Однажды Гечина Фунакоши, считающегося основателем современного каратэ, спросили: "Вы так долго практиковали каратэ. Помогло ли вам это когда-нибудь в Вашей жизни?" Ученики приготовились услышать захватывающее повествование о страшном поединке, который когда-то провел мастер, но тот ответил иначе: "Конечно, помогло! Однажды я опаздывал на корабль – тот уже отплывал и между ним и причалом был лишь узенький трап, по которому я ловко пробежал. Если бы я не занимался каратэ, то наверняка не смог бы этого сделать и свалился бы в воду!"
Все события нашей жизни связаны между собой (как и вообще все во Вселенной), и если бы я не практиковал каратэ, то не смог бы пройти через те процессы трансформации, о которых пойдет речь ниже – каратэ воспитало мой дух через подготовку тела. Изучение этого боевого искусства способствовало моему стремлению познать себя, свои возможности, понять истинный путь жизни и истинную природу человека, постичь человеческую сущность. Заставляло задуматься о сути жизни и смерти, бытия. С позиций сегодняшнего дня мне видно, что я всю свою предыдущую жизнь готовился к экстремуму магического перехода. Но тогда я, конечно, еще не понимал всех взаимосвязей.
Со мною произошло то, что йоги называют пробуждением кундалини. Адепты древнего учения годами тренируют свое тело и дух, выполняя асаны хатха-йоги, начальной стадии йоги, и тем самым подготавливают себя к этому фундаментальному трансформационному процессу, являющемуся составной частью высших стадий йоги. Истинные йоги считают хатха-йогу лишь "пред"-йогой … В моем случае подготовка заключалась в интенсивной практике боевых искусств, посредством которой у меня развивались самоконтроль и дисциплина, формировался дух воина и происходило увеличение личной силы – без достаточного ее уровня мне вряд ли удалось бы выдержать те мощнейшие процессы, в которые я был втянут, пройти через смерть эго. Занимаясь единоборствами, я накопил безупречность, создал свою "базовую форму", в которую смог возвращаться – "собирать" себя – после того, как временно терял нормальность и становился другим при спонтанном и еще неуправляемом движении "точки сборки".
Точка сборки – одно из основополагающих понятий в работах Карлоса Кастанеды. В упрощенном варианте – это место, где сходятся энергетические линии Вселенной во время акта восприятия. Ее положение определяет то, как и чем/кем мы себя (и мир) осознаем, воспринимаем, интерпретируем, ощущаем.
Пробуждение кундалини является тем центральным процессом в эзотерических, мистических или же религиозных практиках, который выводит на качественно иной уровень понимания. Если, осмыслив на глубинном уровне механизмы работы энергии кундалини (или ци, праны, ки… – универсальную энергию Космоса называют по-разному), поняв фундаментальные эзотерические закономерности функционирования Универсума и самого себя, человек начинает практически и осознанно работать с этим знанием – например с особыми состояниями восприятия и осознания, с энергиями Вселенной и др. – то это магия, (но совсем не то, что называют колдовством!) Магия – это практика эзотерического знания.
Пробуждение кундалини – мощнейший процесс, часто связанный с сильными колебаниями настроения, с периодами временной психической неадекватности, – описан просветленными йогами и мистиками, например, Кришнамурти, Гопи Кришной и другими. Отмечу также автобиографическую работу Б.С. Гоэл "Третий глаз и Кундалини" (Общество Третьего Глаза. Индия, 1985). В ней автор подробно рассказывает о процессе спонтанного поднятия кундалини, рассматривает его, в частности, с позиций психоанализа. Я же предлагаю несколько иной взгляд на этот процесс и анализирую его на основе категорий, более близких европейцу, чем мистические формулировки мастеров Востока.
Моя будущая жизнь в Москве не сулила мне ничего принципиально нового.
Я бы женился, родил детей, работал, имел какие-то деньги, ждал бы пенсии… – ничего не стояло на пути нормального среднего образа жизни. Но мне всегда хотелось заглянуть дальше обыденности. Меня пугала перспектива прожить обычную жизнь обывателя, тешась иллюзиями силы и значимости в своем ограниченном, узком мирке. Хотелось чего-то необычного – других проблем, других вызовов, того, что я узнал из боевых искусств.
