Практически нигде в современном мире не соблюдается ландмарка об обязательной внешней охране зала собраний. Масоны собираются, в основном, в особых зданиях – масонских храмах, так что посторонним и так довольно сложно проникнуть на собрания. Ритуально расположенные у дверей Привратники выполняют свои особые традиционные обязанности во время посвящения кандидатов, но при этом в части юрисдикций располагаются внутри помещения ложи у дверей (заменяя и отменяя тем самым ранее обязательную отдельную должность Внутреннего Стража), а в других юрисдикциях они продолжают охранять двери извне во время открытия и закрытия работ, но по окончании обряда преспокойно перемещаются внутрь и садятся в ложе наравне со всеми остальными.
При желании и достаточном количестве времени для посещения различных юрисдикций можно найти десятки и десятки случаев подобных прямых и грубых или косвенных нарушений тех или иных положений масонской регулярности. Отсюда закономерно возникает вопрос, почему все же те или иные юрисдикции считаются регулярными, в то время как другие ими не считаются, – коль скоро различия между практикой их работы не настолько очевидна, чтобы бросаться в глаза.
Здесь вступает в действие второй компонент системы масонской регулярности, а именно признание. Как уже говорилось в начале этой главы, регулярность как таковая складывается из соблюдения масонских законов, традиций и обычаев и признания со стороны других масонских юрисдикций. Вопрос признания практически с самого начала истории Братства ставился во главу угла, в то время как вопрос соблюдения традиций и их толкования всегда был спорным, неоднозначным и вряд ли вообще подвластным однозначному решению.
Действительно, каждый масон, особенно пару лет пробывший в Братстве и удостоенный степеней, должностей и уважения братьев, во всей полноте осознает себя членом организации, в которой ему многое нравится, но многое и кажется спорным. Масонские братья – чаще всего люди интеллектуально развитые, свободно и нестандартно мыслящие, социально активные и, что греха таить, редко плывущие в русле наиболее общепринятых мнений и стандартной социальной идеологии своего времени. Если в прошлые века и отчасти в современных США и Западной Европе в масонство шли, в основном, представители социального мейнстрима, то в современных Восточной Европе и Азии масонство стало прибежищем всякого рода идеологических диссидентов, маргиналов, сторонников эклектических воззрений и вообще всех тех, кого в стародавние времена называли "свободомыслящими". В этом огромная социальная роль масонства как алхимического тигля для кристаллизации интеллигенции в среде любого народа. Однако в этом же и беда масонства, потому что в данном социальном слое фактически никогда нельзя достигнуть единодушного согласия ни по единому вопросу – от частного до самого общего и основополагающего. В современном масонстве результатом этого является уклонение от детального и честного обсуждения возможности пересмотра древних традиций и ландмарок – не для их изменения или отмены, а для определения раз и навсегда, будут ли они действительно универсальными и неизменными законами, обязательными для соблюдения, или же от них проще совсем отказаться в качестве закона. Так было бы просто честнее.
Однако последний действительно всемирный масонский конвент состоялся в 1782 г. в Вильгельмсбаде и принял действительно важные для того времени решения, определившие развитие масонского Братства на века вперед. В то время он собрал, в основном, представителей Европы и нескольких представителей Североамериканских колоний Великобритании. Это был масонский мир того времени. С тех пор и по наши дни собрать всемирный конвент Братства больше не представляется возможным. Мир регулярного Братства Вольных Каменщиков наиболее широко и массово представлен в США, но также он распространился в Азию, в постоянно бурлящую Восточную Европу и сейчас вынужден мириться и сосуществовать с целым рядом нерегулярных, либеральных юрисдикций, постоянно меняющейся политической и религиозной конъюнктурой даже в "старой" Европе, не говоря уже о странах, находившихся в центре мировой и европейской политики в последние десятилетия. И все новые процессы масонству необходимо не просто оценивать как таковые, но и соотносить – или, по крайней мере, пытаться соотносить со своими старинными и неизжитыми проблемами. Одной из самых важных при этом остается проблема очевидного противоречия между суверенной властью Великой Ложи над всеми каменщиками той или иной страны (штата, провинции), то есть автономностью великой масонской юрисдикции, с одной стороны, и необходимостью координации внутри масонского движения в мире, иначе говоря, между великими юрисдикциями отдельных стран.
