- Они все наши позиции знают! - с сожалением произнесла Манька. - Мне бы обозрение с другой точки зрения. Может мне попробовать из-под избы?
- Сама себе говоришь, или избе предложишь? - поинтересовался Дьявол. Он щупал пульс у старика Борзеевича, который то впадал в беспамятство, то ненадолго приходил в себя, пытаясь встать и пройти куда-то, каждый раз натыкаясь на стену. - Здорово его, - обеспокоено проговорил он. - Боюсь, если не оклемается до вечера, будем ребеночка нянчить!
- А живую воду сколько выпил! - возмутилась Манька. - Лишние глаза нам бы не помешали. Проводил бы меня…
- Он не человек, ему что эта вода, что та, он от нее только пухнет и мокнет, если сам не в памяти, - просветил ее расстроенный Дьявол, не отпуская руку старика Борзеевича. - А от огня горит не хуже того костра, что под избу заложили. Изнутри горит. Ты это… с крыши попробуй их достать, - посоветовал он.
Дьявол махнул рукой, и у изб над крышей поднялись гребни.
В сложной конструкции Манька разобралась не сразу.
Теперь у нее появился коридор, который разворачивался под разным наклоном, и вокруг оси на некоторое расстояние, и она могла легко скатиться вниз, или вынырнуть там, где оборотни ее не ждали.
Изба была полна сюрпризов, но Манька не удивилась - курице гребень иметь положено. Правда, с таким гребнем, это, пожалуй, уже не курица, а петух…
Один из оборотней поднял голову над насыпью и полег первым, поскольку вопрос, кто кого переборет, она решила оставить открытым. Оборотни нападения с крыши не ожидали, и пока сориентировались в обстановке, еще три десятка оборотней корчились на земле. С крыши видимость была преотличная, отсюда стрелы разили врага чуть дальше опушки, но оборотни были повсюду - их цветистые палатки просвечивали далеко сквозь деревья. Кто-то прятался за деревьями, кто-то в наскоро вырытых окопах, кто-то искал защиту у самой избы…
Но взрывы все же прозвучали. Два - почти рядом, и три достигли цели.
На этот раз избы не шелохнулись, лишь покачнулись, словно отпрянув, - все-таки это были не избы, а Бог знает что… Манька едва удержалась, чтобы не скатится по покатой крыше вниз. Но скаты крыши были не крутыми.
Когда оборотни отступили в лес, она спустилась на чердак. Три пули ее все же достали - одна в бедро, едва не задев кость, вторая прошила легкое, третья застряла в животе. Она устала и выдохлась, живая вода лечила, но уже не так действенно. Кровь, перестала течь сразу же, как выпила живой воды, но каждое движение причиняло боль. Нога у нее еще волочилась, начиная потихоньку заживать, а живот жгло, застрявшая пуля причиняла боль при каждом движении.
Борзеевич все еще лежал в беспамятстве и стонал во сне.
Манька положила руку на его лоб - лоб у старика был горячим. После этого приблизилась к Дьяволу, который смотрел в оконце, опираясь на лук Борзеевича.- Боже, Дьявол, костерок бы запалить, гори они синим пламенем! - сказала Манька, разглядывая множественность врага. - Мне не выстоять, - честно призналась она, боясь вздохнуть. - Их там сотни и сотни! Против зверей еще куда ни шло, но против этих…
Дьявол сунул в нее руку и вынул пулю. Положил ей в ладонь.
- Обрастать начинаешь раритетами! - посочувствовал он. - Правильно, а нехай горят! Зверей, которые здесь остались, они давно слопали, еще ночью. Рядом река, дальше озеро, с обеих сторон зима, огонь далеко не разлетится. Ну, если что, пригоню тучку, делов-то! От леса что осталось?! Заодно мусор сгорит и пеньки! - Последние слова Дьявол произнес зловеще. Он уже привязывал на стрелу немного пакли, чтобы зажечь древко, обмакнув его сначала в светлую жидкость, потом в маслянистую черную. "Технический керосин" - прочитала Манька на бутыли. На второй надписи не было, но она и так знала, что это нефть, которая у них оставалась. - Если у них есть еще динамит, думаю, динамит нам уже не страшен! - Дьявол с любовью взял ее лук в руки. - Показать ученику не мешает, как из такого лука да такими стрелами дичь в углы загоняют!
Манька никогда не видела Дьявола таким хладнокровным. Он натянул тетиву, и она замерла. Стрела вонзилась в ближайшее дерево.
- И что? - Манька хохотнула, применив разоблачение.
Она выпустила не одну стрелу в то же дерево, но Дьявол как будто не заметил.
- Подгони-ка мне еще стрел! - сказал он. Сказал так, словно удивил ее.
Манька подала вторую и третью стрелу, и они вонзились в ближайшие деревья.
Но удивить ее Дьяволу все же удалось.
Три дерева - и огонь в одно мгновение охватил всю опушку. Среди оборотней началась паника. Кто-то пытался проскочить к реке, но Манька была наготове, теперь уже стреляя из лука Борзеевича.
