А среди тридцати и трех
Небожителей-богатырей
Всех важнее и всех смелей
Был могучий Буйдан-Улан.
Был отцом его - Холод-Буран.
Грудь его была широка,
А спина - спина смельчака.
Был он мощным и сильноруким,
Обладал он упругим луком,
В тучах тающею стрелой.
У него был скакун-иноходец,
Что меж небом летел и землей.А второй из тех силачей
Был грозой для коварных мечей.
Был грозой для громил и задир,
Изумлял он отвагою мир.
То - Бургы-Шумар, чей отец -
Белоликий Заян-мудрец.
Был он с делом битвы знаком,
Был он самым метким стрелком.
Рядом с красной зарей, в вышине,
Над простором земных дорог,
Он скакал на гнедом коне,
Что от выстойки был тонконог.Третий воин - строг и суров,
Третий воин - страх для врагов.
То был с крепкой костью стрелок,
То был с меткой злостью стрелок,
Чья стрела, как звезда, быстра.
Он скалу превращал в песок,
И, как пыль, рассыпалась гора,
Если гору толкал он ногой.
Был у воина конь лихой,
Масть коня - как сама заря.
Этот воин - Эржен-Шумар,
Сын Ойдбла-богатыря.А четвертый был крепок станом,
Назывался Бэге-Буйланом.
Трепетали пред ним враги.
Был он отпрыском Бударги,
Исполина белых небес.
Все дробил он, что грязно и серо,
Все измерил, чему есть мера,
Взвесил все, что имеет вес.
Возвышаясь, подобно скале,
И сражаясь на правом крыле,
Он и левое видел крыло.
Сокрушал он подлость и зло.Пятый, песнями знаменитый,
Был от всякой беды защитой,
Был бронею от всякой опасности.
Столько в песнях его было властности,
Что, когда он пел, вдалеке
Закипала вода в реке.
Так был звучен его напев,
Так богаты мыслью слова,
Что на голом камне трава
Разрасталась, зазеленев.
Доставлял он много услад.
Получал он много наград -
Богатырь Нэхур-Нэмшэн.А шестой - совсем молодой
Богатырь, пятнадцати лет -
Был покрыт железной броней,
Был в кольчугу и панцирь одет.
Были мышцы его сильны.
Он, как вихрь, летел на просторе -
Обладатель могучей спины
И груди широкой, как море.
А его богатырский лук
Был изделием Бухары.
Были желтые стрелы остры.
Золотым был его колчан.
Этот воин, Эрхэ-Манзан,
Был хозяином друга-коня
Цвета крови и цвета огня.Было тридцать и три удальца:
Если речь мы начнем о них,
Никогда не дойдем до конца.
Рассказали о шестерых,
Не забудем и остальных:
Девять сильных стояли у горна,
Девять было лихих кузнецов,
Девять молотом били упорно,
А всего - двадцать семь храбрецов.
Богатыри Восточных небес
На востоке, в заоблачной шири,
Тоже были богатыри,
Повелители и цари.
Было сорок их и четыре.
Возглавлял их Атай-Улан…
Чтобы крепким рос мальчуган,
С ним играл, веселясь и шутя,
Поднимал к подбородку дитя,
На коленях его держал,
Поучал, на бой снаряжал
Тот отец Абарга-Саган,
Что верховных владыкою был
Запредельных тринадцати стран,
Что явился на свет, когда
Зарождались месть и вражда.С первых дней для сына была
Родником любви и тепла
Матушка Хара-Манзан,
Та, что мальчика согревала,
Пеленала и обмывала.
Было сладким объятье ее,
Щегольским было платье ее,
С тонкой кисточкой шапка была,
А сама круглолицей была,
Госпожой, царицей была!С ним составив семью и племя,
С ним слила на вечное время
Сердце, душу свою и уста
Та, чья дума была чиста,
Мать могучих трех сыновей,
Наилучших трех дочерей,
Госпожа Гунгэр-Сэсэн.Был Атай-Улан удальцом,
Был он трех сыновей отцом.
Трех красивых имел дочерей.
Возглавлял он богатырей,
Чье число - шестьдесят и шесть,
Ремесло - смертный бой и месть.
Возглавлял Атай-Улан
И шесть сотен знатных вождей,
И шесть тысяч ратных людей.Старший сын его - белый сын.
С ним сравниться не мог ни один
Из господ небесной страны.
Оценить его? Нет цены!
Были мышцы его сильны,
В три обхвата широкая грудь.
Беломастным владел он конем,
Белизною сверкал его путь.
Говорили всюду о нем:
Славный воин Саган-Хасар
Не осилит его верховод,
Не догонит его скороход!Средний сын, красноцветный сын,
Был превыше горных вершин,
А глаза его были как сталь,
Подчинялись им близь и даль,
Был глубокий ум у него,
Подчинялось ему колдовство.
