Женщины сидели на скамейке, отмахиваясь пушистыми георгинами от наседавших комаров, которые так и вили вокруг их ушей тонкие писклявые паутинки.
- А мне ваш Коля нравится, - сказала вдруг Наталья Юрьевна, поправляя на плечах шерстяной клетчатый плед. - Он такой отрешённый… Мне кажется, он станет великим философом… Все философы были в детстве отрешёнными… Всё думали, думали…
- Каким там философом, - вздохнула Ольга Павловна. - Школу бы хоть закончил… Скоро семь лет ему, а он только до десяти считает.
Тем временем муж Ольги Павловны - Николай Николаевич (по профессии учёный-эллинист) - заканчивал перевод одной боспорской эпитафии, списанной с надгробной плиты некоего весьма достойного юноши. Единственное, что смущало Николая Николаевича в эпитафии, - это то, что юноша в могилу положен не был, погребальный костёр как средство перебраться на небо юноша тоже отверг. Этот боспорский недоросль махнул в небеса прямо с крыши дворца, и, как ему это удалось, Николай Николаевич не понимал.
Ведь ничего героического юнец не совершил. Более того, в эпитафии откровенно говорилось, что рос он отроком глупым и ленивым, а отец, знатный горожанин-скототорговец, крепко по этому поводу горевал. С утра до вечера сын его околачивался на крыше дворца. Почему он стал богом, каким образом удалось ему породниться с небесами, Николай Николаевич не знал. Зато какой простор намечался для научных догадок! Какая тема для статьи! Николай Николаевич радостно потирал руки.
В этот самый момент за уборной вдруг раздался взрыв, огненная ракета-лягушка запрыгала по асфальтовой дорожке и забилась в конвульсиях под яблоней, насмерть перепугав Ольгу Павловну и Наталью Юрьевну. Немного погодя около яблони появился Лёшка. Он хромал, а лицо его было перепачкано сажей.
2
Первого сентября Коля пошёл в школу, держа в одной руке скрипучий новенький портфель, набитый новенькими учебниками, в другой - букет тигровых гладиолусов, привезённых накануне с дачи. Целую ночь гладиолусы, сохраняя свежесть, яркими рыбками плавали в ванне. Рядом с Колей шла второклассница Лиля, чуть приотстав - мама и папа, весёлые и довольные, - сегодня у них была уважительная причина опоздать на работу, а ещё чуть-чуть сзади Наталья Юрьевна и Лёшка, на которого Лиля постоянно оглядывалась и корчила рожи. Она не забыла, как он сбросил её с багажника. Лёшка на Лилю не смотрел. Он воинственно размахивал портфелем и дёргал себя за длинные пряди. Волосы у Лёшки были мамины - тёмные, вьющиеся и необыкновенно густые.
- Как вы думаете, не обстригут в школе? - испуганно спросила Наталья Юрьевна.
- Конечно, нет, - благодушно ответил Николай Николаевич. Он вдруг вздумал попрыгать по нарисованным на асфальте классикам. Смешно это выглядело.
- Господи, ты-то откуда знаешь? Прыгун… - недовольно покосилась на Николая Николаевича Наталья Юрьевна.
- Не обстригут, - сказала Ольга Павловна, удивляясь, почему это Наталья Юрьевна вдруг на "ты" с её мужем и откуда у неё такое к нему пренебрежение?
Коля шёл по улице, и небесные механизмы приветственно кивали ему. Они сегодня не работали: небо было чистым.
Последнее время Коля был занят приготовлениями к школе, он даже забыл про своих огромных полупрозрачных друзей на небе, и они как-то не напоминали о себе. Хорошие друзья никогда не мешают друг другу…
Учительница Коле понравилась. Была она похожа на Наталью Юрьевну - такая же худенькая и мечтательная. Однажды Коля поднялся на второй этаж дачи за сачком (мама уехала в город) и увидел там Наталью Юрьевну, которая проворно спряталась под одеяло. Коля взял сачок и стал спускаться обратно. Но вдруг возник перед ним папа, Был он почему-то обмотан маминым халатом в цветочек.
- Коля! - закричал папа. - У Натальи Юрьевны болит голова! Она к нам пришла за таблетками. Понял?
- Ага… - серьёзно ответил Коля. - Когда у меня голова болит, мама всегда говорит: "Иди спать!"
Папа как-то странно посмотрел на Колю и ничего не ответил.
- Бенюков! - учительница встала из-за стола и подошла к нему. - Ты чего краснеешь?
- Я? - Коля покраснел ещё больше. - Я… Так просто…
- Так просто не краснеют, Бенюков… - улыбнулась учительница.
Коля вздрогнул. Никогда раньше он не слышал, как звенит школьный звонок, и не видел, какое облегчение он иногда приносит.
…На уроках Коля не слушал, что говорит учительница. После того случая ему было стыдно на неё смотреть. Коля смотрел то в окно, то на портрет Макаренко, то на свою соседку - девочку по имени Евстолия. Подруги звали её Олей и Толей, а Лёшка Вельяминов придумал ей кличку Столовая. Евстолия была выше Коли на голову и тоже любила смотреть во время урока в окно.
- Видишь? - однажды осторожно спросил у неё Коля.
