Великая княжна Мария Павловна. Художник Дж. Доу
По случаю венчания был издан манифест: "Божией милостью Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский и прочая и прочая и прочая. Объявляем всем нашим верноподданным: Силою Всемогущего Бога и Его мудрым попечением июля 22 дня по обряду Православной Восточной Церкви совершено венчание нашей возлюбленной сестры Марии Павловны с Его Светлостью Наследным Принцем Саксонско-Веймарско-Эйзенахским Карлом-Фридрихом. Призываем верных сынов России вместе с нами обратиться к Богу и вознести Ему благодарение и усердные молитвы о благополучии, мире и любви нововенчанных, ради услаждения драгоценных дней нашей чадолюбивой и всяческой любви достойной матери, Царицы Марии Феодоровны, и на утешение всей нашей семье. Дано в Санкт-Петербурге июля 22 дня 1804 года".
На следующий день двор в полном составе переехал в Петергоф, где продолжались обеды, балы и гулянья, а закончились свадебные торжества большим маскарадом, на который было приглашено более пяти тысяч человек: не только дворян, но и достойных граждан "неблагородного сословия". Когда празднества закончились, императорское семейство еще некоторое время оставалось в Петергофе: неподалеку проходили летние маневры, в которых принимал участие Александр I, а семья, и особенно Мария, которую вскоре ожидала разлука с братом, хотели находиться поблизости, чаще встречаться с ним. Когда маневры окончились, императорская семья и новобрачные переехали в уютный Павловск, где и прошел чудесный медовый месяц Марии Павловны и Карла-Фридриха.
До октября новобрачные оставались в России. Но наконец пришло время расставания: их ждали на родине принца. Уже были отправлены на восьмидесяти повозках мебель, посуда, гобелены, вазы, картины, статуи, сундуки с нарядами - предметная составляющая приданого Марии Павловны, которая должна была украсить ее быт в скромном Веймаре. Через несколько лет Гете удалось увидеть драгоценности, которые привезла с собой Мария Павловна, и он в восхищении воскликнул: "Это зрелище из "Тысячи и одной ночи"!"
Вдовствующая императрица Мария Федоровна с трудом сумела заставить себя расстаться с дочерью. Но Мария рвалась из дома: она мечтала о Веймаре! Редко какая из русских великих княжон покидала родину в таком приподнятом настроении, в ожидании счастья. Мать и брат-император проводили ее на некоторое расстояние от Петербурга и, наконец, перекрестив, отпустили… Еще один цветок императора Павла был пересажен на чужую почву.
В Веймаре молодых действительно ждали. Оттуда шли письма с просьбами ускорить возвращение. Фридрих Шиллер еще до бракосочетания Карла-Фридриха с Марией Павловной написал в Петербург своему другу Вольцогену: "Все мы напряженно ждем появления новой звезды с Востока…"
Мария Павловна и Карл-Фридрих прибыли в Веймар 9 ноября 1804 года: колокольный звон и пушечные выстрелы оповестили народ об их приезде. Судя по свидетельствам современников, возвращение наследника с женой вызвало общую радость, толпы людей стремились увидеть и поприветствовать своих будущих правителей. Писатель Виланд вспоминал: "Въезд действительно стоило видеть. Все были на ногах: горная дорога, равно как и вся возвышенность, к которой примыкает Веймар, были заполнены толпами оживленных людей. Поезд проследовал через красивые ворота, сооруженные в благородном вкусе. Балы, фейрверки, иллюминации, музыка, комедии и т. п. не прекращались в течение десяти дней. Но самое праздничное во всем этом была искренняя, всеобщая радость по поводу нашей новой принцессы".
Когда Мария Павловна и Карл-Фридрих показались на балконе дворца, тысячи голосов хором возвестили: "Да здравствуют, многая лета!"
Ликование продолжалось 12 ноября при первом посещении Марией Павловной театра: впервые ставили пьесу Фридриха Шиллера "Поклонение искусств", которая была недавно написана и посвящена Марии Павловне. В предисловии к тексту сказано: "Ее Императорскому Высочеству госпоже наследной принцессе Веймарской Марии Павловне, Великой Княгине Российской, с почтением посвящается и представляется в придворном театре Веймара 12 ноября 1804 г.". Театр находился под ведомством другого гения - Гете, и именно он хлопотал о том, чтобы первый спектакль, который будет представлен глазам "звезды с Востока", поразил ее воображение и польстил ее чувствам.
