* * *
Много и других преданий ходит в том краю среди простого люда; во многих из них упоминаются исторические события, иные же - более плод фантазии да меланхоличного духа, который отличает жителя этих диких и лесистых окраин; он от природы склонен к яркой мысли, а воображение его создаёт дивные образы. Некоторые из тамошних простонародных преданий я изложил в балладах, помещённых в трёх выпусках альманаха "Незабудка", а именно: "Девичий родник" - он находится к северу от города Полоцка, скрытый в тени вековых лесов; "Две берёзы" - неподалёку от берегов озера Шевино люди и поныне показывают их; "Курганы", а также "Русалка", взятая из песни чаровницы, которая, тоскуя по своему возлюбленному, поёт:
Гусанькi, лябёдэнькi,
Скiньця мне по пёрэчку,
Я з вамi полечу.
Иногда по воскресеньям бывают тут ярмарки; люди с ближайших деревень собираются в церковь. Там на кладбище нередко можно увидеть сцены, которые наводят тоску на душу. Вот вдова с малыми детьми у деревянного креста, стоящего на могиле её мужа, а там сирота у надгробия родителей изливают свою скорбь такими голосами, что разрывается сердце. Приблизьтесь к ним и прислушайтесь к их словам - они завидуют умершим, эти слёзные сетования тронут и каменное сердце.
После молебна все собираются где-нибудь близ корчмы; тут же появляются несколько жидков с лентами, иголками и разными безделушками для украшения одежды; раздаётся узнаваемый звук белорусской дуды . Прямо под открытым небом начинаются танцы; молодой хлопец и сивый дед, охмелённые горелкой, пляшут до поту, их радость часто переходит границы пристойности. А скорбевшие плачки, что недавно заливались слезами над могилой мужа и отца, пляшут под звонкую мелодию дуды , припевая:
Слава тобе, Хрыстэ Цару,
Что мой муж на цмэнтару,
I бяды позбылася,
I гарэлкi напiлася.
Или так:
Калi ж тая серада прашла,
Як ня еўшы на прыгон пашла,
Весь дзень жала, ня лянiлася,
Злому войту пакланiлася;
А цяпер жа нi а чом тужыць,
I войт пьяный у карчме ляжыць.
Песни простого люда часто, как в словах, так и в мелодии, несут что-то меланхоличное. Даже свадебные песни, в которых молодым желают счастливой жизни, проникнуты чувством грусти, будто не доверяют они будущей судьбе в этой юдоли плача… Однако сами свадебные обряды отличаются рыцарским задором; жених, прежде чем явиться на порог родителей невесты, приучает своего коня не бояться огня и бросаться в пламя. После таких приготовлений, собравшись ехать к своей наречённой, он и его дружина надевают красные шапки, повязывают на грудь красные платки и мчатся через горы к дому, где их ожидают панна невеста и собравшиеся гости. Но перед воротами их останавливает полыхающая огнем солома, удалые кони жениха и дружины перелетают через неё, однако и тут ещё в глаза коням бросают горящие пучки соломы, не давая заехать в открытые ворота; всадники одолевают все преграды; молодой жених со склонённой головой входит в хату, садится за стол, звучит песня " Баслоў Бог вяселя iграць ", молодых благословляют, и начинается свадебный пир. Во время застолья тоже происходят разные необыкновенные происшествия.
* * *
Белорусы, как и иные народы, помнят ещё некоторых своих мифических богов. Когда в поле цветёт жито, русалки с длинными распущенными волосами качаются на берёзах и поют песни. Их смех отзывается в глубине лесов и наводит страх на собирающих грибы или ягоды. Лесной бог - господин диких чащоб; чтоб взор человека не смог его приметить, он в своих владениях принимает разные обличья: коли идёт лугом, уменьшается так, что его не видно в густой траве; шествуя через бор, равняется с самыми высокими соснами. Он покровитель зверей и лесных птиц. Рассказывают, что видели огромные стаи белок, которых лесной божок перегонял из одного бора в другой; он делал это, чтобы спасти их от огня, ибо предвидел, в какой стороне вспыхнет пожар.