- Слышу, - ответила Евстолия.
- Что слышишь?
- Самолёт скоро прилетит.
- Самолёт? - растерялся Коля. - Откуда же самолёт?
- Издалека… Моторы устали…
И действительно, через несколько минут показался длинношеий Ил-62, и всё на небе пришло в движение.
С тех пор Коля начал относиться к Евстолии с уважением.
3
Учился Коля ровно - на тройки. "Ах вы серые мои волчата" - так называла троечников учительница. Составляли они примерно половину класса.
Предводительствовал в классе Лёшка Вельяминов. Девочки его любили, мальчики боялись. Был Лёшка наглым и отчаянным. Каждый день уносил в дневнике длинное замечание. Но учился хорошо. Особенно преуспевал в математике.
К Коле Лёшка относился снисходительно.
В четвёртом классе в сочинении на тему "Кем я хочу быть?" Коля неожиданно расхрабрился и написал, что хочет быть Небесным механиком.
Разбирая на следующем уроке литературы сочинения, учительница объявила, что шесть девочек хотят быть известным артистками, четыре - учительницами, две - чемпионками мира по фигурному катанию и одна - "изучителем языка пингвинов и летучих мышей" (Евстолия). Пять мальчиков хотят быть лётчиками-космонавтами, трое - капитанами дальнего плавания, двое - водолазами, ещё двое - пожарниками, один - билетёром в кино и один - Небесным механиком.
- А теперь, - встревоженно сказала учительница, - мы попросим нашего уважаемого Бенюкова поподробнее объяснить, что же за профессию он себе избрал… Вставай, Коля!
Коля поднялся с места.
- Небесный механик, - заикаясь, начал он, - это тот, кто помогает механизмам следить за чистотой и порядком на небе. Сейчас на небе тоже происходит научно-техническая революция, всё делают механизмы… Но для того, чтобы содержать их в порядке, нужны механики… Вот я и хочу стать механиком…
- Так… - сказала учительница. Это "так" полетело медленно вдоль стены, задело по носу Макаренко на портрете, спружинило о противоположную стену и вернулось обратно к учительнице. - Так… Учёные… М… Вообще-то планируют использовать атмосферу как среду для массового передвижения людей. Но только после победы над силой земного притяжения… - голос учительницы повеселел: - Возможно, что у каждого из нас будет своя собственная машина для полётов над землёй… Представьте себе нечто вроде стеклянной ампулы с простым управлением… Естественно, что без ремонта машинам, будет не обойтись. Вот Коля и будет возглавлять ремонтную станцию… Так, Коля?
Коля в ужасе представил себе, как учительница и весь класс порхают по небу в дурацких стеклянных ампулах с простым управлением, а он уныло топчется около какой-то ремонтной станции с огромным гаечным ключом в руках.
- Но…
- Садись, Бенюков! - строго сказала учительница.
Коля сел и посмотрел в окно. Впервые в жизни он не увидел ни одного механизма. Они, наверное, испугались, что пожелание учительницы осуществится немедленно, и спрятались. Небо завалено облаками как сугробами, но краям висит серая бахрома туч, солнце задыхается. В это время Коле в затылок попала скрученная в виде римской цифры V бумажная пуля. С точностью Робин Гуда стрелял Лёшка Вельяминов.
- Я тебе покажу небесные механизмы чинить! - прошипел Лёшка, обильно смачивая слюной для крепости вторую пулю.
Так начались Колины мучения. Сразу же после уроков, когда он сидел в раздевалке и зашнуровывал ботинки, на него набросили пальто и стали колотить портфелями.
- А ну-ка разойдись, мужики, сейчас я Небесному механику по балде! - раздался громче всех ставший ненавистным голос Лёшки Вельяминова.
Было это не больно, но очень обидно. Коля вырвался из-под пальто, расправил плечи и закричал:
- Дерусь со всеми по очереди, только один на один!
- Ишь развоевался, Небесный! - презрительно сказал Лёшка и тряхнул головой (он так и ходил с длинными волосами). - Буду я с тобой драться! Дерутся с врагами, а не с дураками!
Так к Колиной кличке Небесный механик прилипла вторая - дурак. Иногда из них делали противный винегрет - Небесный дурак или Дурацкий механик.
- Вот навязались на мою голову! - грозил Коля кулаком механизмам в небе. - Из-за вас ведь дразнят!
Те покаянно шевелились, и Колю обдавал приятный ветерок.
- Разве я виноват, что вижу их? - спрашивал Коля у Евстолии.
Жили они по соседству и из школы частенько возвращались вместе, несмотря на Лёшкины злые насмешки.
- А я разве виновата, что всё слышу? - спрашивала Евстолия. - Меня Лёшка стетоскопом обозвал….
Евстолия к этому времени начала замедлять свой стремительный рост, а Коля только-только входил во вкус. Каждую ночь ему снилось, что два карлика растягивают его - один за пятки, другой за уши.
- Всё-всё слышишь? - не верил Коля.
- Всё слышу… Когда контрольные пишем, я Вовку Смирнова прошу, чтобы он себе под нос все действия проговаривал.
- Вовка же на последней парте сидит, а мы на второй… Как же ты слышишь?