По багровой скакал стороне
На пятнисто-буланом коне
Красноцветный Шара-Хасар.Самый младший, последний сын
С крепкой костью был исполин,
С шеей толстой, как у быка.
Мощь его была велика.
Только в черное был он одет,
Признавал только черный цвет,
Только в серый цвет проникал,
А скакун его черноногий
По одной лишь дороге скакал -
По туманной, черной дороге.
Вот каков был Хара-Хасар!Всюду славилась старшая дочь
Как великая мастерица.
Круглолица была, белолица!
Девять - с воротом - одеяний
Вышивала из шелковой ткани,
Что была, как ладонь, мала,
Вышивала из шелковой ткани,
Что не больше пальца была,
Двадцать - с воротом - одеяний.
И художеством и мастерством
Всех затмила в мире живом
Та царевна Алтан-Хурабша.На ладонях нежных своих
Десять хитрых волшебств держа,
И на кончиках пальцев своих
Двадцать мудростей тонких держа,
Прославлялась и госпожа,
Повелителя средняя дочь.
Так была собой хороша
Та царевна Мунган-Хурабша,
Что причиной раздоров была,
Что предметом споров была
Для небесных богатырей.Всех считалась умней и добрей
Повелителя младшая дочь,
Чья походка плавной была.
Ослепляла она зеркала,
Та царевна Уен-Сэсэн!
И скромна была, и мила,
В небольшом она доме жила,
Но зато обладала большой,
Как безбрежное море, душой.
Срединное небесное царство
На небесном своде высоком
Между Западом и Востоком,
Меж могучими посередине,
В голубой, счастливой долине
Жил почтенный Сэгэн-Сэбдэг.
Отвергал он Запада власть,
Не желал пред Востоком пасть.Он травой, скотом был богат,
На Сэсэн-Уган был женат.
Жил народ его благодатно:
В день питался он троекратно,
Наслаждался у всех на виду
Троекратным счастьем в году.
В незабвенное это время
Утверждаться начало племя
Белых западных небожителей.
В это время на небе восточном
Становилось мощным и прочным
Государство черных воителей.
У Сэсэн-Уган в это время
Округлялось желанное бремя:
Между двух враждебных сторон
Родилась у Сэгэн-Сэбдэга
Дочь-царевна Сэсэг-Ногон.
Над владением Серединным
Каждый стать желал господином:
Хан-Хурмас и Атай-Улан,
Властелины небесных стран,
Силу пробовали свою,
Но пока еще не в бою:
Ханы спорили десять лет -
Шел обман за коварством вслед,
Ханы спорили двадцать лет -
Вслед за хитростью шел навет.
Ханы трижды прошли вокруг
Мироздания нового, юного
И четвертый проделали круг
От простора земного до лунного.
ЧАСТЬ 2
Болезнь дочери Солнца Наран-Гохон
В эти дни у Наран-Дулана,
У противника мглы и тумана,
В доме Солнца-богатыря,
Побеждавшего черную ночь,
Вырастала сама заря,
Вырастала красавица дочь.А в руках у Атай-Улана
Двадцать два было страшных дурмана
И двенадцать волшебных сил.
Эти силы он в дело пустил,
И, рожденная Солнцем царевна,
Стала чахнуть Наран-Гохон,
Стала кашлять она каждодневно…
Дочь три года уже больна,-
Нет у Солнца-отца лекарства,
Нет спасенья от колдуна
Из Восточного государства!…В стародавнем рукописанье
Изначальных, первых времен
Было грозное предсказанье:
Коль погибнет Наран-Гохон,
То восточные сорок четыре
Небожителя власть свою
Утвердят в заоблачном мире
Над пятьюдесятью пятью
Храбрецами Западной части -
И не будет конца этой власти.Храбрецы - пятьдесят и пять -
Стали девушку врачевать,
Но старанья были впустую -
Не смогли исцелить больную.
Не умея царевну спасти,
Не найдя к исцеленью пути,
Пятьдесят и пять лекарей -
Небожителей-богатырей -
Обратились к той, что была
Их верховною госпожой,
Обладавшей мудрой душой,
Чашей разума и добра,
Сотворенной из серебра,-
К бабушке Манзан-Гурмэ.Над пятьюдесятью пятью
Небесами глава-владычица,
Утвердившая волю свою,
Чтобы мудрость могла возвеличиться,
Бабушка Манзан-Гурмэ
Заглянула в книгу священную.
То, что нужно, найдя сперва,
Охватила мыслью вселенную
И такие сказала слова:"На северо-западе
Верхних небес,
Где солнца рассветного
Блещет навес,
Где никто не видал очага,
Вьется жаворонок Азарга.
На груди - древних букв серебро,
Тонко вывело буквы перо,
И сверкает на солнце спина -
Золотые на ней письмена.
Если поймана будет птица,
Сразу девушка исцелится:
Приложите к спине спиной,
И к груди - другой стороной, -
Возвратите здоровье больной!"