… Следующий день Ефим провел в плохом физическом состоянии. Инструкторша его всё же хорошо отметелила, – всё болело и ныло. Вначале он бродил от холодильника до кровати и от кровати до туалета пол дня день, щелкая пультом телевизора. Ближе к обеду он сходил в библиотеку, которая на базе тоже оказалась, и полистал разные книжки, размышляя над заданием Палыча. Пить вообще не хотелось, даже пива! Но сигареты кончились. К счастью, к обеду ему привезли от Владимира Павловича подарок в виде блока лёгкого Marlboro (последнего для него на долгое время), и инструкцию на понедельник. Оказалось, что в понедельник, когда наступит раннее утро, он должен будет сдать кровь, мочу и всё остальное, что потребуется – а это значит, что сегодня – воскресенье провести абсолютно без спиртного, "чтобы результаты анализов были корректными", и утром в понедельник ничего не употреблять в пищу. Честно говоря, по утрам он вообще никогда не ел – сигаретка и стакан чая в лучшем случае, чаще – только сигаретка и – "по коням!". Так что, это – не проблема. Кроме того, в размашисто исписанном листке инструкции ещё говорилось, что он должен пройти массу проверок, неимоверное количество различных диагностических обследований, чтобы "высококлассные специалисты" могли достоверно оценить его состояние. На хрена всё это надо – не говорилось. Да Ефим особо и не переживал – всё нормально – спи, отдыхай, телевизор смотри, вот только голова немножко гудит и девочек… впрочем, таких девочек, как здесь – лучше не надо. И он завалился в кровать с сигареткой во рту.
В понедельник база наполнилась народом – врачи, обслуга, какие-то парни… Ефим сдал утренние анализы, потом начались тесты и обследования. Он, обмотанный проводами и утыканный присосками, бегал, прыгал, плавал, лазал, шагал по ступенькам, или всякая такая дребедень на: "Раз, два, три, откройте рот, скажите: "А-а-а"". Один врач предложил ему сдать пункцию. "Хуюнцкию – ответил Ефим. – Пункцию тебе!" От него тут же отстали, и на этом инцидент был исчерпан…
Короче, до позднего вечера день был забит процедурами, а вечером все куда-то резко испарились, и база опять опустела. Эхо снова начало гулять по коридорам в тусклом мигании неоновых ламп дежурного освещения. "Ау!" "Ау-ау, – в ответ, – чего, блин, разорался?!"
Весь день, как ни пытался Ефим разглядеть Сашу, он нигде её не разглядел – вот тебе и "Ау"! "Уволили, девку!" – решил Ефим, и немного пожалел её – она ему нравилась. Вот так-то!
Часов в десять позвонил Палыч, поздравил с его "чудным" здоровьем, сказав, что все тесты и проверки Ефим прошел по "достаточно высокой оценке для его возраста и комплекции" (что за намеки, Палыч?!) и пообещал завтра появиться. "А пока – отдыхай!" – посоветовал он и отключился.
И Ефим достал из холодильника баночку, холодного пива и начал отдыхать.
"Щелк, тыщщщщььььь, буль-буль-буль" – холодные пена и пиво потекли золотистой, тоненькой струйкой из алюминиевой "башни" в горячее горло.
Ефим закурил и развалился в кресле, вытянув ноги. Благодать!
Зазвонил телефон. Местный телефон. Его сотовый вообще забыл, что такое звон.
Ефим поднял трубку.
– Аллё?
– Привет.
Ефим узнал её голос. Подпрыгнул? Нет – просто спину оторвал от спинки кресла. Что-то щелкнуло внутри, ёкнуло и моментально проскочило от головы к сидению. Он сглотнул пиво, чуть не захлебнувшись от газов (и на хрена в пиве газы?!), и ответил:
– Здорово.
– Узнал?
– Конечно.
После небольшой паузы:
– Поужинаем сегодня вместе?
– Давай! – он обрадовался! – Во сколько?
– Через пять минут, – она не знала, что ещё добавить, поэтому уточнила: – Хорошо?
– Хорошо, – он поставил банку на стол. – А где?
– У меня?
– У тебя? – это было неожиданно, Ефим хмыкнул. – А драться будем?
– Если захочешь.
– А ты – захочешь?
– Нет. Боюсь утонуть!
Ефим, хоть и понимал, что она шутит, но остался доволен ответом. Он улыбнулся, ещё глотнул пивка, но, уже не захлебываясь от радости и гордости за самого себя, спросил:
– А где тебя искать? Где это – "у меня"?
– Я живу напротив твоего номера. Дверь с цифрой двадцать два.
Вот те раз! Всё это время она была рядом, а он ни сном, ни духом!
