> Храм
> Дом
> Мудрость
> Женщина
> Лоно
> Душа
> Ученичество.
Дом – является лоном живущего в нем, так как Дом, освященный Мудростью, принимает живущего внутрь и дает ему Радость, Покой и Силу.
Саму же Мудрость можно назвать лоном Истины, ибо Истина обитает в Мудрости – как хозяин в своем Доме и как священнодействующий в Храме. Мудрость – это мантия, сотканная для сияющего тела Истины.
Женщина или жена – лоно своего мужа, так как она принимает от него Силу и укрепляет стены Дома своей Любовью; а также потому, что в ее лоне вынашивается частица воплощенной Истины – посылаемый на Землю человеческий Дух.
Душа – лоно одновременно Мудрости и Истины, потому что в Душе осуществляется работа Мудрости, и Душа принимает Силу Духа, как жена – силу Мужа, и как Дом принимает живущего в нем.
Семь столбов, вытесанных Мудростью, суть семь атрибутов ее Победы и утверждения в Душе Человека: Алеф, Бейт, Гимель, Далет, Хэ, Вау, Зайн каббалистического учения.
Алеф – Истина, абсолютное духовное Бытие Человека и Вселенной, от которого, подобно свету, исходит Мудрость.
Бейт – процесс ее Познания или сама Мудрость.
Гимель – воплощение Истины, или действия, совершенные в соответствии с ней.
Далет – Плоды Человека – как плоды Действий, совершенных в соответствии с познанной Истиной.
Хэ – Воля, Любовь и Жертва – как обязательные условия проявления и воплощения Истины.
Вау – постоянное совершение правильного Выбора при столкновении с препятствиями и искушениями.
Зайн – Победа или торжество Мудрости в Душе, имеющей достаточно сил, чтобы постоянно практиковать правильный выбор.
Жертва, заколотая премудростью, – суть бескомпромиссность Души по отношению ко всему, что мешает утверждению в ней Мудрости, это готовность приобретать Мудрость ценою страдания, печали и властного отречения от своего прошлого. Сказано, что "кто преумножает знания – преумножает скорбь". Скорбью и жертвой в этом смысле является отказ от привычной системы мышления и оценок, а также необходимость жертвовать тем, что еще до недавнего времени тебе самому казалось "живой частью тебя". В этом – подлинный и священный смысл Жертвы-отречения.
Слуги Мудрости, возвещающие с возвышенностей городских, – те Сыны и дочери Бога, которые силою своего сострадательного служения стали Помощниками, Миротворцами и Утешителями.
Хлеб Мудрости – Знание Духовных Законов.
Вино, растворенное ею, – это сама ликующая Сила Мудрости, которая для того, чтобы не опьянить припадающего к ней, должна быть разбавлена притчами, аллегориями и иносказаниями. Вино Мудрости – суть Истина, одевшая себя в одежды Символизма и набросившая на лице свое дымчатую вуаль, скрывающую его черты, ибо так прекрасно лицо Истины, что уставший Искатель может сойти с ума, если оно откроется ему раньше времени.
Вот, перед вами: столбы Дома Мудрости; хлеб ее трапезы; вино, растворенное, чтобы не быть смертельным для Человека, и Жертва, заколотая на алтаре Отречения.
Подведем итог сказанному: в жизни Человека действуют три категории жертвы: жертва-творение, жертва-сострадание, жертва-отречение. Подобно плоду, зреющему от косточки и постепенно наливающемуся соком – эти три категории жертвы проявляются постепенно. "Косточкой" плода Жертвы – будет жертва-отречение, так как расширению предшествует трансформация, а трансформации – очищение. Священный смысл жертвы-отречения заключается в очищении.
Каждый из этих трех способов использовать энергию жертвы проявляет в себе все три Плана Бытия – Ментальный, Астральный, Физический – однако, акценты проявления Жертвы на каждом из Планов расставлены по-разному.
Жертва-отречение имеет полем своей деятельности Физический План, так как именно отождествление собственной личности с телом и неверное отношение к телу проявляют в нашей душе те тяжелые элементы, от которых следует отречься.
Жертва-Сострадание работает преимущественно с астральной энергией – ведь страдание, которое принимает сострадающий, – это процесс душевно-телесный, а не духовный.
Наконец, Жертва-творение в наибольшей степени принадлежит Духу, ибо принципом духовной работы является сотворение Гармонии.
Однако, несмотря на такое плановое разграничение, все три вида жертвы имеют "корень" на Духовном Плане: ведь и очищение, и сострадание, и творение существуют ради Гармонии и ради исполнения Божественного Плана. Так человеческое сознание последовательно проходит через все три этапа жертвы, а Божественное – только через два: Источнику Блага нет необходимости от чего-то отрекаться.
Поэтому жертва Бога – Его Творение.
