- Что плачешь, красная девица? Али с дуру в лес пошла, али имеешь на сей счет какое представление? - вкрадчиво спросил он, заглядывая дуре в глаза, будто не надеялся, что она его увидит.
Мгновенно Манька вздрогнула и обрадовалась, когда услышала голос, похожий на тот, о котором только что вспоминала - и расстроилась снова, заметив нематериальную основу незнакомца, но не так сильно. Пусть бы только не исчез, как появился. Все же теперь в лесу она была не одна. А что нематериальный, может, и к лучшему - вдруг не слушает Благодетельницу? И все же глаза ее округлились сами собой и брови удивленно поползли вверх. Странный какой-то, да человек ли?! Выглядел он необычно. Лицо смазанное, и будто окутан дымкой, а в глазах его такая ночь, рядом с которой сумрак леса перестал бы пугать любого.
- И вы туда же! - Манька утерла слезы, потрясенно разглядывая Дьявола. - Я хотела нашей Благодетельнице показать себя, чтобы не искала мне беды, и вот нате, заблудилась!
- А зачем показывать? Думаешь, не налюбовалась тобой? - с недоумением поинтересовался незнакомец, снимая перчатки и пряча руки, в которых держал лакированную трость, за спину.
Ясно, что из богатых, а разговаривает запросто. Из людей такой не стал бы, побрезговал. Обычно кривились и показывали спину, или выслушивали, и ничего не делали.
- Откуда?! Мне кажется, Радиоведущая не имеет обо мне не малейшего представления! - воскликнула Манька сердито, горестно, и с раздражением, отводя взгляд под ноги, вдруг сообразив, что так пристально разглядывать, кого бы то ни было, неприлично. - Рассказывает такое! Как наслушаются ее, люди ровно оборотни становятся, всяк норовит укусить!
- Ну, здрасте! - округлились глаза у незнакомца. - Твоя быль удивила бы меня, если бы не наблюдал за тобой сверху! Ну или… снизу… - он с сарказмом, злоехидно ухмыльнулся, поджав губы, признаваясь совершенно бессовестно, будто подглядывание было благовидным делом. - Есть за мной такой грех. На чужой каравай, как говорится, роток не разевай! - весь вид его стал красноречиво негодующим.
Манька сникла. Без слов понятно, что именно ее он имел в виду. Незнакомец с самого начала дал понять, что будет горой стоять за Благодетельницу, открывая в ней неправду. Значит, слышал он радио… И к Благодетельнице относился, как другие. И все же, внутренне запротестовала. Чужое ей не надо, а пусть бы к ней не приставала и языком не молола, чего не знала, и знать не могла. Ведь ни разу не пришла, не посмотрела, не поговорила, и совала нос во все начинания. И как ей только это удавалось?! Ее присутствие Манька угадывала кожей - и точно, рушиться планы начинали сразу же.
Наконец, незнакомец смягчился, заметив, что взгляд его она выдержала.
- Но не стоит об этом. Поверни назад, выйдешь снова в небольшое селение! - посоветовал он.
- Мне не в селение, будь оно трижды неладным! - воскликнула Манька в сердцах, не выдавая дрожь рук, спрятав их за спину. Все же немного она напугалась. - Мне б к Посреднице…
Минутная слабость прошла, и теперь она снова была полна решимости завершить начатое. Вот и незнакомец облил ее презрением, обманувшись железом, а разве люди поступят по-другому? Она не сомневалась, что если доберется до нужного человека, дело быстро решится в ее пользу. Тогда она смогла бы вернуться - и никто не сказал бы обидного слова.
Манька шмыгнула носом, вздохнув горестно и пояснив:
- Которая пропуски выписывает и внутренности смотрит! - всхлипнула она снова.
- Эка ты хватила! - удивился Дьявол пуще прежнего, пройдясь взад-вперед, пожав плечами. - А что у нее делать?
- Не вашего ума дело! - разозлилась Манька, решив, что никакой помощи незнакомец оказать не смог бы, даже если бы захотел. Не обидел, и то хорошо. Она высморкалась и поднялась, подбирая заплечный мешок с железом.
Но таинственный незнакомец не замедлил с ответом, попеняв ей:
- Посредница и близко, и далеко. Это кому как! Я вот, например, отсюда замечательно могу ее рассмотреть. Но видишь ли ты конец своего исхода так же ясно, как вижу я?
Манька задумалась. О чем это он говорит? Конечно, она знает цель своего исхода, иначе стала бы разве искать способ доказать Радиоведущей добрые намерения?
- По серости и убогости твоей возомнила себя невесть кем… Перед кем становиться собралась? Не мешало бы спуститься с небес! - упрекнул незнакомец, взглянув исподлобья строго. - Легче всего обвинять белый свет, что нет в тебе света. Не зря летит по всей земле о тебе дурная весть от Помазанницы моей, ой не зря!
Помазанница? Манька не то, что расстроилась, ее сдавил холод и боль.
