- А с чего бы мне подавать недостойному человеку, кто ни к чему не годен, разве что срубить и выбросить вон? Ты идешь просить, а Помазанница моя разве пошла бы? Она выбила бы тебе зубы, вырвала сердце, заменила одно содержание другим… Вампир не просит ничего, что мне было бы невозможно сделать - он сам о себе заботится. Да, нечисть убивает, но твоя смерть приближает ее к цели. И я понимаю ее, потому что и я, убивая нечисть, приближаюсь к своей цели. Мы стоим друг друга. Мы - Боги. И я поступлю с нею, как с Богом, который встал передо мной и прокричал о своем пришествии - и тут уж, Манька, многие наши высказывания тебя не касаются!
- А человек? Чем он провинился?
- Поставил над собой нечисть. Разве человек чист передо мной, чтобы не отдать его Богу, которого он сам выбирает? Когда человек будет как Бог, у нас с ним и разговор будет другим. Вот ты! - он степенно кивнул в ее сторону. - Вроде Бога ждешь, а, в сущности, оглядываешься на каждую нелюдь! Именно такой хотела бы стать! Спроси себя, с чего это ты решила вразумлять царствующую особу?
- Другим помогают, а мне даже зарплату не платят! Как мне жить? - возмутилась Манька. - Это же несправедливо!
- Да, несправедливо, - согласился Дьявол. - Но разве не твоя правая рука подает, в то время как левая тянется за подаянием?! - он посмотрел на Маньку внимательно, будто читал по ее лицу. - У каждого человека есть столько, чтобы жить безбедно, а у тебя царство у ног лежит!
- Вот это?! - Манька недовольно надула губы, уныло рассматривая снег перед собой.
- И это… И я буду давать нечисти столько жертвы, сколько рука ее сможет одолеть, - усмехнулся он. - И мне не надо искать доказательства, чтобы судить человека. Помазанница моя в последнем желании требует искоренить тебя. И буду гнать тебя по земле, пока не устранишь причину своей недееспособности. Или умри!
- Последнее желание? Это так теперь называется? - крикнула Манька зло, вскочив и отстранившись от Дьявола. - Моя кровь, это ведь последнее желание вампира?! Молиться мне на нее?! Как мне достать еду, одежду, ведь даже ты носишь плащ! Ну, вырви мне сердце! Вырви! - голос ее дрожал, кулаки сжались сами собой.
Дьявол тяжело вздохнул и стал усталым. Он озадачено почесал затылок, хотел что-то сказать, но передумал, противно выругавшись. Потом все-таки пожалел ее.
- Мне, право слово, смешно, когда ты обвиняешь меня, мне выгодно отказаться от вас от всех, - он устало вздохнул. - Жизнь - награда немногим. Это с вашей позиции кажется, что вы как бы сами по себе, а для меня две стороны одной медали. Я Судья. Не потому что я так о себе думаю, но я единственный, кто может сказать: ты будешь жить, или - ты умрешь. И оттого, кому и что я скажу, зависит благополучие меня самого. Все так просто, но как мне объяснить? - он задумался. - Я же не сказал, что люблю нечисть! - упрекнул он ее. - Доказательная база - непременное условие Справедливого Суда. Это стоит того, чтобы прыщ на теле проявился во всей красе. И ты ждешь, когда чирей созреет, раньше раздавил - мучайся потом. Неторопливо собираю улики против Господа воплоти, и против человека, который позволил сделать себя закланной овцой.
Вот человек… - голод, боль, страх, не это ли носит каждый человек в сердце своем? Кого он боится? Кто причинил ему боль? Кто заставил его голодать? Какую боль не нашел бы я в тебе? И если после всего, он молит вампира, что он, как не вол, который тянет плуг, чтобы кормить вампира? А если сам кормил, носил, молил - какие ко мне претензии?! Здесь вина доказанная. Да, я отдаю нечисти человека. На добровольных началах и на правое дело! Тем более, сам человек не мыслит иное - и позволяю выпить его до капли.
В отмщение…
А вот вампир… Всегда чист, и белые праздничные одежды приготовил себе - и если бы земля искала в нем грех, признаюсь, не нашла бы изъяна. В ней нет ненависти к себе, которая заставляет человека продать внутренность, чтобы приблизиться к нечисти. Заставь-ка вампира поделиться своей почкой! Но, у нечисти плоть так устроена - сколько кровушки не вливай, всегда мало. И я ложу ему жертву, которую он пожелает. А иначе, как докажу, что он вампир и руки его в крови? - Дьявол взглянул на Маньку строго. - Маня, мне некого тебе отдать, потому что нет никого, кто молился бы на тебя! - попытался образумить он ее. - И ты нечисть, но такая мелкая и незначительная, что я не стал бы марать о тебя руки. Я Бог Нечисти - и поступаю, как нечисть…
Манька промолчала. Но промолчала с обидой. В том-то и дело, что к нечисти люди тянулись, как мухи на мед. Будто кузнец господин Упыреев всех богатыми сделал, а у нее как-то так все утекало сквозь пальцы.