Вселенские Законы и "реальная жизнь"
Самым простым, и очевидно, наиболее глубоким из возможных внутренних вопросов Человека, является вопрос "кто я?".
Большая часть Человечества страдает от неудовлетворенности, депрессии и гнева только потому, что незнание ответа на этот простейший вопрос, формирует в душе перманентное чувство неопределенности и неизвестности.
Знать о себе правду – благо. Решиться узнать правду – плод большой смелости. Знать, что ты – образ и подобие Бога – ответственность. Ответственность страшит.
Девять Законов Вселенной рассматривались нами в двух ключах: космогоническом и теологическом.
Космогонический ключ явил нам "всю красоту Божественной Жизни"; теологический ключ, демонстрируя аналогию между Божественной и Человеческой жизнью, вдохновляет нас перенести эти законы в собственную жизнь, этим постепенно превращая ее в шедевр.
Приходят на ум величественные слова Беинса Дуно: "И свет очертил всю красоту Божественной Жизни, которая вселилась в меня и возвысила мою душу".
Разве аналогии не очевидны?
И кто, вглядевшись в открывающуюся панораму и задумавшись над увиденным, не поймет, что Человек, подобно Богу:
> расширяется,
> творит,
> имеет в себе совершенную Гармонию и несет ее миру,
> обладает ментальной природой,
> любит,
> свободен в выборе и неограничен в развитии,
> триедин,
> является симфонией, состоящей из бесчисленного множества вибраций,
> жертвует, чтобы расти
Могут возразить: не являются ли подобные заключения чем-то умозрительным или "оторванным от реальной жизни"?
Что такое "реальная жизнь"?
В один из поздних ноябрьских вечеров мы ехали с ученицей по московской кольцевой дороге. Ее дочь-подросток, после развода родителей все больше стала замыкаться в себе, а в характере проявились настораживающие агрессивные черты. После двухчасовой беседы о смысле сострадания эта девочка неожиданно расплакалась и призналась: "Если бы только я могла знать, что мой папа обладает той Божественной Природой, о которой Вы говорите! Мне было бы проще простить его…".
Ученица, которой я пересказал этот диалог, задумавшись, молчала. Мимо проплывали дымящие трубы заводов и припорошенные крыши дачных домиков, нас обгоняли машины людей, торопящихся завершить еще один день жизни.
Один из таких автомобилей, синий "ягуар", внезапно поравнявшийся с нами, привлек к себе внимание: им управлял мужчина в очках, с резкими, но по-восточному благородными чертами лица, пальцы его беспокойно постукивали по рулю, он был чем-то огорчен и спешил. Ехавший впереди "ТИР" не позволял ему разогнаться, владелец "ягуара" вырулил в сторону и, обогнав тяжелый грузовик, умчался вперед. Он ехал рядом не более минуты, но было в этом Человеке что-то запоминающееся – может быть, то сочетание внутренней силы, надменности и душевной боли, которое выдает душу, ищущую свой путь, но слишком гордую, чтобы его найти и следовать им.
– Джигит, – усмехнулась ученица. – Купил коня и спешит обогнать жизнь.
– Один из несущих роковую печать, – неожиданно сказал я. – Когда-то он был силен и светел, но отрекся от того, кто разбудил его душу. Теперь собственная душа преследует его, и он бежит от нее в то, что называют "реальной жизнью".
– Так ли плоха реальная жизнь? – тихо спросила ученица.
– Реально лишь то, что не иллюзорно.
Эти слова были произнесены только языком и губами. Вместо того, чтобы сосредоточиться на диалоге и сказать женщине что-то убедительное или вдохновляющее, я отстраненно наблюдал за дорогой, чувствуя беспричинную и все возрастающую тревогу и боль. Между тем, движение на дороге становилось все труднее, и казалось, что даже летящие в лобовое стекло снежинки пропитаны тревогой и иллюзиями огромного города. Иллюзии разбивались о стекло и стекали по нему вьющимися струйками, в моем сознании не возникало ни ответа, ни продолжения сказанного раньше.
Где-то впереди, в медленно едущих рядах, зазвучали автомобильные гудки. Послышалась сирена. Мы ехали, вглядываясь в дорогу и молчаливо понимая, что происшедшее впереди не является обычной аварией. Показался большой грузовой автомобиль, полуразвернутый и стоящий посередине дороги. Чуть в стороне мы увидели "ягуар": передняя часть машины была смята, крыша продавлена, дорожное полотно блестело от битого стекла. Какие-то люди в специальной одежде вынимали из машины тело водителя. Мне запомнилась его рука, волочившаяся по асфальту и очки, свисающие с одного уха…
– Это и есть "реальная жизнь", – сказал я. – Ее правда заключается в том, что мы не знаем, когда умрем, как умрем, где умрем, и какими мы будем, когда умрем. А также в том, что никто и никогда не смог убежать от своей души.