Мальчик опустил голову. Ему стало немного страшно. Взгляд незнакомца был похож на отточенный клинок estoque.
- Придет время, и ты все узнаешь, - уже мягче сказал мужчина, - Если только не забросишь свое занятие… Кстати, а почему ты стесняешься того, что хочешь стать матадором?
- Не знаю… - мальчик пожал плечами. - Просто не хочется никому говорить. У меня пока плохо получается. Я хочу однажды выступить в новильяде и удивить всех… А пока… Это тайна. Не говори никому, хорошо?
- Хорошо.
- А ты надолго хочешь остановиться здесь?
- Как получится, - беспечно сказал мужчина и вытащил из бурдюка пробку. - Хочешь вина?
- Нет, у меня от него потом болит голова. А мне еще работать.
- Чем ты занимаешься?
- Работаю в поле, ухаживаю за скотиной, слежу за домом.. В общем, все.
- Отец есть?
- Нет. Умер три года назад. - Он был матадором?
- Нет. Он был пьяницей.
- А мать?
- Мать я не помню. Она умерла, когда я был совсем маленьким.
- С кем же ты живешь?
- С братом отца и его семьёй.
- Тяжело приходится?
- Иногда.
Они замолчали. Мигель потягивал вино, а мальчик задумчиво жевал сорванную травинку. Он уже перестал бояться и смущаться. Бывший матадор ему понравился. Хотя слово "бывший" по отношению к матадору было синонимом слова "неудачник"… или "трус". Но мальчику не хотелось думать, что его собеседник перестал выступать из-за страха Человек с таким взглядом попросту не может ничего бояться. А неудачник - это не так страшно. Разве человек виноват в том, что удача отвернулась от него? Нет. Такое может случиться с каждым. Значит, его не за что презирать.
Он уже давно делил людей на трусов и смельчаков - этот худенький мальчишка, едва встретивший свое двенадцатое лето. И сам изо всех сил старался быть таким, каким, по его мнению, должен был быть настоящий matador de toros - бесстрашным и мужественным. Таким же бесстрашным, как торо - быки, которых матадоры должны убивать. Он заставлял себя не бояться темноты и старших мальчишек со своей улицы, излюбленным развлечением которых было подразнить (а если будет настроение, то и поколотить) этого buerfano. Он всегда смотрел прямо в глаза своему дяде, когда тот был в ярости, - представляя себе, что смотрит в глаза свирепому торо. И за это не один раз был бит сыромятными вожжами, палками и кулаками… Но ни разу не издал ни звука. Потому что знал: эта боль - ничто по сравнению с тем, что чувствует матадор, когда в него входит длинный и острый рог торо.
Много раз ему хотелось убежать, закричать или заплакать. Но он знал, что не может себе этого позволить. У него не было ничего, кроме мечты. А заплакать хоть раз - значит убить ее. Тогда в жизни не останется никакого смысла.
Ничего, кроме изнуряющей работы с утра до вечера да постоянных окриков и побоев. Вот это было по-настоящему страшно.
Рафи вздохнул и посмотрел на небо. Солнце было уже не таким жарким. Время сиесты закончилось. Нужно было возвращаться домой.
- Мне пора. Еще много работы, - сказал он.
- Ну что ж, пора так пора
Мужчина легко вскочил на ноги и отряхнул штаны. Неохотно поднялся и мальчик.
- Так ты покажешь мне, где можно остановиться? - спросил Мигель.
- Конечно. Я предложил бы тебе переночевать у нас, но дядя…
- Не продолжай. Мне все равно, где спать. Не одну ночь мне пришлось провести и просто на улице. Так что это неважно.
- Но мне хотелось как-то отблагодарить тебя за урок. - Еще успеешь.
- Мы увидимся?
- Да.
- Когда?
- Хоть завтра.
- Ты научишь меня еще чему-нибудь? Мужчина внимательно посмотрел на мальчика.
- Не думаю, что ты выбрал себе хорошую мечту.
-Разве мы выбираем мечты? Я думал, они приходят сами.
- Только после того, как ты ее поманишь.
- Не понимаю.
- Пока это неважно. Со временем поймешь. Только не было бы поздно, - тихо закончил Мигель.
Он забросил на плечо мешок и бурдюк и нахлобучил на голову шляпу, по покрою напоминавшую монтеру.
- Ну что, - сказал он весело, - идем, маленький тореро?
И они зашагали к городу.
* * *
Они действительно встретились на следующий день. Мигель не обманул, как того опасался мальчик. Он появился на поляне так же неслышно. И как в прошлый раз, придирчиво следил за тем, как мальчик выполняет то или иное движение, поправляя, если он делал что-то не так, или одобрительно кивая, если пасе получалось красивым и четким.