– Правда?
– Открой дверь.
Ефим встал, сделал несколько шагов с трубкой у уха, открыл входную дверь.
Напротив, через коридор в трех метрах от него, в проеме двери, облокотившись на косяк, тоже с трубкой у уха, стояла милая девушка в легком платье, которое ей, кстати, очень шло и классно подчеркивало фигуру. Девушка улыбалась.
Ефим бросил свою телефонную (да что ты заело!) трубку в кресло, широкими шагами пересек коридор, обнял девушку, как будто давно ждал с ней этой "неожиданной" встречи, и расцеловал (да будь, что будет – он её хотел, и всё тут!).
Она не сопротивлялась. Тоже обняла его.
Потом он отступил на шаг, глупо улыбнулся, вдруг увидел свежий, небольшой шрам над её бровью, взял её лицо в ладони, прикоснулся губами к шраму, и попросил: "Прости меня, пожалуйста!"
У неё заблестели глаза, наполняясь слезами. "Ничего!" – тихо сказала она и прижалась к его плечу щекой.
Он гладил её волосы.
– Я искал тебя, – прошептал он.
– Я знаю.
– Следила?
– Да.
Взяв за плечи и немного отодвинув её от себя, он посмотрел ей в глаза:
– А почему не появлялась?
– Ждала, когда синяки сойдут, – и она пальцем прикоснулось к щеке под правым глазом – там сиял большой синяк, которого Ефим и не заметил сразу.
– Прости, – он снова прижал её к себе, жалея, что вообще задал эти вопросы.
– Ерунда, – она незаметным движением дала понять, что пора бы её отпустить.
И он отпустил.
– Зайдешь?
– Конечно! – ответил Ефим.
Она сделала шаг назад в глубину своего номера.
Он шагнул за ней.
И вошел.
Дверь бесшумно закрылась.
У наблюдателя на мониторе номер двадцать два исчезли звук и изображение – кто-то вырубил питание.
Наблюдатель улыбнулся и сообщил о происходящем директору.
Директор отреагировал спокойно, сказал: "Ничего не предпринимать – так надо!", а когда положил трубку, произнес с горечью и злостью "Сука ебучая!"
(Наблюдатель это отчетливо слышал по другому "каналу связи"!)
Глава пятая
Две единицы
– Ну, как ты тут время проводишь, Ефим Тимофеевич? Не скучаешь? – Владимир Павлович, доставал из своего кейса какие-то документы. – Надеюсь, с пользой? Вот результаты твоих анализов.
Ефим улыбнулся и глубоко сел в кресло.
– Заскучаешь тут! Прожитое время, уважаемый Владимир Павлович, прошло, как нельзя лучше, с пользой, – Ефим дурачился, он был рад увидеть Палыча. – Я выстрелом из лука попал девочки точно в лоб, потом мы подрались, потом я её чуть не утопил, а после привязал голой к штанге за шею и шлёпал, где не надо, говоря при этом гадости и наставления. Но всё обошлось и закончилось довольно романтично – теперь мы любовники.
– Вот как? – Владимир Павлович улыбнулся.
– Да-да, – подтвердил Ефим. – Еще я немного поработал в библиотеке на досуге, просматривая старинные гравюры и рисунки, чтобы выполнить ваше поручение.
– И как? Успешно?
– Конечно – чего сложного. Вот, – Ефим положил на стол два исписанных листка.
– Любопытно, – Владимир Павлович взял листы.
Инструкция по выживанию в далеком прошлом (наброски)
"Товарищи!
Это очень серьезная и ответственная миссия! А посему:
Общефизическая подготовка.
То есть, Вы должны уметь защитить себя ни только и не столько с помощью технических средств, но, скорее всего, Вам придется полагаться только на собственные силы, выносливость, силу воли, духа и характера. А, как известно, воспитание силы воли происходит посредством преодоления препятствий, то есть воспитание духа через воспитание тела. В физическом отношении Вы должны быть гораздо более подготовлены, чем большинство тех, кто вас будет окружать (в любом смысле этого слова). У Вас, наверняка, уже есть достаточно неплохие навыки и подготовка (иначе бы вы сюда не попали!), но, тем не менее. Вам предстоит: много ходить, бегать, подниматься в горы, на скалы, плавать, в том числе и под водой, прыгать в воду и ни только, развивать гибкость и мастерство рукопашного боя. И это лишь маленькая толика, того, что Вам на самом деле предстоит преодолеть во время общефизической подготовки. Мастеров спорта я из вас делать не собираюсь, но в необходимом тонусе ваше тело находиться будет. Уверен, среди Вас уже есть мастера.
Далее: