Здесь уместно заметить, что проектировщики и строители решительно возражали против употребления термина "дамба" даже в повседневном обиходе, подчеркивая, что речь идет не о сплошной стенке, а о современном гидротехническом сооружении, обеспечивающем в обычных "бытовых" условиях свободную циркуляцию вод. Стеной, целостной преградой оно становится только на время наводнения – примерно на сутки, т. е. на период его полной (по среднестатистическим данным) продолжительности от начала подъема воды до спада и возвращения к нормальному уровню. В каждом конкретном случае система защиты должна вводиться в действие через полчаса после штормового предупреждения и сразу же по миновании опасности приводиться в обычное состояние.
Петербург, конечно же, всегда нуждался в защите от наводнений. Совершенно так же, как нуждались в защите и древнейшие поселения людей, и недавно смытый мощнейшим редкостным половодьем на великой сибирской реке город Ленек. И всегда дело было лишь в своевременности строительства гидротехнических сооружений, его методах и наличии сил и средств для его осуществления.
Партийно-правительственное решение о начале строительства вовсе не означало, что пришла пора строить, что найден оптимальный вариант, что предлагаемый проект и технология его реализации наиболее приемлемы и экономичны.
Просто сторонники дамбы завершили свои многолетние – отдадим им должное – усилия, добившись поддержки властей. Борьба за принятый проект шла более двадцати лет, начавшись после близкого к катастрофическому наводнения 15 октября 1955 г. (293 см, до сих пор 4-го по высоте в истории города) и совпав с разработкой нового генерального плана развития Ленинграда, существенной стороной которого было создание морского фасада города. Проект всячески превозносился, провозглашался единственно правильным. Мнения оппонентов замалчивались или преподносились тенденциозно, а иногда объявлялись порочными. Летом 1975 г., например, когда проектирование заканчивалось, в высшие партийные инстанции от имени общественности было направлено письмо академиков, адмиралов, руководителей природоохранных органов с самыми резкими возражениями против начала строительства. Очень скоро все возражения были еще более резко отвергнуты авторами проекта. Вся эта полемика, разумеется, не публиковалась. Экономико-финансовая и экологическая проблемы считались второстепенными. Общественное мнение готовилось к принятию проекта. О решении строить было объявлено за два года до постановления.
Реальность того времени противоречила увлечению грандиозными планами. Уже были названы неотложными проблемы продовольствия, энергетики, транспорта. Неблагополучно было с образованием, здравоохранением, охраной природы и памятников культуры. В Ленинграде все это проявлялось как-то особенно остро. Но дальше постановлений "о дальнейшем улучшении и совершенствовании" дело не шло. Гигантомания в науке, технике и хозяйстве продолжалась. Строилась Байкало-Амурская магистраль, вынашивались планы поворота на юг сибирских рек. А тут и ленинградская дамба подоспела…
Будем, однако, справедливы – работать на благо защиты Ленинграда от наводнений было интересно. Автор сих строк отвечал в местном отделении Государственного океанографического института гидрометеослужбы за испытание нового математического метода прогноза наводнений и использование его для расчетов влияния дамбы на высоту подъемов воды.
Результаты, основанные на строгой теории и проверенные на фактическом материале, были достаточно убедительными и обнадеживающими. Получалось, что динамика вод вокруг сооружения после окончания строительства изменится несущественно. Действительно, предполагаемая дамба исключает на какие-то сутки ничтожный объем – Невскую губу, менее двух кубических километров из двадцати двух тысяч всего Балтийского моря, где формируется и происходит наводнение. Был получен еще ряд интересных и важных результатов. Казалось бы, призывы к "высокому научно-техническому уровню обеспечения строительства" должны были привлечь внимание к нашей работе. Однако постоянно приходилось сталкиваться с недоверием, подозрительностью, косностью. Руководители проекта отметали возникающие неудобные вопросы, заботясь лишь о подтверждении своих мнений и гипотез. Сомнения в их правильности отвергались. А когда проект одобрили "наверху", интерес к исследовательской работе был вообще утрачен.
