Резной кельтский крест.
"Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания, наблюдают за правильностью общественных жертвоприношений, истолковывают все вопросы, относящиеся к религии; к ним же поступает много молодежи для обучения наукам… Они ставят приговоры почти по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяжба о наследстве или о границах - решают те же друиды; они же назначают награды и наказания; и если кто - будет ли это частный человек или же целый народ - не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений… Они учат наизусть множество стихов… Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души; душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят. о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов".
Пантеон кельтских богов - во всяком случае, в том виде, в котором он известен ныне из сохранившихся древних и средневековых текстов и надписей, - чрезвычайно многообразен. Ирландская традиция знает божественное племя Туата Де Дананн (Племена богини Дану), потомков Великой богини-матери Дану. К этому племени принадлежат верховные божества гэлов - "добрый бог" Дагда, король богов Нуаду, бог мудрости Огма, богини войны Морриган, Бадб и Маха, бог солнца Бел (галльский Беленос), бог моря Мананнан и бог "всех возможных искусств" Луг. С последним связана легенда, изложенная в сказании "Первая битва при Маг Туиред". По легенде, к Племенам богини Дану, сражавшимся с фоморами, демоническими прежденасельниками Ирландии, однажды пришел воин, назвавшийся Самилданах, то есть "человек всех возможных искусств". Еще он представился как сын Киана, сына Диан Кехта (последний - бог врачевания), и Этне, дочери Балора (Балор Одноглазый - предводитель фоморов). Привратник спросил воина, что он умеет делать, "ибо не знающий ремесла не может войти в Тару" (обитель Туата Де Дананн). Далее произошел примечательный диалог:
"- Можешь спросить меня, - отвечал Луг, - я плотник.
- Ты нам не нужен, - молвил привратник, - есть уж у нас плотник, Лухта, сын Луахайда.
Э. Уолказинс. Луг и Нуаду играют в фидхелл.
- Спроси меня, о привратник, я кузнец, - сказал Луг.
- Есть между нами кузнец, - ответил привратник, -
Колум Куалленех, человек трех невиданных приемов.
- Спроси меня, я герой, - сказал Луг.
- Ты нам не нужен, - ответил привратник, - воитель могучий есть в Таре, Огма, сын Этлиу.
- Спроси меня, я играю на арфе, - снова сказал Луг.
- Ты нам не нужен, ибо есть уж среди нас арфист - Абкан, сын Бикелмоса, что был призван из сидов людьми трех богов.
- Спроси меня, - молвил Луг, - я воитель.
- Не нужен ты нам, - ответил привратник, - в Таре есть бесстрашный Бресал Эхарлам, сын Эхайда Ваетлама.
Снова Луг молвил:
- Спроси меня, я филид и сведущ в делах старины.
- Нет тебе места среди нас, - отвечал тот, - наш филид - Эн, сын Этомана.
И сказал Луг:
- Спроси меня, я чародей.
- Ты нам не нужен, - ответил привратник, - есть уж у нас чародеи, да немало друидов и магов.
И сказал Луг:
- Спроси меня, я врачеватель.
- Ты нам не нужен, - промолвил привратник, - Диан Кехт среди нас врачеватель.
- Спроси меня, - снова сказал он, - я кравчий.
- Ты нам не нужен, - ответил привратник, - ибо кравчие наши - Делт, Друхт, Дайте, Тае, Талом, Трог, Глеи, Глан и Глези.
- Спроси меня, - сказал Луг, - я искусный медик.
- Ты нам не нужен, есть среди нас уже Кредне.
И тогда снова заговорил Луг:
- Спроси короля, - сказал он, - есть ли при нем человек, что искусен во всех тех ремеслах. Если найдется такой, то покину я Тару.
Король Нуаду заинтересовался приходом Луга и предложил тому сыграть в чудесную игру фидхелл, и Луг несколько раз подряд обыграл Нуаду, после чего король велел пропустить юношу со словами: "Пропустите его, ибо до сей поры равный ему не приходил к этой крепости".
Тут пропустил Луга привратник, а тот вошел в крепость и воссел на место мудреца, ибо и вправду был сведущ во всяком искусстве".
