- Разумеется. - Тут в дверях появилась группа молодых людей; увидев Инид, они радостно замахали руками и двинулись к ним.
- Надо что-то решать, - лихорадочно сказала она. - Вон идут мои нью-йоркские друзья.
- А где сейчас твой отец?
- Он здесь. Вон там.
Приятели Инид окружили их. Девушки целовали ее в щеки, молодые люди пожимали руку.
- Поговори с ним! - крикнула она, затопленная этим изъявлением чувств.
Блэз Сэнфорд сидел в углу комнаты в обществе двух седых мужчин, рассуждая - о чем? - конечно, о политике. В соседней комнате начались танцы. Хотя прием был устроен для молодежи, наличествовали и старики. Подобно свидетелям в суде, они сидели в креслах, наблюдая, как движутся в сложном рисунке танца их преемники, и отдавая себе отчет в том, что им в конечном счете придется уступить место в этих креслах молодым танцорам, которые в свою очередь освободят танцевальную площадку другим, еще более молодым. "Что нужно делать, чтобы про тебя не забыли? - подумал Клей. - Как сохранить танцевальную площадку для жизни?" Этот вопрос задавало его честолюбие, но ответа на него не давало.
- Мистер Овербэри? - Худой блондин с проседью встал между ним и танцевальной площадкой. - Меня зовут Эдгар Нилсон, я друг… точнее - человек, желающий стать другом сенатора Дэя.
- Знаю, - Клей улыбнулся заученной улыбкой политика и горячо пожал протянутую ему руку. - Вы из Нью-Йорка. Но родились в Мэриленде. - Он понимал, что, пожалуй, выказывает излишнюю осведомленность, но тем хуже для сенатора, раз тот решил что-то скрыть от него.
- Похоже, обо мне наводят справки. К счастью, мне нечего скрывать. Все улики уничтожены.
Клей рассмеялся: ну и нахал этот мистер Нилсон, ну и нахал.
- Я хочу купить землю у индейцев, но боюсь, сенатор не очень расположен мне в этом помочь.
- А как еще он к этому может отнестись?
- Я не причиню индейцам особенного вреда. Цена, между прочим, вполне приличная.
- Бусы, ожерелья из ракушек, огненная вода?
Нилсон рассмеялся.
- Вы сообразительны, мистер Овербэри. Нет, плата будет получше. Настоящими деньгами.
- Но меньше, чем эта земля стоит?
- А кто это может определить?
- Вы. Иначе вы не захотели бы ее покупать.
- Я готов помочь сенатору в выдвижении его кандидатуры на президентских выборах в сороковом году.
- Что он вам ответил?
- Ничего.
- Чем же вы можете ему помочь?
- Деньгами. Влиянием. А еще у нас есть друг - Блэз Сэнфорд.
Нилсон увлек Клея от танцующих к креслам, к самому Блэзу. Тот поднял глаза.
- Эдгар! Что вы здесь делаете? Здесь, в городе? Садитесь. Привет, Клей, - холодно добавил он.
Слова "Добрый вечер, сэр" и "У меня здесь небольшое дельце, Блэз" прозвучали почти одновременно, пока мужчины усаживались по обе стороны издателя в кресла, еще хранившие тепло предшествующих клиентов.
- Жаль, я не знал, что вы в городе. Вчера у нас был прием. Вам следовало быть на нем. Праздновали поражение мистера Рузвельта.
- И победу сенатора Дэя. - Нилсон улыбнулся Клею.
Блэз проницательно перевел глаза с одного на другого.
- Бизнес?
Нилсон остался невозмутим.
- Я хочу, чтобы сенатор Дэй в сороковом году был избран президентом.
- Неплохая идея. Ваше мнение, Клей? - И в сторону, Нилсону: - Это будет пристрастное свидетельство.
- Конечно, - сказал Клей. - Могу ли я этого не желать? И отныне это уже представляется возможным. Мы беседовали с вице-президентом.
Как большинство сенатских помощников, Клей был склонен говорить "мы" в тех случаях, когда, вообще говоря, следовало сказать "он" - привычка, которую он не терпел в других, но себе делал поблажку.
Блэз взглянул на него одобрительно и не без интереса.
- Вы привлекли его на свою сторону?
- Да.
- Добро.
Нилсон поднялся.
- Я позвоню вам завтра, Блэз.
- Непременно звоните. Приходите к нам на ленч. Поплаваем. Завтра будет жарко.
Нилсон скрылся в танцевальной комнате. Клей отдавал себе отчет в том, что другие страстно желают занять его место рядом с издателем, ловят шанс подержаться за его руку, погреться в лучах его славы. Ему следовало уйти, но он предпочел остаться.
