Взглядом холодных черных очей
Окинул четыре конца земли.
И увидел он издали
Башню трех владык Шаргули.
Савар поводья натянул,
Пустил коня во весь опор.
Белый тысячевратный хурул
Объехал слева направо он.
Спешился величаво он
Около бумбулвы золотой.
Светом солнечным залитой.
К луке седла привязав коня,
Четыре двери подряд прошел –
Распахнулись они, звеня.
Савар вступил в золотой чертог,
Справа место себе нашел,
Справился он о здоровье трех
Славных ханов Шаргули,
Властелинов могучей земли.
В честь героя устроили пир.
Полюбопытствовал наконец
Старший из ханов Шаргули,
С чем пожаловал гость во дворец.
Ответ получен был такой:
"Ханом Джангром унижен я был,
Ханом Джангром обижен я был,
Прибыл к вам разъяренный я,
Чтобы на Джангра пойти войной,
С этим прибыл, нойоны, я!"
Молвили ханы Шаргули:
"Ваше прибытие - прибыль нам.
Радостна Джангра гибель нам.
Раз у Джангра Савра нет,
Савра с бурым Лыской его,-
Значит, погибель близко его!
Землю Джангрову покорим,
Ханство Джангрово разорим,
Войско Джангрово разгромим,
Поработим его народ.
Выступим завтра в полдень в поход!"
Савар, лев бесстрашный, спит.
Савар в темной башне спит.
Тишина во всем дому.
Что же мерещится ему?
Шорох он слышит за стеной,
Кто ж это дышит за стеной?
Кто ж это о косяк дверной
Трется челкою двойной?
Это - Лыско, сомненья нет!
Савар, накинув на плечи бешмет,
Вышел во двор, в ночную тьму –
Драгоценного видит коня.
И скакун сказал ему:
"Джангра клич дошел до меня.
После ухода твоего
В землю народа твоего
Вторгся хан Догшон Килган.
Семисоттысячная рать
Успела Джангра в плен забрать,
И тогда воскликнул он –
Джангар, прославленный нойон:
"О Савар Тяжелорукий мой!
Ты же был коршуном смелым моим,
С высоты нападающим вдруг!
Ты же был ястребом белым моим,
Все на лету хватающим вдруг!
И вот мой коршун свирепый ушел,
Из-за причины нелепой ушел!
И вот мой ястреб надежный ушел,
Из-за обиды ничтожной ушел!"
Дальше я слышал какой-то звон,
Постепенно стихающий стон.
"В плен меня бы взять не могли,-
Повторял, рыдая, нойон,-
Если бы Савар был у меня...
А Савар теперь у трех Шаргули!"
Сразу же Савар оседлал
Девственно-нежного коня.
Обо всем в записке он
Ханам Шаргули рассказал,
И помчался на Лыске он.
Бурый Лыско - статный скакун.
Буре уподобим его.
Силой дыханья своего
Раздваивает он траву.
Если сбоку взглянуть на него -
Сизо-белым зайцем летит,
Выскочившим из муравы.
То ли бежит, то ли летит,
То ли просто поверх травы
Мчится, как иноходец, он.
Ударами своих копыт
Величиною с колодец он
Вырывает ямы в земле.
Клыками сверлит он удила.
То спереди, то сзади седла
Оказывается великан.
На седьмые сутки ездок
Прискакал в родимый стан.
Оказались на страже страны:
Первый красавец мира
Мингйан, Алтан Цеджи, Гюзан Гюмбе.
Остальные Бумбы сыны
Были захвачены в полон...
Горьким взором окинул он
Разрушения следы,
Признаки недавней беды,
И покинул богатырей,
И помчался вихря быстрей –
Войско вражеское разгромить.
Эта битва была горяча
И продолжалась восемь лун.
Не поводьями - взмахом меча
Управлялся лысый скакун!
Необозрим вражеский стан,
Высится лес железных пик,
А позади - скачет Килган.
Савар в гущу врагов проник,
Хана Догшон Килгана достиг,
Битву начал с Килганом он.
Двенадцатигранным он
Так ударил его бердышом,
Что восемь позвонков раздробил,
Упругие ребра хана разбил,
Броню Догшон Килгана разбил!
Наземь хан в беспамятстве лег,
Надвое переломился бердыш,
А восьмилистный ремешок
В мизинец врезался до кости -
Лежит Килган посреди пути,
Пробил час тяжелый его.
Савар схватил за полы его,
На коня его посадил.
На широкой, как степь, спине
Ханские руки и ноги окрутил,
И в сторону горы Арсланг
Умчался от вражьего стана он.