Что касается традиции валлийской, в ней присутствует Великая Мать богов Дон, бог мудрости Гвидион, боги моря Дилан и Манавидан, боги преисподней Араун и Хавган, богиня-покровительница животных и птиц Рианнон, бог царской власти Бран Благословенный и бог кузнечного ремесла Гованнон. Свод валлийских преданий "Мабиногион" упоминает и об отце Манавидана Ллире (Ллере), которого Гальфрид Монмутский делает центральным персонажем легенды, впоследствии подхваченной Шекспиром, - легенды о короле Лире и трех его дочерях.
В общий пантеон галлов (континентальных кельтов), которые переселялись в Британию через Ла-Манш, входили бог войны Езус, бог грома Таранис, бог племенного коллектива Тевтат, рогатый бог плодородия Цернунн, бог ремесла (?) Суцелл и богиня плодородия и покровительница животных Эпона. Кроме того, известны имена множества так называемых эпонимических божеств, то есть богов, от имен которых получили свое название те или иные племена: например, Аллоброкс - бог племени аллоброгов и т. п.
К сожалению, от большинства британских божеств, в том числе кельтских, не говоря уже о более ранних временах, не сохранилось никаких иных сведений, кроме имен. Тем не менее возможно все-таки провести некоторые сопоставления.
Дон, валлийская мать богов. Изображение на котле из Гундеструпа. Ок. 100 г. до н. э.
Дагда, отец богов. Изображение на котле из Гундеструпа. Ок. 100 г. до н. э.
Как пишет С.В. Шкунаев, "ряд божеств кельтов Британии имеет явные соответствия в ирландской и валлийской мифологии: Ноденс - ирл. Нуаду, Бригантия - Бригита; божество Мапонус сопоставимо с ирландским божественным персонажем Мак Ок, сыном Дагда. Валлийский Ллеу, сын Арианрод, сходен с ирландским и галльским Лугом, персонажу ирландского божественного кузнеца Гоибниу соответствует валлийский Гованнон, ирландскому Мананнану, сыну Лера, - валлийский Манавидан сын Лира."
Среди мифологических преданий кельтов особое место занимают мифы о божественных животных, прежде всего о быках. Вспомним знаменитый ирландский саговый цикл "Похищение быка из Куальнге", в котором описывается схватка между двумя исполинскими быками - Донном Куальнге и Финдбеннахом. В валлийских "Мабиногион" и "Триадах острова Придейн" рассказывается об охоте на чудесного кабана Турх Труйта, которую, кстати сказать, возглавляет легендарный король Артур. От континентальных кельтов кельты островные переняли также культ лошади и "лошадиной богини" Эпоны.
В самом аутентичном виде кельтский пантеон сохранился, безусловно, в ирландской традиции как наиболее архаичной, тогда как традиция валлийская отстоит от архаической значительно дальше и подверглась существенной "историзации": Манавидан "Мабиногиона" - уже не божество, а многомудрый смертный Пуйл, во многом сходный с ирландским Дагдой, - также смертный, хоть и ставший властелином загробного мира Аннона, и т. д. Что же касается традиции континентальных кельтов, перенесенной на юг Британии, - она испытала на себе огромное влияние римской мифорелигиозной культуры и, как следствие, практически утратила "первоначальную" семантику.
Необходимо отметить, что кельтские мифы, как и прочие сакральные знания, в эпоху друидов существовали исключительно в устной традиции (и ирландские, и валлийские предания были записаны уже после христианизации обеих земель). Причина этого, возможно, кроется в том, что друиды передавали знания только своим ученикам, а передача из уст в уста обеспечивала сохранение тайны: ведь записанный текст становится достоянием всех, тогда как текст произнесенный предназначается конкретному слушателю. К подобному выводу пришел уже Цезарь, писавший в своих "Записках": "Мне кажется, такой порядок у них заведен по двум причинам: друиды не желают, чтобы их учение делалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишком полагаясь на запись, обращали меньше внимания на укрепление памяти".
Современные ученые, в частности Ж. Дюмезиль, полагают, что устная традиция - необходимое условие бытования "индоевропейского сказового прототипа". По Дюмезилю, имеется некий исходный текст, состоящий из определенного числа стихотворных отрывков, которые заучиваются наизусть и передаются из поколения в поколение слово в слово; прозаические же фрагменты, соединяющие между собой фрагменты стихотворные, каждый сказитель волен создавать и варьировать сам, поскольку они являются "прозой в текучем состоянии".