- Боль, радость, страх, несчастия твои - они в тебе! - открыл Дьявол правду. - Однажды укушенный вампиром всегда будет иметь голос вампира, который обратит людей против проклятого. И живая пойдешь в преисподнюю, покроет тебя земля, исторгнешься из среды народа, как народ Кореев. Не потому, что хуже или лучше, и не потому, что Бог как-то по-другому судит, а потому, что вампир открыл землю и наполнил ее болью, которая поднимется железом, когда Бог произнесет слово. И тогда люди не искали правду, отвернувшись от тех, кто открыл им преступление Моисея и Аарона. Вас связывает нечто большее, чем просто отношение между человеком и человеком. Молиться бесполезно, - Дьявол тоже шмыгнул носом. - Тем более, когда у Помазанницы есть к тебе дополнительный интерес. Душа твоя в ее руке. А вырвать сердце - хороший задел под будущий проект! - он с одобрением кивнул, сделав утвердительный жест пальцем. - Об этом непременно стоить подумать!
- Какой такой интерес?! - с надеждой поинтересовалась Манька. - Может, просто объяснить надо, что нет у меня ничего, о чем она говорит? Я ж к ней со всею душой!
- Да ты что! - в свою очередь изумился Дьявол. - Белены объелась? Когда бездушный вампир мог понять душу живую? Для нее твоя душа самое больное место! Своей-то нет, и не вернуть уже!
- Что, нет других людей с душой? - искренне удивилась Манька.
- Есть, - грустно признался Дьявол. - Но она твою желает! Так уж получилось!
- Да как же?! Разве можно душу забрать, если я живая и у меня она еще? - в недоумении опешила Манька.
- Нет, Манька, душу твою вампиры забрали уже! - ехидно позлорадствовал Дьявол. - Только чужую душу к себе не пришьешь, не человек узелки завязывает. И приходиться изыскивать средства, чтобы объясняться с нею через твою больную головушку. Ведь и ты душа! Если человек плачет, душа обязательно утешать должна. Вот и достают твою слезу, чтобы думала душа, будто это они зовут и просят.
- Так, стоп! Это как? - Манька прижала руки к сердцу. - Душа у меня тут! Почему же паскудная тварь просит ее не у меня? - заинтересовалась она.
Слезы высохли в одночасье. О чем говорит Дьявол, она пока не понимала, но сама мысль, что Благодетельница искренне желает ее собственность, вселила робкую надежду.
- Как бы ни так! - Дьявол скорчил рожу и выставил две фиги, ткнув ими в ее нос, не дотянувшись и пожалев, что отстоит от него на три шага. - Все так думают! Да только ваша философия в меня не упирается! - с превосходством оскалился он в ухмылке. - Кому как не мне знать, чем вас удивить?! Я Бог, все грешники в моем костерке плавятся!
- Это что же, душа меня не знает? - опешила Манька, забыв закрыть рот.
- А ты знаешь?! - Дьявол в изумлении вскинул бровь. - Человек видит вокруг себя миллион лиц, а на себя может только в зеркало посмотреть, так как же душа может лицо свое знать? Лицо души закрыто до времени… И обмануть человека не трудно, если обрисовать себя со стороны ближнего правильно! Впрочем, - Дьявол тяжело вздохнул, - твой ближний знает о тебе… Он отказался он от тебя.
- Как… отказался?.. - растерялась Манька. - Разве душа может отказаться? Что же тогда душа-то?!
- Душа - кость земли. Матричная память, в которой жизнь человека от зачатия до смерти. А ближний - тот, кто понес ее на себе. Благодетельница давно отправила ближнего своего, откуда возврата нет. И больно ей вспоминать, что твой ближний несет чужую память, и сам он в чужой руке. И не успокоится, пока не положит в гроб.
- Это что же, душа моя… - Маньку перекосило, - человек? Но как же… - потрясенная до глубины сознания, еще больше опешила она. - Я же каждый день чувствую… Разве душа - не чувства?
- Да как же душа может быть чувствами? Обезьяна тоже чувствует, и собака, и червяк. Но думать, как человек, не умеют. Душа дает возможность человеку мыслить образами - матричная память, которая устроена в ребрах. Одно ребро принадлежит тебе, а другое у мужа, с которым у тебя одна плоть.
- ??? - Манька тупо уставилась на Дьявола, соображая, врет или говорит правду.
- Все знания лежат перед глазами человека. Всегда лежали, - вздохнул Дьявол. - Но в своем стремлении стать как нечисть, человек удивительно похож на нечисть, подражая во всем. А как бы стали Святые отцы молится на костях, добывая достаток, покой и благодеяние, если бы душа была заключена в человеке?! Ведь не у человека просят и не на кладбище! От ближнего приходят к человеку Цари и Боги, плакальщики и мучители, злое и доброе… И ты знаешь, - заверил ее Дьявол.
- Ну! - протянула Манька, не имея в уме ни одной мысли, которая бы объяснила ей хоть что-то из того, о чем говорил Дьявол.