Добрался до горы Арсланг
И спросил у Килгана он:
"Расскажи о нойоне моем –
Он томится в полоне твоем.
Где мой Джангар, прославленный хан?"
И ответил Догшон Килган:
"Джангар был наказан мной,
И лежит он, связан мной,
У подножья скалы крутой".
Вызвал Савар к себе скорей
Трех оставшихся богатырей,
Сели на четырех коней,
Поскакали к скале крутой.
Окропили влагой святой –
Животворною водой –
Джангра и всех его бойцов.
Зажили раны богатырей,
Ожили станы богатырей,
Сняли бойцы с Килгана шлем.
Трижды поклониться всем
Богатырям заставив его,
Наложили клеймо на него,
Лотосовидную печать,
Чтобы вынужден был Килган
Государство свое признать
Покоренным Джангром Богдо
На год и на тысячу лет.
Был отпущен Догшон Килган.
Повернул он с позором вспять
Семисоттысячную рать.
Поскакали вихря быстрей
Шесть тысяч двенадцать богатырей
С прославленным Джангром во главе
К шатроподобной своей бумбулве.
Расселись эти семь кругов
В счастье великом и в торжестве
В честь разгрома могучих врагов.
Расселись бойцы, отваги полны,
А чаши бурлили, влаги полны,
Разливались озера арзы,
Радующей взоры арзы.
Песнь седьмая
О трех мальчуганах: о Хошун Улане,
о Хара Джилгане, об Аля Шонхоре
Шумные полчища силачей,
Шесть тысяч двенадцать богатырей,
Семь во дворце занимали кругов.
Кроме того, седых стариков
Был, рассказывают, круг.
И красноликих важных старух
Был, рассказывают, круг.
Жены нежно-белые там
Тоже составили круг.
Словно плоды спелые там
Девушки составили круг.
Диких степных кобылиц
Молока потоки лились.
Разливались озера арзы,
Радующей взоры арзы.
Стали красными наконец
Нежные глотки богатырей.
Загудел многоуглый дворец.
Желтые полчища силачей
Стали кичиться силой своей,
Озираться стали вокруг,
Вопрошая соседний круг:
"Ужели сражений для славы нет?
Сайгаков - и тех для облавы нет?
Ужели для боя державы нет?
Ужели врага для расправы нет?"
Молвил Джангар-нойон тогда:
"В прежние, давние года,
В те времена, когда скакал
Ветра быстрее мой Аранзал,
А сам я молод был и удал,
Трех еще месяцев не прошло
После женитьбы моей на Шавдал,
Когда я вас еще не видал,
Исполины державы моей,
Когда в поисках славы своей
Долго великой степью бродил,
Девственной, дикой степью бродил, -
Со стороны, что востока правей,
Появился вдруг человек -
Богатырь Бадмин Улан.
Покорить он желал навек
Все, живущее под луной.
В поединок вступил он со мной...
Силы могучей величием я
Был побежден, повергнут в прах.
Жизни мог лишить меня враг,
Но так он сказал: "По обычаям, я
Выслушаю сожаленья твои
О неисполненных трех мечтах.
Ну, каковы сожаленья твои?"
"Не прошло девяноста дней,
Как я женился на ханше своей,
Вот о чем сожалею сейчас.
И не собрал я в державе своей
Полчища желтых богатырей,
Вот о чем сожалею сейчас.
И четырех я истинных дел
В руки свои не взял, как хотел,
Вот 6 чем сожалею сейчас".
Услыхав такие слова,
Молвил Улан: "Исполни сперва
Эти желанья, потом с тобой
Повторим богатырский бой!"
И вернул мне свободу мою.
А теперь, когда я стою
Властелином Востока всего
И дошла до неведомых стран
Слава могущества моего,-
Снаряжает Бадмин Улан
Двух великих послов ко мне.
Нет мужчины такого в стране,
Чтобы с ними сравниться мог,
Чтобы с ними сразиться мог.
Сгонит нас враг с родной земли,
Горе настанет в ханстве моем!..
Но когда бы мы смогли
Захватить Улана живьем
И доставить его сюда
Перед выездом двух послов,
Победили бы мы тогда!.."
Правого полукруга глава,
Молвил Цеджи такие слова:
"Наши народы гуще песков,
Многочисленней муравьев,
Разве нет уже сына в стране,
Чтобы за честь отчизны встал?
Чтоб на защиту жизни встал?
Кликнем сейчас всенародный клич!"
Справедливым нашли совет –
Кликнуть сейчас всенародный клич.
И Кюкен Цаган, нойон,