"Наверное, какое-то волшебство применил!" - подумала она, любуясь ровнехонькой стеной огня, отделившую ее от оборотней. Палатки взлетали на воздух, горел порох и динамит. Выстрелы прекратились. Побросав пожитки, неприятель бежал в сторону гор, или в обход к реке, спасаясь от пожара.
- А теперь, Мань, положи мне ладонь на руки, вот так… и держи… - Дьявол мягко сжал ее пальцы, и установил лук, фиксируя положение. - Только точнехонько в то место, где оборотень должен стоять.
- Это как? - удивилась Манька.
- Ну, представь то место, только думай, что эта стрела вот-вот его пробьет. О деревьях не думай, ищи оборотней, как я тебя учил, третьим глазом. А два лучше закрой! - Дьявол поправил пальцы Маньки, между которыми стрела должна была пролететь. Манька вдруг почувствовала, что какой-то оборотень проскочил огненную стену и собирается крикнуть соплеменникам кличь. Манька выпустила стрелу. И тотчас увидела, как с глухим стоном оборотень повалился на землю, пожирая себя. Она открыла глаза, не веря в происшедшее, но оборотень корчился на земле.
- Вот так, Маня, стреляют моими стрелами. И не надо искать цель, она сама прилипает к моим стрелам! А теперь во-он в те деревья целься, которые у гор стоят, - Дьявол указал на горы. - Надо их взять в кольцо.
Манька закрыла глаза, представила дерево, и как оно должно вспыхнуть.
И спустила стелу, представляя ее полет.
- Мань, полет стрелы не твоя задача, твоя - цель! - прокомментировал Дьявол ее выстрел.
Она открыла глаза, убедилась, что промахнулась, взяла новую стрелу и снова спустила ее, на этот раз не выпуская из ума дерево. Через секунд двадцать почувствовала, что дерево вспыхнуло - и тут же порадовалась глазами: далеко у самых гор загорелась маленький точечный костерок. Жить стало веселее.
- Ох, ох, ох… Что со мной было… - старик Борзеевич держался за голову, но на этот раз не ткнулся в стену, а присел рядом, размахивая руками для равновесия.
Манька обрадовалась, а Дьявол добродушно ухмыльнулся.
- Беспамятный ты мне нравился больше! - поддел он старика. - Ну да ладно, живи уж, нянчить тебя время нужно, а его ни у меня, ни у Мани нет, - произнес Дьявол, покосившись в Манькину сторону, которая с усердием отличницы усваивала новый метод.
- О, обагренная светлой памятью Дьявольской нави, как ты хорошо стрелять научилась! - изумился старик Борзеевич, когда заметил, что Манька стреляет с закрытыми глазами. Он быстро приходил в себя. - Я думаю…
- Мы думаем, - поправил его Дьявол, - Обед… или полдник… или ужин уже с нас, пока Маня разминает руку. Пойдем, Хоттабыч, мой неразумный последователь идейного проблеска, которому отсутствие оного скажется еще… Посмотрим, что на день грядущий наготовила нам изба.
Они ушли, оставив Маньку наедине с собой и стрелами.
Без Дьявола стрелы так красиво врага не разили. Она кряхтела, пыхтела, тужилась и пыталась осмыслить, почему иной раз одно выходит, а другой противоположно… Но все же через одну - три долетали до нужного места. Не так красиво, видимо, Дьявол каким-то образом подправлял ее мысль, будто придерживал палец на излучине лука. Читать мысли он умел, возможно, умел и править. Наверное, и оставил ее не просто так, опять посмеяться решил или проверить, справиться она без него или нет. Манька смерила взглядом дыру в чердачном проеме, в котором исчезли оба боевых товарища.
"Ну что ж, если с ним получилось, то и без него смогу, - подумала она, прикладывая новую стрелу к луку. - Вот так бы шутя Благодетельницу подстрелить!"
На сорок пятой выпущенной стреле почувствовала себя уверенней - теперь почти каждая стрела достигала цели. По земле стелился черный дым, пожар быстро охватил обширную территорию, оборотни уже не выли, а метались среди огня, обнаружив, что самострельное оружие иной раз стреляет не хуже изготовленного в производственных условиях. Среди них началась паника. Манька вдруг успокоилась, стреляя методично и метко, не чувствуя ни угрызений совести, ни злобы, ни азарта, как на тренировках, когда она училась держать дыхание во время бега. Не оборотни - там, где-то там за горами, душа-вампир и Бог ее земли стояли перед нею - и море крови не остановило бы ее в этот миг, как Бога, который бился с другим Богом.
Оборотни валились один за другим, открывая беспорядочную пальбу, собирая по дороге то, что осталось из вещей, оружие и палатки. Все же спаслось их много, и многие выходили из леса обгоревшие, израненные. Каждый убитый ею оборотень увеличивал шансы выжить в неравной битве не на жизнь, а на смерть…
Трапезу изба приготовила отменейшую. На сей раз, наставлениями Борзеевича, изба приоткрыла для себя завесу кулинарного искусства, познав, что не только пироги да шаньги, щи да каша могут стать украшением стола.
- Если реку не обидеть, она сумеет накормить… - произнес старик Борзеевич, засовывая Маньке в рот между ее пальбой канопе с икрой и зеленью.