Светом правой щеки просияв,
Затмевает сиянье небесных,
Мощных Западных стран-держав.
Светом левой щеки просияв,
Затмевает сиянье небесных,
Неоглядных Восточных держав.
На сверкающий взглянешь лик -
И рассвета увидишь двойник.
Ты посмотришь на круглую шею -
В восхищенье придешь перед нею,
Скажешь: новый месяц возник.
Ты посмотришь на лоб высокий,
На ее румяные щеки,
На ресницы дивной длины,
На глаза, что черным-черны,
И на косы, что в три обхвата,
И воскликнешь: она - божество,
Что для нашего мира всего
Навсегда драгоценно и свято!
Нет, воскликнешь, она - изваянье,
Излучающее сиянье!
Нет, - горит она белой звездой
Над вселенною молодой!
Нет, - луны и солнца прелестней,
Эта девушка сделалась песней,
И разносится песня широко
По небесным державам Востока,
А для Западных стран и племен
Стала счастьем Сэсэг-Ногон,
Им сияющим издалёка!Совершенного вида и нрава,
Стала девушка всюду известной,
Как волна, разлилась ее слава
По сверкающей выси небесной,
Над горами и над полями
Загорелась она, как пламя,
Как волшебная песнь, полетела
И земного достигла предела.Много тысяч небесных бурханов,
От ее красоты поглупев,
Превратились в задир и буянов.
Много тысяч отважных воителей,
Небожителей-повелителей,
Именитых и знатных сыны,
Были вестью возбуждены:
Всех манил их цветок волшебный,
Все друг другу стали враждебны.
Приходил за бурханом бурхан
Из небесных Западных стран,
Шли, красавицу возжелав,
Удальцы из Восточных держав.
Приходили небесные жители -
Их с почетом встречали родители.
Были здесь удалые стрелки
И несметных дружин предводители.
Истомились одни от тоски,
А другие, как дураки,
Сердцу-разуму вопреки
Собирались в кучи и кучки,
В нетерпенье тряслись, как в трясучке.
Богатыри Западных и Восточных небес собираются у Сэгэн-Сэбдэга
И Сэсэн-Уган, и Сэбдэг,
Из веков выбрав лучший век,
Постигая годов череду,
Самый лучший выбрали год,
Самый лучший месяц в году,
На великое пиршество-сход
Пригласили богатырей,
Населявших небесный свод,-
И стрелков, и их главарей:Были здесь именитые боги,
Что владели дождем и огнем,
И такие, что, духом убоги,
Одурманены были вином,
Что курили до одурения
И шатались от злого курения.
Но совсем рассудок утратили
Многих княжеств завоеватели,
Про свое забыли главенство
И величье своих племен -
Лишь увидели совершенство
Непорочной Сэсэг-Ногон!Устоять не могут на месте
Воевавшие ради мести,
Усидеть не могут на месте
Побеждавшие ради чести.
Поднимаются сотни желаний
В сердце каждого храбреца,
Закаленные в пламени брани,
Сладострастьем кипят сердца.
Сразу головы всем вскружила,
Всех царевна приворожила,-
И воителей-смельчаков,
У которых широкие плечи,
И прославленных, метких стрелков,
Несравненных в военной сече,
Храбрецов, наделенных величьем,
С толстой шеей и горлом бычьим,
С крепким луком и крепким телом,
С твердой дланью и взглядом смелым,
С крепкой, словно крепость, спиной,
С грудью, что в океан шириной,
С богатырской одеждой-броней,
С боевой кольчугой стальной,
С черноцветной хангайской стрелой,
С серебряными колчанами,
С вороными конями, с булаными,
С неустанными и бодрыми,
С потниками, шелком тканными,
С изогнутыми седлами,
С мечами, что ладно кованы, -
И, царевною очарованы,
То встают они, то садятся,
И в наряде своем боевом,
Похваляются и гордятся
Богатырством и удальством.Обитатели неба - сыны
Белой, Западной, стороны -
Собрались как единая рать,
Чтобы правую руку поймать,
Чтобы верное слово сказать.
А Восточного неба сыны
Собрались, для борьбы сплочены,
Чтобы левую руку поймать,
Чтобы верное слово сказать.
Возвышаясь, подобно твердыне,
Словно стрелы, бросают слова,
Задирают носы в гордыне
И засучивают рукава.Восседая у очага,
Грозно вглядывается Хурмас:
Он выискивает врага,
Не спуская с витязей глаз.
Влажным взглядом всех обводя,
Здесь толпятся владыки дождя,
Потрясают халатов подолами,
Что полны облаками тяжелыми,
Что полны туманами-ливнями,
Затяжными и непрерывными.Средь гостей радушного дома
Три стрелка, три властителя грома,
Держат, в жажде вражеской крови,
Стрелы-молнии наготове.
То кричат они, то хохочут,
И все прочие небеса
В дрожь бросает, едва прогрохочут
Их сердитые голоса.Ищут места в доме чужом
Небеса с Белым Швом, с Белым Швом,
Что белеет, как молоко,
И вступают взволнованно в дом
Небеса с Белым Дном, с Белым Дном,
Распростершимся широко.