Не физическая, нет… Мука, которая не покидала сердце. Просить о помощи было бесполезно, ради смеха он мог и дальше в лес отправить. Она никогда не понимала, какое люди получают удовольствие, издеваясь над слабым и беспомощным человеком, против которого как-то вдруг, неожиданно, выступали единым фронтом. Это была не ненависть, что-то другое… Как будто сама тьма вдруг опускалась на людей, когда она стояла среди них - и уходила вместе с нею. И толпа снова становилась мирной, удивительно разобщенной, у каждого находилось свое дело.
- Интересно, а что я могу сделать, если она всюду нос сует? Откуда свету-то взяться? - криво усмехнувшись, бросила Манька. - Чем я вам не угодила?.. И люди… слушают ее. Да кто она такая?!
Она угрожающе приподняла посох, выставляя между собой и незнакомцем, направив конец в его сторону. Обычно наедине, когда человек чувствовал, что у него нет поддержки, резкое противопоставление и угроза обычно срабатывали. В одиночку на нее нападать боялись.
- Если ты такая праведница, почему же носишь железо в котомке? - ехидно заметил незнакомец, уставившись на ее ноги. - Я смотрю, не утруждалась… Не Благодетельницу искала, себя показывала! Ну, как, рассмотрели? - уязвил он, так же криво усмехнувшись. - Она на царство взошла, и люди ей поклонились, а тебе? Кто принял правду твою? Царица она! Царица Неба и Земли!
Манька покраснела, проглотив обиду, подступившую к горлу.
И то правда, она уже месяц ходила в удобных кроссовках, после того, как смозолила пятку об железо. И везде, где была, никто ее не поддержал. Некоторые покатывались со смеху, некоторые удивлялись, некоторые откровенно кривились и поворачивались спиной. Разве что когда встретила старых женщин, которые оказались мудрее остальных. Поняв, куда идет, они откровенно жалели ее, посоветовав близко не подходить к Благодетельнице, пока железо не сносится полностью. Одна снабдила узелком лечебной травы. Вторая завязала в узелок осиновые опилки и повесила оберег на шею. Третья помыла в бане и подставила спину, когда железо вдруг оказалось снова на ней, и она повалилась. Четвертая долго гладила по волосам, пока не заснула, а когда заснула, постирала одежду и развесила сушить на веревочке.
Манька ничего не ответила. И не раскаялась.
Не показывала она себя - знала, что Благодетельнице есть над чем посмеяться. Сам бы попробовал поносить и поесть железо. А она попробовала, проглотив осколки зубов вместе с железными крошками. От зубов осталась третья часть. Корни вызывали боль, от которой впору на стену лезть. А железо не убывало, а прибывало.
Она зло поднялась и по мягкому мху пошла искать хоть какую-то тропу.
- Кто кроме меня мог бы помочь тебе в этом лесу? - крикнул незнакомец вдогонку.
Манька не обернулась. С первого взгляда было ясно, что незнакомец на стороне Благодетельницы. Ишь, какой холеный! И весь в черном. Ему ли понять ее беду? Он не был сиротой, ему не жали сапоги, и звери на него не нападут. Так к чему объяснять точку зрения, если заведомо будет предана осмеянию?
Через несколько шагов она остановилась, чутко прислушиваясь. Ночь становилась гуще, ей следовало поторопиться.
- Ты селение с востока или с запада обходила? - приблизился незнакомец.
- С запада, - ответила Манька, припоминая дорогу.
- Тогда нам сюда, - незнакомец ткнул пальцем в густые заросли.
Манька поморщилась. Через такой ельник, пожалуй, не проберешься. А если зверь - не заметишь.
- Почему сюда? - подозрительно уставилась она на него.
- Есть такая наука, без которой в лес лучше не соваться, - ответил незнакомец с усмешкой. - Правильная ориентация называется! С южной стороны муравейники и ветви на деревьях гуще, мох с северной, солнце на западе садится, все реки впадают в море…
- Не все! - отрезала Манька, помянув недобрым словом обманную реку. Если бы не река, она уже поговорила бы с Благодетельницей и вернулась назад, рассказывая сельчанам, как хорошо ее приняли во дворце.
- Все! - отрезал незнакомец. - Если ты об этой, - он махнул рукой в ту же в сторону, куда направлял ее, - правильнее реки не сыщешь. А то, что ушла не туда, так это ты неправильно смотрела! Кому-то река течет так, кому-то так, а для третьего на месте стоит. Вот если бы вместо тебя была Мудрая Женщина …
Манька не ответила, загнула ветви, пролезая в чащу, натыкаясь на сучья. Шла она вслепую, зажмурив глаза. Какая разница, в какую сторону идти, если и так ясно, что заблудилась. Никто искать не будет. Значит, надо идти, пока не выйдешь на поле или на ту же реку.
Незнакомец засеменил следом, недовольный тем, что она уходит от разговора.
- Конечно, я не против, если внутренности твои будут рассмотрены, - он забежал вперед и завис перед нею, немного осветив место. Не понять как, просто вдруг стало светлее и видны стволы вокруг. - Даже рад… Но помилуй, умереть можно здесь: мыло, веревка, подходящий сук - все есть! К чему такая спешка угодить в пространные места?