- Кто такой мистер Нилсон? - Клей не испытывал робости. В конце концов, ему нечего терять, кроме Инид, миллиона долларов и поддержки могущественного газетного магната.
- Кто такой мистер Нилсон? - повторил Блэз тоном, в котором недвусмысленно звучало: "А кто такой Клей Овербэри?" - Ну что ж, это мой друг. Он занимается нефтью. Не знаю, чем еще. Бэрден должен с ним подружиться. Это пошло бы на пользу им обоим. - Блэз оглянулся, как бы ища поддержки. Клей пошел напропалую.
- Сэр, как насчет Инид?
- А что насчет Инид? - Темные глаза Блэза вдруг уставились на него в упор. В искривленном гримасой побагровевшем лице Клей увидел Инид. - Что насчет Инид?
- Мы довольно часто встречались с ней этим летом.
- Нет, - отрезал Блэз.
- Что нет?
- Вы не женитесь на ней.
- Я не сказал, что собираюсь на ней жениться.
- И не помышляйте об этом.
Клея охватил ужас пополам с яростью. Ярость возобладала.
- А почему бы и нет? - Голос его задрожал. От напряжения, убеждал он себя, не от страха.
- Я не обязан вам отвечать.
- А я не обязан выслушивать от вас оскорбления.
- Что и ставит точку нашему разговору, так?
- Да. - Клей встал. Голова его кружилась. - До поры до времени, - сказал он, - ставит точку.
Но Блэз уже подзывал к себе кого-то из гостей.
Клей вошел в танцевальную комнату. Ему казалось, что он готов убить Блэза. Он взял предложенный лакеем бокал виски и залпом выпил. Это сразу его согрело. Впервые он понял, что люди пьют для того, чтобы вынести невыносимое. Затем нырнул в вечеринку, поплыл между танцующими и не выбирался на берег до полуночи, когда пили уже вовсю, флиртовали в открытую, а кресла опустели.
- Что будем делать? - На зашторенной веранде прямо перед ним возникла Инид. Снаружи в темноте прогуливались парочки, их путь в темноте ясно обозначался устойчивыми огоньками сигарет, совсем непохожими на пульсирующие стреляющие искры светлячков.
- А чего бы тебехотелось? - Он избегал ответственности. В один прекрасный день, подсказывал ему его ум юриста, дело будет разбираться, и он хотел оставить за собой возможность доказать, что ни к чему ее не принуждал. Пусть выбирает она, а не он. И она начала.
- Поедем куда-нибудь на ночь.
- В бассейн? - улыбнулся он.
- Нет, только не туда! После того как Питер… Поедем… в Мэриленд.
- В Элктон? - Наводящий вопрос: именно в Элктоне быстро и без формальностей женились вашингтонские парочки.
- Ты говорил с отцом?
- Это необходимо?
- Он умеет ощериться.
- Он таки ощерился.
- Он не любит молодых. Для него они недостаточно значительны.
- А для тебя?
- Для меня неважно, значителен молодой человек или незначителен. Тогда это было впервый раз, ты знаешь. - Она сказал это ему накануне вечером во время грозы; слова поразили его, хоть он и усомнился. Но, вполне возможно, она говорила правду. Несомненно одно: свидетельств обратному у него не было.
Начиная с зимы, они встречались от случая к случаю на вечеринках, менее случайными были их встречи в конце недели. В тот вечер, когда он сломал себе переносицу в Уоррентоне, она впервые отдалась ему. Боль, которую он испытывал, доставляла ей какое-то озорное наслаждение, и она требовала, чтобы он снова и снова целовал ее, невзирая на огромную, идущую через все лицо повязку. Но только вчера вечером они "закрутили на всю железку", как она выразилась.
- А как насчет Дианы? - Лицо Инид вдруг напомнило ему лицо ее отца.
- Дианы? - переспросил он, делая наивные глаза.
- Она ведь, кажется, влюблена в тебя.
- Я работаю у ее отца. Она мне нравится.
- Ты спал с ней?
Он отрицательно покачал головой.
- Нет. Ни на резиновом матраце, ни на полу.
Инид засмеялась.
- Мне, наверное, никогда не удастся загладить свою вину перед ней.
Клею, любившему ее, сейчас она даже нравилась. Временами она говорила о себе с грубовато-прямолинейным юмором, какого не было ни у одной из знакомых ему девушек.
- Мы это еще обдумаем, - сказала она наконец. - А теперь идем танцевать. Ты ведь знаешь, я ужасно молода. Даже для своих лет, так все говорят.
Они вернулись в танцевальную комнату, где разгоряченные парочки танцевали что-то энергичное и шумное. Так-так, подумал Клей. Ему нужно время, чтобы улестить Блэза. Он должен также каким-то образом дать понять Диане, что не может жениться на ней. Он многим обязан ей, а сенатору - еще больше.