- Это невероятно, но в этом что-то есть! Крест материально применяют, значит, он материальный, а черт виртуальный. Связь между крестом и зеркалом виртуальная! Но, может быть и такое, что крест через пещеру с чертом видит себя в зеркале, тогда, Манька, помолись, мы в пещеру попасть никогда не сможем. А крест надо искать где-то вне подвала. Но пространство такая штука, что его можно свернуть и развернуть на все четыре стороны! Это не параллельный мир, это искусство перехода из одной точки материальности в другую.
- А куда выходит эта стена? - Манька пощупала заднюю от зеркала стену. - По идее, ее быть не должно… Нет у изб подвала снаружи…
- А это я смогу сказать, измерив площадь сечения… - он остановился и почесал макушку. - Подумать только, сколько умных мыслей у тебя в голове! - похвалил он ее. - И правильно, с внешней стороны мы подвал видим? Нет! Избушка начинается почти с самого основания! Предположим, он в ноге, но как тогда избушкина куриная лапа не раздулась до самого основания? Если пространство избушкино больше площади сечения углов, то мы, Манька, находимся где-то вне пределов этого сечения. Но если это пространство где-то бы застолбили, то избушка не смогла бы покинуть то место: далековато она ушла от начала своего начала.
- А изба-банька, которая плетется за ней следом, куда бы избушка не направилась?! Мы же не знаем, когда этот подвал был опушен до нижних пределов. Не такая уж она и новая!
И Манька и Дьявол выскочили из подвала и наперегонки припустили к бане. Манька забыла про свои железные башмаки, которые сняла перед зеркалом, бежала она босиком.
В баньке Манька не успела перевести дух, как Дьявол попросил ее встать спиной к каждой из стен и посмотреть затылочным зрением на зеркало в подвале. Если его догадка была верна, его можно было увидеть, минуя черта, который сам стал стенами этого виртуального прохода, чтобы земля не сдвинула пещеру, оставляя ее открытой.
Что Манька и сделала.
Зеркало обнаружили сразу же. Вход в подвал из бани был во всю стену, и зеркало висело за ее спиной на стене напротив двери. Она смотрела затылком, но видела его не затылочным зрением, а глазами, но посмотреться в него не смогла: ничего из того, что было в бане, зеркало не отражало. И когда она повернулась, зеркало исчезло. Увидеть его только глазами не представлялось возможным.
- Блин! - выругалась Манька с чувственным просчетом, что пещера ей оказалась не по зубам.
- Та-ааа-ак! - с таким же "умным" лицом высказался Дьявол. - Смотри, Мань, что на стене, где дверь!
На стене ничего не было, но Манька заметила замазанный распил в бревне, который при простукивании обнаружил глухой звук некоторой пустоты. Она предупредила баньку, что будет немного больно, но что так надо, вооружилась кинжалом, подаренным Дьяволом, и отковырнула брусок, который прикрывал тайник.
Крест лежал там, но взять его не удалось.
Манька видела крест как материальную вещь, но руки ее проходили сквозь него.
- Странно, - сказал Дьявол с тоской и обреченностью, когда заглянул в тайник и обомлел, заметив крест. - Обрастать начинаю всякой чертовщиной! Я тоже его вижу!
Дьявол отошел, протер глаза, вернулся и не поверил глазам.
- На смех мне вижу я, что это - дьявольский крест! Мой старый знакомый обращается ко мне!.. Неужто на моем собственном изобретении споткнули меня?! Люди меня в глаза высмеивают, другие в спину спасителями тычут! Да что же это твориться-то на белом свете! - он всплеснул руками и обиженно простонал: - Всякий страх перед Богом потеряли! Посмеялись надо мной? А я думаю, что такое, в Раю пополнения не было уж как две тысячи лет! Единичные голуби - один - два в столетие! Абсолют на меня обижается: "посмотри, что творишь, говорит, что за текучесть у тебя!? Я скоро Абсолютом не буду, весь перейду в Бытие! Каждый летит и пищит: "Я Бог!" А Я каждый раз пытаюсь понять, это ты, мой Блудный Сын, или не ты? Настроение у тебя испортилось? Плохо быть сброшенным на землю? Решил, как раньше, парить надо мною? Понял, наконец, что Я твое прошлое и будущее?" И сколько бы ни объяснял Ему, что жизнь у меня замечательная - не верит!
Дьявол нашел объективную проблему и разошелся не на шутку.
Таким Манька его никогда не видела - Дьявола ей стало жалко.
Поняла она, что не завидовать ему сейчас надо, а сказать что-то умное, как обычно делал он, но в голову ничего не приходило. Читать его мысли она не умела.
А Дьявол между тем решил излить на нее всю свою печаль с такой напористостью, что ничего другого не оставалось, как только смотреть и слушать:
- Мы-то как с Абсолютом порешили, - отчаянно жестикулируя, простонал он, с полным недоумением на лице, - что пока жив человек, Он его в свой удел тянет, а я в свой. А как отошел, я Ему всех, кто Его своим назвал, а Он мне - кто меня! И кто назвал меня своим? Ой, горе-то! Кому помолиться?! И полчища тьмы тараканьей, прошлась по моей земле! Как тать нашли на меня Спасители, и спасли всех до единого! А мне-то, мне-то что делать? Кому оставлю я свою Утопию?