Как и везде в современном мире, масонство не столько влияет на общество вне стен ложи, сколько впитывает черты внешнего мира и усваивает их, приспосабливая к собственным внутренним процессам. Мало кто возьмется спорить с тем мнением, что такое влияние извне теоретически может быть положительным. Однако практика показывает, что, в общем и целом, масонство перенимает у внешнего мира не самые лучшие черты, которые делают масонскую внешнюю политику до боли похожей на совершенно обыденную международную политику государств мира.
В этой главе мы рассуждаем о проблемах масонской регулярности, и здесь нужно наконец постараться понять, кто в современном масонском мире определяет регулярность или нерегулярность той или иной юрисдикции. По законам и традициям вольных каменщиков, дело взаимного признания великих лож – сугубо добровольное и двустороннее. По традиции, одна законная великая ложа соглашается признавать другую законной великой ложей вольных каменщиков и допускать ее братьев на собрания своих лож, а своим братьям разрешать посещать собрания ее лож. Также возможны проведение каких-либо совместных мероприятий, общие программы благотворительности, развлечения и праздники. При этом жестко оговорен запрет на попытки оказания влияния одной юрисдикцией на другую, потому что – мы помним – великая ложа суверенна на своей территории. Иные отношения, кроме двусторонних, традиционными масонскими связями также не предусмотрены.
Но в действительности все не так.
Все регулярные великие ложи мира перечислены в ежегодно обновляющихся альманахах вроде лондонской брошюры издательства "Пантаграф". Их там более ста шестидесяти. Если бы при учреждении каждой новой великой ложи она вынуждена была бы устанавливать двусторонние отношения с каждой из ста шестидесяти великих лож отдельно, этот процесс затянулся бы на многие годы.
При своем учреждении новая великая ложа рассылает уведомление о своем существовании и просьбу о признании всем великим ложам, согласно списку в альманахе. Нужно сказать, что сам подобный альманах является в масонском мире сравнительно недавним изобретением, кардинально изменившим ситуацию с поисками признания. Можно себе представить буквально безвыходное положение молодой юрисдикции, которая вынуждена по крохам собирать от друзей и из открытых источников координаты великих масонских лож мира. К счастью, в наше время альманахи "Пантаграфа" не только распространяются среди секретариатов лож мира, но и открыто публикуются в сети Интернет.
Итак, уведомления разосланы. Далее следует многомесячное ожидание ответа, который должен быть определенным и может придти лишь в виде поздравительного письма и декрета великого мастера великой ложи-адресата о признании новой великой ложи, или в форме вежливого отказа от такого признания. Факт признания теоретически означает, что великая ложа-адресат проверила соответствие новой великой юрисдикции положениям регулярности, ландмаркам, иным масонским законам и традициям, проверила, кем и когда она учреждена, посовещалась и приняла решение самоотождествиться с ней, признав ее точно такой же великой масонской ложей, как она сама, законной и признанной.
Смешно было бы думать, что этот процесс проходит именно так, как описано выше. Будь это так, новой великой ложе пришлось бы как минимум рассылать в 160 других великих лож свои нормативные документы, ритуалы, конституции, регламенты и протоколы собраний, переведенные на национальные языки других стран, а потом дожидаться, когда их там прочтут и одобрят, а потом принимать 160 делегаций каменщиков других стран, которые, каждая на протяжении не менее чем месяца, будут посещать собрания лож новой юрисдикции, наблюдать за их работой, разговаривать с братьями, слушать лекции и т. д. В таком случае масонское признание проходило бы неизмеримо долго, напряженно, тяжело, – но хотя бы честно. Тогда отношения взаимного признания устанавливались бы раз и навсегда и более никогда не рвались.
Естественно, в современном мире это невозможно. По десяткам причин.
Однако система регулярности и взаимного признания существует.
Следовательно, она функционирует по иному, не такому, как описанный выше, механизму. И не по какому-либо специально созданному и выдуманному для нее. Отсюда следует, что она функционирует по механизму обыкновенных межгосударственных отношений, со всеми положенными плюсами и минусами. И в ней доминирует не признак регулярности, не признак юрисдикции, а признак признания.