Так продолжалось еще три дня. Для Рафи эти дни стали настоящим праздником, несмотря на то, что уставал он теперь раза в два больше.
Он спешил в рощу задолго до начала сиесты, чтобы успеть повторить то, что показал ему накануне Мигель. И оставался на поляне почти до сумерек, рискуя навлечь на себя гнев дяди. За эти дни он научился большему, чем за год. И узнал о быках столько, сколько не узнал бы и за пять лет…
Он начал мечтать о том, что отправится путешествовать вместе с Мигелем в качестве Mozo de espadas и в пути будет постигать непростое ремесло матадора Потом, когда он достаточно окрепнет, обязательно примет участие в новильяде и посвятит своего первого быка учителю… И со временем, кто знает, может, они будут выступать вместе. И о них будут ходить легенды. А мальчишки в своих играх будут называть себя не иначе как Рафи и Мигелями…
Мальчик был убежден, что сумеет уговорить бывшего матадора взять его с собой. Ведь и ему самому будет веселее бродить с другом (Рафи не сомневался, что они с Мигелем теперь друзья) и учеником. Хотя… А зачем уговаривать взять с собой? Ведь будет здорово, если они останутся в этом городе. Это гораздо лучше, чем топтать пыльные дороги и ночевать под открытым небом! Они будут жить в доме дяди. Что в этом такого? Если надо, то Рафи будет работать за двоих, лишь бы Мигель смог учить его. И вот однажды… Дальше все рисовалось одинаково - первое выступление, шумный успех, слава, гордый за своего талантливого ученика чуть постаревший Мигель… Но на четвертый день Мигель пришел на поляну со своим мешком за плечами, и Рафи понял, что его недолгое учение закончилось. Он закусил губу и подошел к бывшему матадору.
- Ты уходишь?
- Да. Мне пора, - ответил Мигель.
- Не можешь остаться еще хотя бы на несколько дней? Я поговорю с дядей, чтобы тебя пустили пожить у нас дома…
- Не стоит. Мне нужно идти. Я и так задержался здесь дольше, чем рассчитывал.
- Очень жаль. - Мальчик опустил голову, чтобы матадор не видел, как на глаза навернулись слезы. Он сам не ожидал от себя, что будет плакать из-за такого пустяка.
- Не грусти, - Мигель потрепал мальчика по голове. - Продолжай свое дело, маленький матадор. Ты и без меня неплохо справишься.
- Нет. Без тебя мне будет трудно чему-то научиться… Но я все понимаю. Ты не обязан меня учить. Я ведь даже не могу тебе заплатить… Я все понимаю, - Рафи говорил это спокойно, но слезы никак не хотели останавливаться.
- Деньги здесь ни при чем… - сказал Мигель. - Давай-ка присядем.
Они сели под деревом, как сидели в первый день своего знакомства, и долго молчали. Рафи ждал, что матадор вот-вот заговорит, но тот задумчиво вертел в пальцах травинку и время от времени вздыхал. Наконец, когда мальчик решил, что прощание будет молчаливым, Мигель посмотрел на него и заговорил.
- Ты выбрал опасный путь, Рафи. Опасный вовсе не потому, что можешь умереть на арене или стать калекой. Все мы когда-нибудь умрем. Разница лишь в том, как это произойдет. А умереть матадором - это почетно. Ты смелый мальчик и не испугаешься этого. Опасность этого пути заключается в том, что, если у тебя совсем чуть-чуть не хватит мужества, ты потеряешь себя…
- Как это?
- Матадора убивает не рог быка, - словно не услышав мальчика, продолжал Мигель. - Матадора убивают его легкомыслие, тщеславие, гордыня, глупость или трусость. Последнее - самый опасный враг. После него идет гордыня. За ними - легкомыслие и тщеславие. Но эти враги редко ходят поодиночке. Стоит одному вцепиться зубами в тореро, остальные поспешат на расправу. И тогда… Тогда, даже если матадор вышел из схватки с быком живым, он все равно проиграл. Потому что на этом пути нужно быть безупречным. Малейший просчет и… Ты теряешь самое важное - ты перестаешь чувствовать себя матадором.
Ты уже просто человек, который убивает быков. Или человек, которого убивает бык.
- Я не понимаю тебя.
- Оно и понятно. Ты еще слишком молод. Просто запомни мои слова, И когда вырастешь, они наполнятся для тебя смыслом.
- Почему ты больше не выступаешь? С тобой произошло… Ты потерял себя?