Манька кое-как сообразила, что идеализировать Дьявольские причитания не надо: у нее появились сомнения, что крест не подействовал на него с этой стороны. Обычно Дьявол был в здравом уме и твердой памяти, не теряя нить рассуждения, даже когда его заносило - а теперь уподобился человеку и казнил себя. Она же почувствовала себя наоборот, что поумнела до головы Дьявола.
- Ну ладно, что теперь-то! - растерялась она. - Давай лучше подумаем, как разбить этот красивый треугольник.
- Не могу, Маня, ой не могу! - Дьявол сел и залился горючими кровавыми глазами. - Утоплю я в крови Благодетелей моих! Утоплю! - он выскочил из бани и слезы полились ручьем, разбиваясь о землю. И там где он встал на колени, и слезы смешивались с землей, вставали от земли страшные существа, которые, молча внимая ему, уходили на все четыре стороны.
- Стоять! - заорала Манька, сообразив, что Дьявол творит что-то такое, что не смог бы сделать некрещеный. - Это кто?! Посмотри на меня! Я с вампирами бьюсь, а что получу? Этих злодеев? - она ткнула пальцем на исчезающих в пространстве чудовищных существ. - Это кто такие?!
- Это, Маня, пожары, ураганы, смерчи, кислородные голодания, потепления и похолодания, наводнения и пустыни… Кровь это, кровь земли! - продолжал он лить кровавые слезы, но, похоже, что на улице крест на него не действовал. Дьявол начал отходить, он уже не рыдал, а только всхлипывал. Наконец, он и сам понял, что земля ушла у него из-под ног. - Ой, что это со мной? - он схватился за голову и посмотрел на Маньку виноватыми глазами.
- Ну-ка, верни их! - твердо потребовала она, топнув ногой.
Дьявол отвел глаза и посмотрел вслед чудовищам, которых сам только что наплодил.
- Не могу, - виновато пробормотал он, стараясь на нее не смотреть. - Пока на земле всю пролитую кровь не соберут, не успокоятся: где войну развяжут, где золото начнут делить, где разломят землю… Однако, - Дьявол дал себе умницей, поднимаясь, - надо посмотреть, что так меня разворошило…
В баню он не пошел. Своими девятью зрениями он, видимо, мог смотреть из любого места, но спустя минуту был готов зарыдать снова. Манька вцепилась ему в грудки и начала трясти так, что голова у Дьявола едва не отвалилась, болтаясь из стороны в сторону. Она поняла, что у него нет никакого сопротивления кресту, и, самое неприятное, действовал он на него как-то наоборот.
- Говори, что там! - зарычала она не хуже оборотня.
- Маня, там черт - заключенный! Зачем его растянули так?! - тоскливо звхныкал Дьявол, глядя в пространство перед собой. Уголки глаз его снова наполнились кровью, готовые сорваться.
Манька подставила ладонь, чтобы в случае, если Дьявол сорвется, не дать им упасть на землю. Думая, что уж о чертях-то знает все, она выпалила:
- Жалко ее нечисть-то что ли?!
- Манька, не говори ерунды! - Одернул ее Дьявол. Одна слеза все же проскочила мимо пальцев, и тварь унеслась в сторону юга. - И в Раю и в Аду они сущие ангелы! Это тут они материальности не имеют и не знают, как ум у людей достать, а там они умнее! Там они материальнее людей. Раздевают людей и нечисть, и голыми предстаете передо мной! А здесь они раздевают человека, раздевают, а люди материализуют их мысли-то! Ты же заметила, что они бьют человека, когда тот неправильно трактует стены темницы.
И Манька еще раз поняла, что ограниченное ее мышление заключено в какие-то рамки, потому как и в чертях надо уметь разглядеть благо, когда оно явно чертом рисуется. И еще Манька поняла, что если она черта не спасет, то прощаться ей надо с жизнью, потому как ума у Дьявола не прибудет.
- Что делать-то, чтобы он обратно собрался? - простонала Манька, скрипнув зубами от злости. Дьявол расклеился, как старая калоша.
- Ну не знаю, - развел руками Дьявол, хлюпнув носом. - Не знал я, что крест на себе несу!
- Но он же не в тебе! - воскликнула Манька, понимая, что Дьявол все еще недостаточно умен.
- Тело мое намного больше, чем ты себе представить можешь, но его видеть нельзя, - всхлипнул Дьявол горестно. - Я колобок, без рук, без ног, качусь себе сам в себе. И не тот крест, что ты, Маня, руками взять не можешь, на мне лежит, а другой, тот который обнажен был этим крестом. Но я его уже снимать начинаю.
- А этот мне доставать или не доставать? - раздраженно спросила Манька, принимая на себя руководство.
- Доставать, конечно, только сначала надо черта вернуть в родные пенаты. Черт из креста материю высасывает. Черти хоть и не материальные, материей могут управлять, и черт достать его пытается, чтобы вернуться назад, и не понимает, что не уймется крест, пока не расщепит его на мелкие части, а части те летят в зеркало и обратно к черту возвращаются!