уж говорить о заезжих трубадурах из Франции! Мы даже стали забывать собственную историю - некому было ее рассказывать. Но теперь - благодаря вашему подвигу - все изменится. Я бы с радостью пожаловал вам земель, сколько пожелаете. Но у вас ведь теперь и у самого сокровищ хватает! Почему бы вам не остаться погостить у нас? Мой дом к вашим услугам, милорд. Живите, пока ваша беспокойная натура не позовет снова в дорогу.
Вечером, когда сэр Мархальт прогуливался со своей дамой вдоль крепостных стен, он снова вернулся мыслями к этому предложению.
- Почему бы и нет? - сказал он. - Я уже достаточно стар, чтобы беспрерывно гоняться за приключениями. У нас еще много времени до назначенной встречи с нашими друзьями. И если вы решите, что мы можем пожить спокойно в свое удовольствие, то я с радостью присоединюсь к такому решению. Я заранее радуюсь при мысли о хорошей еде и удобной постели. Наверное, возраст сказывается.
- Звучит заманчиво, - ответила дама. - Если б удалось раздобыть приличных фламандских тканей, я бы тряхнула стариной и вновь взялась за иголку. Да и здешних барышень не мешало бы подучить. По мнению графа Фергуса, они совсем обленились.
Сэр Мархальт подумал и сказал:
- Я бы мог отрядить купцов на южное побережье. Туда приходят тосканские корабли и привозят отличные ткани. Их производят из нашей, английской шерсти, но вот обрабатывают и красят по итальянским традициям. Флорентийские мастера никому не открывают своих секретов. Материя получается исключительная! Дороговато, конечно… Но ведь я же теперь богач, могу себе это позволить. Не так ли, миледи?
- О, мой друг, вы сделаете это для меня? Я буду так рада! Закупите побольше пурпурной ткани, и я сошью вам настоящий королевский плащ. А на нем вышью историю наших приключений за минувший год. Представляете, получится этакая летопись рыцарских подвигов, выполненная цветным шелком и золотыми нитями!
И зажили они тихой семейной жизнью. Это было счастливое время. Дама занималась шитьем и вела хозяйство. Она наняла добросовестных слуг, привела покои в порядок - вымела из углов паутину и украсила по своему вкусу. На солнечной лужайке перед домом лежали расстеленные холсты, подсыхающие после отбеливания и покраски. Что касается сэра Мархальта, он ловил лосося в соседнем ручье, ходил на охоту, и дня не проходило, чтоб он не приносил из леса какой-нибудь дичи. Фергус тем временем потихоньку налаживал порядок в собственных землях и с удовольствием общался со своими друзьями. Долгими летними вечерами они беседовали за кружечкой доброй медовухи, а иногда и более крепкого метеглина, который слегка кружил голову и веселил дух.
Дама проявляла трогательную заботу о своем рыцаре - подстригала ему волосы и ногти, собирала раскиданные вещи и решала, какую одежду носить.
- Почему бы сегодня вечером вам не надеть новый костюм? - спрашивала она. - Желтое с голубым вам так к лицу!
- Но, дорогая, я никогда не носил таких цветов.
- Тем более надо попробовать! Фергус же носит. В этом сезоне все так ходят.
- Но я не Фергус, - мрачно возражал рыцарь. - И я не все.
- Я не понимаю, почему вы упрямитесь, - сердилась дама. - Какая вам разница, какие цвета носить? А мне гораздо удобнее будет чистить вашу одежду. Примерьте эту голубую тунику. Понюхайте, как она приятно пахнет - я держала ее в сундуке с лавандой.
Ближе к концу лета она уже начала выговаривать Мархальту:
- Ну почему вы всегда разбрасываете свою одежду? Разве трудно класть вещи на место? Вы же понимаете, что мне потом приходится за вами убирать!
В сентябре можно было услышать:
- Милорд, если вы ищете грязный колпачок для сокола и путы, то потрудитесь пройти вон к тому сундуку, что стоит в конце коридора. Вы опять оставили их на подоконнике, и я перепачкала кровью свой носовой платок!
- Но, дорогая, почему я не могу держать свои вещи на подоконнике?
- Потому что таким вещам место в сундуке, который стоит в конце коридора! Кладите их туда и не придется разыскивать по всему дому.
- А мне удобнее, чтоб они лежали на подоконнике.
- Ненавижу, когда люди разбрасывают вещи где попало.
- В таком случае начните с собственных вещей.
- Вы склочный человек, сэр!
Когда же ноябрьские морозы посеребрили инеем траву, упреки стали серьезнее.
- Вас никогда не бывает дома, милорд. Неужели вам приятнее общаться со своими лошадьми, чем со мной? Или, может быть, дело в какой-нибудь конюшенной девке, у которой солома торчит из волос?
Затем наступила зима со студеными ветрами и снежными заносами. Солнышко редко заглядывало в окна, по дому гуляли сквозняки, что определенно не улучшало настроения дамы.