Однажды мой коллега по работе, трудившийся, как и я в то время, во Всесоюзном научно-исследовательском институте физической культуры (он писал диссертацию по теме рукопашного боя), предложил мне встретиться на татами с человеком, владеющим, по его мнению, очень интересной техникой. Я был молод, силен, являлся победителем различных состязаний по каратэ и рукопашному бою и конечно же согласился. Мы провели мягкий, бесконтактный поединок, но внутри я сознавал, что не контролировал ситуацию в бою. Хотя я был хорошо тренирован, к тому же на голову выше своего явно неспортивного с виду партнера, но я понял, что проиграл. Я не обманывал себя. Что-то стояло за внешне простыми движениями моего противника. Здесь было все совершенно по-другому, чем я привык в борьбе каратэ… (Позже я также узнал и совершенно иную концепцию Бога, чем та, к которой большинство из нас, следующих "стилю" какой-то традиционной религии, привыкло.)
Я встретил человека, который практиковал одно из древних направлений, так называемых мягких, внутренних, стилей боевого искусства, основанное на правильной и свободной циркуляции жизненной энергии в теле и психотехниках. Технику своей эффективной работы в бою он объяснил так: "Это чувство. Как любовь". А на вопросы о методах тренировки ответил: "Ребята, будьте просто нормальными людьми" – что иначе звучало бы так: "будь безупречен".
Позже я понял, что этими фразами он пытался передать глубинную эзотерическую идеологию и суть боевых искусств – гораздо важнее и несоизмеримо сложнее донести дух учения, его внутреннюю сущность, чем внешние техники. Но оказалось, что сделать это невозможно ни с помощью "высоких" слов, ни с помощью физических упражнений или тренировок в спортзале. Для этого необходимы совершенно иные – "магические" – средства и методы. Методы – "по жизни". "Истина должна быть пережита, а не преподана", – сказал Генрих Гессе.
Ведь нельзя понять истинную суть того, что называют нормальностью, не испытав ненормальность. И невозможно познать, что такое любовь, не познав нелюбовь и ненависть… познать истинную суть клетки, находясь внутри клетки… понять суть своего пути, не поняв других путей…
Одно не существует без другого, ему противоположного – сила не существует без слабости. И если в чем-то силен, то неизбежно одновременно в чем-то и слаб. Если в чем-то выигрываешь, то в чем-то обязательно проигрываешь. Так, к примеру, устроен рычаг: выигрывая в силе проигрываешь в скорости и наоборот. И у каждого есть своя ахиллесова пята, надо только знать, где, в какой плоскости она расположена.
Я проиграл потому, что мне не хватило знания – и не только знания техник приемов. А "Знание – сила!" В то время я еще многого не знал, позднее же (о парадокс!) я стал не знать еще большего…
Тот, кто определяет правила игры, определяет и поведение игроков. Я же вел бой по правилам, которые мне были навязаны, и, возможно, потому и проиграл. Ведь был и еще один бой, когда моему коллеге по работе в институте, в прошлом борцу, удавалось неоднократно эффективно бросать моего противника по правилам борьбы – по своим, а не по его правилам, в который раз доказывая истину – в боевом искусстве нет сильнейшего, есть только путь. И весь вопрос в том, насколько далеко ты сможешь по нему зайти – по тому пути, который ведет к Богу… Но настоящее понимание этих красивых слов приходит к человеку лишь после того, как он встретит на своем пути непобедимого противника – смерть. Лишь после того, как однажды "коса найдет на камень" придет осознание самого главного: "А смерть-то всегда выиграет! Каким бы сильным мастером боец не был. От смерти нет ни лекарства, ни приемов". И тогда человек начинает всерьез задумываться об иллюзиях своей силы и знания. О смерти. И о Боге… Боевое искусство – это один из путей, ведущих к Богу. Но это лишь средство, инструмент, а не цель. Когда же изделие изготовлено, то инструмент можно и отбросить… "Когда рыба поймана, то удилище становится ненужным", – говорят на Востоке.