Когда наконец ужин окончился, все сотрапезники тут же рассыпались кто куда. Гренвил удалился к себе в спальню, Андреа отправилась в маленькую столовую, откуда вскоре до нас донеслись вопли телевизора, Элиот надел куртку и, свистнув собаку, хлопнул передней дверью. Я поняла, что он отправился в кабак, за что особенно винить я его не могла. Мы с Молли закончили вечер в гостиной, сидя по обе стороны камина. В руках у Молли была какая-то ткань, она шила и, казалось, была готова довольствоваться полным молчанием, но тишина тяготила, и я с места в карьер принялась извиняться перед ней, решив, что это необходимо.
- Простите меня за этот вечер. Мне, право, жаль, что так вышло, что я заговорила об этом бюро.
- Что поделаешь, - сказала она, не глядя на меня.
- Это все из-за того, что мама мне говорила об этом бюро, и когда Гренвил упомянул статуэтки и зеркало… но я вовсе не хотела поднимать всю эту бурю в стакане воды!
- Гренвил - старик с причудами. Он такой упрямый в отношении людей, совсем не учитывает, что у всего есть своя оборотная сторона.
- Вы имеете в виду Джосса.
- Не понимаю этого его странного увлечения. Меня оно просто пугает. Джосс прямо как будто околдовал его. Нам с Элиотом никогда не нравилось, что тот вечно шныряет по дому. Если мебель Гренвила нуждается в реставрации, почему бы не приехать и не забрать ее в фургоне в мастерскую, как это сделал бы любой торговец? Мы пытались склонить Гренвила к тому, чтобы так и было, но он уперся как бык, а в конце концов этот дом его. Не наш.
- Но однажды он перейдет к Элиоту.
Она бросила на меня ледяной взгляд.
- После сегодняшнего вечера это проблематично.
- О Молли, я вовсе не хочу заполучить Боскарву, а Гренвил никогда и не оставит мне этот дом. Он сказал это в сердцах, может быть, просто как первое, что пришло ему в голову. Он сказал это не всерьез.
- Он обидел Элиота.
- Элиот поймет. Надо делать скидку на возраст.
- Я устала делать скидки для Гренвила, - сказала Молли, злобно щелкнув ножницами. - Он искорежил мою жизнь. Мог бы с Петтифером перебраться в Хай-Кросс, как мы и хотели. Дом там меньше и удобнее, и для всех так было бы лучше. А Боскарву еще давным-давно надо было переписать на Элиота. А так, когда все произойдет, ему придется платить зверские налоги. Элиот их в жизни не осилит! Крайне бессмысленно все вышло.
- По-моему, трудно ожидать особого смысла в действиях восьмидесятилетнего старика, к тому же, почти прожившего здесь всю свою жизнь.
Слова мои она пропустила мимо ушей.
- А что касается всей этой земли и фермы, то Элиот просто старается сделать как лучше, но Гренвил этого не видит. Он не проявляет к Элиоту ни малейшего интереса, никогда ни в чем не поощряет его. Даже свой гараж в Хай-Кроссе Элиот содержит целиком на собственные деньги. Поначалу он попросил деда помочь, но Гренвил заявил, что не собирается хоть каким-то боком лезть в торговлю подержанными автомобилями, и произошел скандал, после чего Элиот взял ссуду у кого-то другого и с того дня и шиллинга у старика не попросил. Тот мог бы ему за это спасибо сказать!
Она даже побледнела от гнева и обиды за Элиота. "Миниатюрная женщина, - подумала я, - а как тигрица кидается на защиту своего детеныша!", и я вспомнила, с каким пренебрежением говорила мама о том, как отвратительно баловала Молли маленького Элиота. Возможно, привычка эта оказалась стойкой и с годами въелась у обоих в плоть и кровь.
Чтобы отвлечь Молли, я рассказала ей о приглашении на следующий день, которое сделал мне Элиот.
- Он сказал, что на обратном пути покажет мне Хай-Кросс.
Но если Молли и отвлеклась, то ненадолго.
- Вам надо будет заглянуть внутрь, осмотреть дом. У Элиота есть ключ. Я почти каждую неделю туда езжу, проверяю, все ли в порядке, но мне так горько бывает каждый раз покидать мой милый маленький дом и возвращаться сюда, в эту угрюмую махину… - Она сухо усмехнулась, потешаясь над собой. - Не украшает меня, правда? Надо будет взять себя в руки. Но, признаться, я жду не дождусь, когда все это кончится!
Когда все это кончится. То есть когда Гренвил, наконец, умрет. Думать о смерти Гренвила было столь же неприятно, как и представлять Джосса в объятиях этой малосимпатичной Андреа или же, допуская, что он спер бюро и чиппендейловское кресло в придачу, воображать, как он грузит их в свой грузовичок с намерением продать первому же торговцу, который предложит ему хорошую цену.
"Что ты знаешь про этого Джосса? Да и все мы, что мы знаем о нем?"
Что касается меня, то я и знать не хочу. Я ворочалась в постели, то и дело взбивая подушки, и все ждала с некоторой безнадежностью, что засну.
