И юноша сел на коня светло-серой масти, четырех зим от роду, крепкого в ногах и хорошо подкованного, с уздечкой и седлом из чистого золота. Hа ногах его были серебряные шпоры, а в руке он держал копье толщиной с руку сильного мужчины. Разило оно стремительней, чем капля росы падает с ветки на землю в июне, в самую росную пору. Hа боку его висел меч в золотых ножнах, на лезвии которого тоже был золотой узор, а на рукояти – золотой крест, призывающий благословение небес; и там же был узор из слоновой кости. И впереди него бежали две белые борзые с рыжими пятнами, с ошейниками из красного золота. Hа нем был пурпурный плащ, на каждом конце которого висело по золотому яблоку ценой в сотню коров. И дороже трех сотен коров были его сапоги кроваво-красного цвета, доходящие до колен. И когда он скакал, трава не гнулась под ним из-за легкости и быстроты коня, на котором он подъехал к воротам дворца Артура.
Юноша позвал: "Привратник, где ты?" – "Я здесь, и зачем ты, не умеющий молчать, тревожишь меня? Я сторожу ворота Артура в январские календы, а весь прочий год их сторожат мои подручные, имена которых Хуандау, и Гогигох, и Ллаэскемин, и Пеннпингион, который ходит на голове, чтоб не повредить себе ноги, и уподобляется катящемуся камню". – "Так открой же мне ворота". – "Я не открою их". – "Почему ты не хочешь их открыть?" – "Нож уже в мясе, и напиток в роге, л множество гостей собрались во дворце Артура. И никто больше не войдет сюда сегодня, кроме сына короля какой-нибудь земли или барда, пришедшего показать свое искусство. Ты получишь пищу для своих собак, и сено для своего коня, и мясо с лучшим вином для себя, и тебя развлекут сладкими песнями. Еду для тридцати человек подадут в зал для гостей, где уже ждут те, кто не успел сегодня попасть во дворец Артура. И поистине, ты неплохо проведешь там время. Ты получишь женщину на ночь и послушаешь песни и баллады. Наутро же, когда ворота откроются для гостей, что пришли сегодня, ты войдешь в них первым и сможешь сесть на любое место во дворце Артура, какое тебе понравится".
Юноша сказал: "Поистине, я не сделаю этого. Если ты сейчас откроешь ворота, я войду. Если же нет, то ты навлечешь беду на себя и бесчестье на своего господина. Ибо я спою у этих ворот три песни позора, которые услышат от вершины Пенгвайдд в Корнуолле до Динсола на Севере и до Эсгайр-Эрфел в Ирландии. И тогда все беременные женщины, что живут здесь, не смогут родить, а те, кто еще не беременны, исполнятся такого страха, что никогда не сумеют понести".
Глеулвид Гафаэлфаур. сказал ему: "Какими бы песнями позора ты ни угрожал, я не впущу тебя, пока не посоветуюсь с Артуром". И после этого он вошел в зал, и Артур спросил его: "Что нового у ворот?" И Глеулвид сказал: "Две трети своей жизни я провел рядом с тобой. Я был с тобой в Каэрсе и Ассе, в Сах и Салах, в Лотор и Фотор, в Великой и Малой Индиях, в битве при Деу-Инир, где мы взяли двенадцать заложников из Ллихлина. Я был с тобой в Европе, и в Африке, и на острове Корсид, и в Каэр-Бритох, и в Бригах, и в Нертах. И я был с тобой, когда ты сразил спутников Клейса, сына Мерлина, и когда ты одолел Мир Дду, сына Дукума. Я был с тобой, когда ты завоевал всю Грецию до самых пределов Востока. Я был с тобой в Каэр-Оэт и Аноэт, и в Каэр-Невенхир Девять могучих властителей видел я там, но никогда прежде не встречал мужа, равного тому, кто стоит сейчас у ворот".
И Артур сказал: "Если это все, с чем ты пришел, то иди скорее назад и вели оказать ему почет и уважение и подать ему золотой рог с вином, и золотое блюдо с мясом, и всяческие яства. Негоже оставлять под дождем и ветром такого мужа, как он". Тут Кай сказал: "Если мне позволительно высказать свое мнение, то мы не должны нарушать ради него обычаи двора". – "Конечно, дорогой Кай, но мы же благородные люди, и чем большее гостеприимство мы выкажем, тем больше будут наша слава и наша честь".
И Глеулвид пошел к воротам и открыл их. И хотя перед воротами положено было спешиваться, Килох не сделал этого и въехал в них на коне. И он сказал: "Приветствую тебя, владыка этого острова! Пусть благоденствуют твои высокие, и твои низкие, и твои знатные, и твои воины, твои приближенные и пусть их благополучие будет не меньшим, чем твое. И пусть твоя власть, и твоя мощь, и твоя слава множатся на всем этом острове".
"Храни тебя Бог, – ответил ему Артур. – Садись меж двух моих людей и пируй с нами, и, пока ты не покинешь нас, тебе будут оказываться королевские почести. И когда я стану раздавать дары моим гостям, прибывшим издалека, ты тоже не будешь обделен". Юноша ответил: "Я пришел к тебе не ради еды и питья. Если ты примешь мой дар, я воздам тебе хвалу; если же нет, то я донесу слова позора до четырех отдаленнейших концов земли".