Более десяти лет миновало после намеченных сроков окончания "стройки века". Это название употребляют теперь лишь иронически. Осенью 1990 г. вместо сдачи дамбы в эксплуатацию сессия Ленсовета абсолютным большинством голосов приняла решение: "Считать нецелесообразным продолжение строительства комплекса защитных сооружений в рамках существующего проекта". Были даже предложения разрушить построенное. Бурные дебаты постепенно стихли сами собой, поскольку вступил в силу роковой термин "финансирование". На объекте проводились приватизация, акционирование и еще какие-то смутные операции, малопонятные не только простым смертным, но и участникам работ. В настоящее время завершение строительства дамбы – лишь одна из многих проблем Петербурга.
Выполнено более половины объема работ. Изменились очертания дна и берегов в районе строительства. Остров Котлин с Кронштадтом стал полуостровом, соединившись с Карельским перешейком. Но дамба остается долгостроем с довольно неясной судьбой, поскольку для ее завершения нужны деньги, материалы и люди. Методы великих строек коммунизма – с принуждением и лозунгами – уже не действуют. Наводнения же продолжаются, недостроенная дамба им не помеха, на их характер и параметры она практически не влияет. Об этом говорят данные почти пятидесяти подъемов воды, происшедших после начала строительства, из которых восемь особо опасные, в том числе 13-е и 15-е по высоте, соответственно 30 ноября 1999 г. – 262 см и 6 декабря 1986 г. – 260 см.
Сообщения в средствах массовой информации о состоянии дел на строительстве нерегулярны, противоречивы и недостаточно содержательны. По последним данным, предполагается получение кредита в сумме 215 миллионов долларов от Европейского банка реконструкции и развития на основании исследований управления "Морзащита" при Администрации Санкт-Петербурга совместно с нидерландским консорциумом "Недеко". Деятельность последнего по проблеме защиты Петербурга от наводнений началась еще в 1990 г. согласно решению международной комиссии. Результаты исследований "Морзащиты" и "Недеко" систематически рассматривались и обсуждались Администрацией города и научно-технической общественностью на открытых слушаниях и выставках в сентябре 2000 г., в январе и июле 2002 г..
В январе 2003 г. очередная проверка установила, что ежегодный ущерб от плохой организации работ на объекте составлял 15-18 миллионов рублей в ценах 1991 г. Необходимо менять всю стратегию строительства комплекса защитных сооружений. Президент В.В. Путин дал прямое поручение своему полномочному представителю по Северо-Западному округу контролировать продолжение строительства. Завершить дамбу предполагалось в 2008 г.
Противостояние города и моря продолжается. Оно составляет существенную и содержательную часть истории Петербурга– Петрограда– Ленинграда. И снова – Санкт-Петербурга. Божия стихия безучастна к переименованиям, к смене исторических эпох, воцарениям монархов и генсеков, к их свержениям, к денежно-финансовым перипетиям. Но люди с древнейших времен пытаются защититься от стихии, и в этом смысле петербургский опыт интересен. Обратимся к нему хотя бы вкратце.
Островок, от которого ведет начало Петербург, был низок и мал – 300 саженей (640 м) в длину и 200 (430 м) в ширину. Размеры его и сейчас почти такие же. А вот за возвышение его взялись, по велению Петра I, "с великим поспешанием" тотчас же, с конца мая 1703 г. Наводнение в ночь на последний день августа того года сильно подстегнуло строителей крепости. Здравый смысл указал, что поднятие суши и укрепление берегов – самый надежный способ против затопления, которое тогда наступало от превышений воды над обычным, "ординарным" уровнем на 2-3 фута (60-90 см). Природа в годы царствования Петра после основания города была щедра и на более высокие наводнения. За неполных 22 года произошло 11 наводнений от 161 до 272 см с перерывами от пяти суток до шести лет. Царские указы предписывали ввозить булыжники сушей и как балласт на судах – морем, штрафы и наказания за неисполнение сего действовали неотвратимо. Прокладывались каналы, осушались топи и болота. Жители приучались к воде. Город обретал морской облик, хотя вида Амстердама, столь любезного Петру, так и не достиг.