Ночью шел дождь, но утро было ясным, небо - бледно-голубым, омытым дождем, все вокруг было мокрым и сияло на нежарком весеннем солнце. Я высунулась в окно и вдохнула влажную и благоуханную мшистую сырость. Море казалось гладким и синим, как отрез шелка. Чайки лениво парили над скалой, рыбачья лодка спешила выйти из гавани, направляясь к дальним местам лова, а кругом стояла такая тишина, что я расслышала издали даже гул лодочного мотора.
Настроение у меня поднялось. Вчерашний день позади, и сегодня будет лучше, чем вчера. Я рада была выбраться из этого дома, подальше от упреков Молли, от раздражающего присутствия Андреа. Я вымылась, оделась и спустилась вниз, где в столовой застала Элиота за яичницей с беконом, к счастью, вполне веселым.
Он поднял глаза от утренней газеты.
- А я думал, - сказал он, - не стоит ли мне пойти вас разбудить. Я боялся, уж не забыли ли вы.
- Нет, не забыла.
- Мы первыми спустились вниз. Если повезет, улизнем из дома раньше, чем появятся другие. - Он невесело усмехнулся, как раскаявшийся озорник школьник. - В такое лучезарное утро мне меньше всего хотелось бы выслушивать упреки.
- Это все я виновата, зачем-то завела речь об этом проклятом бюро! Я уж извинялась перед вашей мамой.
- Это все пройдет и забудется, - сказал Элиот. - Маленькие разногласия неизбежны.
Я налила себе кофе.
- Мне только жаль, что вы оказались в это втянуты.
Мы выехали сразу же после завтрака, и нас охватило чудесное чувство облегчения. Приятно было ехать в машине и с Руфусом, расположившимся на заднем сиденье, ехать куда глаза глядят, оставив позади этот дом. Машина с ревом взбиралась на холм. Боскарва исчезала из глаз, в лужах на дороге отражалось небо, а в воздухе пахло первоцветами. Когда, въехав на холм, мы миновали пустошь, пейзаж перед нами распахнулся шире, открывая вид и с холма вниз: вокруг были холмы, увенчанные древними надгробьями и каменными глыбами, воздвигнутыми в честь каких-то давних битв; в расщелинах ютились крохотные Богом забытые деревушки, бежали ручьи, а возле узких горбатых мостиков виднелись купы дубовых рощ и старых вязов.
Но я знала, что мы не сможем наслаждаться совместным отдыхом и чувствовать себя вполне легко и свободно, пока я не установлю между нами мир.
- Я уверена, что все это забудется и не так уж важно, но нам необходимо обсудить вчерашнее, - сказала я.
Он улыбнулся, отводя от меня глаза.
- И что же нам необходимо сказать друг другу?
- Только то, что если Гренвил заявил, что имеет и других внуков, это вышло у него случайно. Он ничего дурного не хотел сказать, я это знаю!
- Может быть, и не хотел. Просто пытался стравить нас, как стравливают собак.
- Он никогда не оставит мне Боскарву. Ни за что в жизни. Он толком и не знает меня. Ведь я лишь только что появилась в его жизни.
- Ребекка, выкиньте это все из головы. Я, по крайней мере, так и сделаю.
- Но если, в конце концов, Боскарва все равно когда-нибудь будет вашей, почему бы вам не начать подумывать уже сейчас о том, что вы собираетесь с ней делать?
- Вы говорите про Эрнеста Пэдлоу? Ну и сплетники же эти старики! Переносят на хвосте всякие россказни, одни неприятности от них! Если это все не от менеджера банка исходит, значит, от миссис Томас, а если не от нее, тогда следует благодарить Петтифера.
Постаравшись говорить как бы между прочим, я спросила:
- Вы хотели бы продать землю?
- Сделав это, я, может быть, смог бы остаться в Боскарве. Мне пора зажить собственным домом.
- Но… - Я тщательно подбирала слова. - Не будет ли это… уже не прежняя жизнь… с этими коттеджами мистера Пэдлоу, когда они обступят вас со всех сторон?
Элиот рассмеялся.
- Вы совершенно не так все себе представляете. Это было бы вовсе не похоже на застройку на вершине холма. Здесь выстроили бы первоклассные дома с участками в два гектара, с соблюдением стиля, отвечающие самым высоким требованиям и дорогостоящие. Никаких порубок деревьев, никакого вреда среде и ущерба комфорту. Богатые дома для богатых людей, для избранных, а их бы оказалось немного. Как вам такой проект?
- А вы Гренвилу это рассказали?
- Он не дал мне рассказать. Не желал слушать. Ему неинтересно - и все!
- Но, конечно, если б вы объяснили…
- Всю мою жизнь я только тем и занимаюсь, что пробую ему объяснить, и никогда мне это не удается. Ну, есть еще что-нибудь, что вы хотели бы со мной обсудить?
Я решила, что ни при каких обстоятельствах не хочу обсуждать с ним Джосса, и сказала:
- Нет.
- В таком случае, почему бы нам не забыть о вчерашнем вечере и не начать радоваться жизни?
Идея показалась мне заманчивой. Мы обменялись улыбками.
- Хорошо, - наконец выговорила я.
Мы проехали по мосту к подножию крутого холма, и Элиот мастерски сбавил скорость, действуя своим старым переключателем. Машина с громким урчаньем стала взбираться по крутому откосу, длинный элегантный ее капот задрался, казалось, в самое небо.