Честный воин, ликом угрюмый,
Проницателен и суров,
Замышляя новые думы,
Входит в дом повелитель ветров.
Белоликий Заян-мудрец,
Запредельной жизни творец,
Ничьему не подвластный веленью,
Знаменитый своею ленью,
С опозданьем летит во дворец.
Небожитель каштановокудрый,
Быстрый разумом, сердцем мудрый,
Сотворивший коров-лошадей,
Со своим старшим сыном белым,
Молодцом могучим и смелым,
Входят в гущу небесных вождей.Богатырь, чье лицо вечно молодо,
Белоснежный властитель холода,
С опозданьем дойдя до ворот,
Пробирается все же вперед,
Всех отталкивая плечом:
Сан иль возраст - ему нипочем!В той толпе оказавшись тесной,
Самый белый витязь небесный
Порешил: "Где моя родня,
Там и место есть для меня".
И нашел он широкостанного,
Что всех ближе ему и родней;
Этот бог с головою каштановой
Сотворил и быков и коней.
Вот и взяли друг друга под руки,
Сообщают друг другу новости,
А кругом не смолкают отроки,
Старцы смотрят взором суровости.Разлились толпою широко
Многомощные богатыри
Черноцветных небес Востока.
Там, вперяя глаза свои острые,
Их белки поворачивал пестрые
Завидущий Атай-Улан.
С небесами подвластными вместе
Он обдумывал дело мести,
В ход пуская хитрость, обман.
Черным шумом шумел черноликий
Богатырь, в чьих руках - туман,
А в свирепых глазах - мрак великий.За спиною Атай-Улана -
Мглистых дымов и тьмы владыки.
Полный яда и полный дурмана,
В пляс пустился безумный и дикий
Небожитель Черное Марево.
А за ним - цвета красного варева -
Зашумели, враждою горя,
Три кровавых богатыря,
Забряцали доспехами ратными.
А за ними - серое с пятнами
Небо, ненавистью дыша,
Думу думая темную, злую,
Подступило, на битву спеша,
К властелину Улану вплотную.
А за ним - небосвод, полный злобы,
Желтый с пятнами, низколобый,
С черным словом и хитрым взглядом,
Стал с жестоким Уланом рядом.Три Ветра - три светлых воина,
Чья сила порывом утроена,
Противники дыма и тьмы,
Кричат: "Нам еще неизвестно,
На чьей стороне бьемся мы,
Но биться мы будем совместно!"Три Неба - три юных конника,
Три веющих тихо шелоника,
Что по Западу реют и Югу,
Быстро на ухо шепчут друг другу:
"Надо прочных друзей нам найти",
И приплясывают на пути.Грязно-серые, с сердцем нечистым,
Клокоча, кипя и дымясь,
Подползают к серо-пятнистым,
Доказав с ними давнюю связь.
"У ствола - тень одна, говорят,
Вместе с братом кочует брат!"Небеса, что темны и туманны,
Что известны везде, как шаманы,
Приседая, приплясывая
И присловья разбрасывая,
Всё глядят, но не прямо, а вбок,
То на Запад, а то на Восток.
Увидав небосвод с Белым Дном,
Закричали: "Брат-побратим,
Мы всегда за тобою пойдем,
Воевать мы с тобой не хотим!"
И, уверенны с виду и пылки,
Но почесывая затылки,
Стали тихо ползти-подползать,
Обнимать и ласкать-лобызать
Небосвод с Белым Дном, с Белым Дном,
Что и ночью белеет и днем!Говорили гордо сыны
Белой, Западной, стороны:
"Вместе с нами - правда святая.
Мы пойдем по дороге войны,
Справедливость и честь утверждая!"И Восточные небеса
Поднимали свои голоса:
"Для мечей у нас пояса!
Мы пройдем сквозь огонь и дым,
Справедливость и честь утвердим!"
Поединки небожителей
Вот Заса-Мэргэн белоликий,
Старший сын Хурмаса-владыки,
Порешил подтвердить в бою
Золотую клятву свою,
Правоту своих слов подтвердить -
И для этого победить!
Наполнять он стал до предела
Грозной мощью сильное тело
И напряг, как орлиные крылья,
Богатырские сухожилья.
Приосанясь, он вышел вперед,-
Если глянешь, так страх берет!
Раздвигал он богов толпу,
Пробивал он себе тропу.
Старший отпрыск Атай-Улана,
Белоцветный Саган-Хасар,
Тоже вышел в одежде бранной,
Чтоб врагу нанести удар.Гневом гневаясь и клокоча,
Как мехи, раздувал он грудь,
Чтоб противника силой плеча
Одолеть и к ногам пригнуть.
Непоборная твердость меча
Утвердилась в костях силача.
Волоса поднялись в беспорядке,
В предвкушении жаркой схватки
Жаждой мести насытился взгляд,
Стало слышно, как зубы скрипят.