Историк Альбина Данилова подробно описала этот спектакль:
"В обязанности Гете, как директора театра, входила организация торжественных мероприятий на его сцене, а также разного рода представлений, чтобы отмечать те или иные важные события в герцогской семье. Теперь ему предстояло написать что-либо достойное появления в Веймаре молодого принца с женой. Но на этот раз творческая фантазия поэта подвела его - Гете ничего не мог придумать, что бы удовлетворило его самого. Тогда он обратился к Шиллеру (который не был склонен к такого рода произведениям "по случаю…"), чтобы тот написал пьесу для театрального представления, день которого неумолимо приближался. И так получилось, что это единственное сделанное "на заказ" произведение Шиллера не стоило ему особого труда. Биограф Шиллера Иоганн Шерр свидетельствует: "Он по убедительной просьбе написал "Приветствие искусств" в четыре дня в честь юной супруги наследного принца. Поэт не придавал особого значения этому "произведению минуты", "искусственному произведению", как он называл его в письмах к Гумбольдту и Кернеру, но все-таки эта лирическая пьеса принадлежит к прелестным созданиям его музы…" А вышло так, что это "прелестное создание", написанное Шиллером менее чем за полгода до смерти, стало последним законченным его произведением. Тот же Шерр пишет: "Приветствие искусств" - лучший дар, который Веймар мог поднести молодой чете и о котором великая княгиня сохранила самое отрадное впечатление".
За день до представления Шиллер просил вручить рукопись великой княгине. Ему хотелось, чтобы она, к тому времени уже достаточно владевшая немецким языком (по крайней мере, чтобы читать на нем), могла ознакомиться с содержанием, а главное - с духом, настроем посвященных ей стихотворных строк. На титульном листе было написано: "Почтительнейше посвящено Ее императорскому высочеству Марии Павловне, наследной принцессе Веймарской, великой княгине Российской. Представлено на Королевском театре в Веймаре 12 ноября 1804 года".
Все содержание небольшой пьесы заключалось в том, что поселяне сажают в землю чужестранное благородное деревце померанец, "чтобы с родным нашим краем породнилося оно", подчеркивая тем самым связь иноземной принцессы с ее новой родиной. Сцена происходит в мирной сельской долине (как Шиллер любил называть Веймар), где крестьянская семья, поддерживая лентами и гирляндами цветов молодое дерево, выращенное в далекой стране (как символ покинувшей родину Марии Павловны), хочет пересадить его в свою землю:
Деревцо страны иной,
Пересаженное нами,
Вырастай, примись корнями
В этой почве нам родной!
Как бы отдавая дань ее высокому происхождению, Марию Павловну спрашивали, в аллегорической форме, сможет ли она, выросшая в пышности царского двора, привыкнуть к простоте скромного Веймара:
Не гнушаясь мирным краем,
Величава и светла,
В этот дом, где все убого,
Наша гостья снизошла
К нам из царского чертога…
После мраморной палаты
Край наш бедный и простой…
Гостье может ли высокой
Полюбиться?
Появлявшийся на сцене Гений искусств вместе со своими спутницами - богинями Музыки, Танца, Драмы, Живописи - провозглашал, что сила, которая может помочь молодому дереву прижиться на новой земле, в новой отчизне, - это любовь, для которой нет преград:
Быстро сплетаются нежные узы любви,
Наше отечество там,
Где мы делаем людей счастливыми.
Семь богинь, семь искусств, в финале спектакля предлагали великой княгине, которой в будущем предстояло посвятить себя благу ее новой родины, свою поддержку:
Лишь он, союз прекраснейших стремлений,
Творя, возвысит жизнь грядущих поколений!
Юная наследная принцесса, которую публика в театре приветствовала рукоплесканиями, была тронута таким благородным выражением пожеланий и внимания, Мария Павловна едва сдерживала слезы…"
Мария Павловна вскоре завоевала любовь и уважение и своей новой семьи, и своих подданных. Наследник с супругой поселились в Бельведере - загородной резиденции веймарских герцогов.
Фридрих Шиллер был лично знаком с Марией Павловной и писал о ней другу: "В лице нашей новой принцессы к нам прибыл поистине добрый ангел. Она необыкновенно любезна, понятлива и образованна, она выказывает твердый характер и умеет соединять недоступность, свойственную ее сану, с самой обаятельной любезностью. Коротко говоря, она такова, что если бы у нас был выбор и мы могли бы по собственному заказу выбирать принцессу, то мы все равно выбрали бы только ее и никого другого. Если только она почувствует себя у нас как дома, то я обещаю Веймару великолепную эпоху… Она обладает способностями к живописи и музыке, довольно начитанна и проявляет твердость духа, направленного на серьезные предметы. Лицо ее привлекательно, хотя она и не красавица. Немецким языком она владеет с трудом, но понимает его и читает легко. Она серьезно намерена изучить его. У нее, по-видимому, очень твердый характер; а так как она стремится к истине и к добру, то мы можем надеяться, что она и достигнет желаемого. Дурные люди, пустые, болтуны и верхогляды не будут иметь у нее успеха. Меня крайне интересует, как она устроит здесь свою жизнь и куда направит деятельность. Дай-то Бог, чтобы она потрудилась для искусства".