* * *
У. Г.: Он видит гремучую змею и играющих там ребятишек. Вместо того чтобы делать то, что необходимо в тот момент – убить или не убивать змею в зависимости от ситуации, он начал думать об этой проблеме. Правильно ли убивать, почему мне следует убить эту змею, она, возможно, не поползет туда, где играют дети, так зачем ее убивать, – он полностью потерялся в моральной проблеме – убить или не убивать. Если всего этого нет, быть может, он сделает то, что должно быть сделано. Он убьет змею, и на этом все кончится, больше никаких мыслей.
Однажды Рамана Махарши нечаянно наступил на ящерицу и убил ее. Все его ученики гадали, что он будет делать. Он просто взглянул на нее и пошел прочь. Что он мог сделать? Все было кончено. Ученики не видели на его лице никакого сострадания или сожаления. Он не сказал ни слова. Что он мог сказать? Не было ничего. Это был конец.
Часть 3
1 Дж. Кришнамурти, Шанкара и радикальное отличие мутации тела от трансформации ума * Естественное состояние отличается от того, что ты понимаешь под просветлением * Изменение в железах и конец структуры мысли * Чистое восприятие * Ты – объект * Тело и его необыкновенная разумность * То, что ты называешь чудесами, – лишь телесный отклик * Вымывание из тела всех загрязнений. Святые выходят маршем * Ты должен остановиться, чтобы жизнь выражалась по-своему
2 Это все одно, но выражения могут различаться * Мировой ум и индивидуальное сознание * Непрерывность "я" означает перевоплощение * Будда и Иисус – живые реалии * Свапна, джаграти, су-шупти – нет трех состояний, это все одно; турия * Гаудапада и состояние не-ума * Мантры и музыка действуют на ум как наркотик * Естественное состояние и махавакьи * Сравнение означает непрерывность "я"
3 Естественное состояние и махавакьи
1
Дж. Кришнамурти, Шанкара и радикальное отличие мутации тела от трансформации ума * Естественное состояние отличается от того, что ты понимаешь под просветлением * Изменение в железах и конец структуры мысли * Чистое восприятие * Ты – объект * Тело и его необыкновенная разумность * То, что ты называешь чудесами, – лишь телесный отклик * Вымывание из тела всех загрязнений. Святые выходят маршем * Ты должен остановиться, чтобы жизнь выражалась по-своему
У. Г. Кришнамурти: Как только это [говорение] заканчивается, оно исчерпывает себя. Кончено. Оно пусто, а потом снова наполняется. Здесь нет никакого самоудовлетворения. Я ничего не делаю. Вы ответственны за вызывание от меня этого конкретного ответа. Вы за него в ответе, а не я. Если вы уходите, то уходите. Как только вы выходите, все заканчивается; никто не находится в моем сознании постоянно. Если я вас не вижу, вы для меня не существуете. Если я с вами общаюсь, вы думаете, что я заинтересован в том, чтобы анализировать, понимать и изучать свое взаимоотношение с вами?
Не знаю. Возможно, она (Вимала Таккар ) использовала тот же метод, чтобы помогать людям приходить в ее состояние бытия. Она использовала ту же фразеологию (как Дж. Кришнамурти). Я ее не осуждаю – так делают все индуисты. Человеку гораздо легче передавать свой опыт с помощью уже устоявшихся языка и метода писаний. Так делал Шанкара, так делал Рамануджа, так делал Мадхавачарья. Они основывали всю свою систему мысли на имеющихся священных писаниях. Так что естественно, что она это делает. Я не знаю, нашла ли она ответ, или нет; понимаете, это не мой вопрос. Она использует ту же фразеологию. Это ясно любому, кто ее слушает. Я не знаю, идет ли она на один шаг дальше. Я никогда ее не слышал.
Из того, что все вы говорите, ясно, что это в точности та же фразеология – фразеология Дж. Кришнамурти. Но я не могу сказать, что за этим стоит. Меня не интересует, что это – просто фразеология Дж. Кришнамурти или ее собственный опыт. Меня интересуют не слова, а состояние бытия человека, который выражает себя такими словами. И это, по-видимому, фундаментально отличается.
Барри: Чем это различно? Как она отличается отДж. Кришнамурти?
У. Г.: Не она; это состояние бытия отличается от состояния Дж. Кришнамурти. Так что я не могу это обсуждать. Как вы понимаете жизнь? Жизнь можно понимать только во взаимоотношении. У меня нет взаимоотношения ни с кем. Если хотите, я совершенно не удерживаю в памяти ничего в этом мире. Если бы все это здание загорелось, я бы просто стоял здесь и наблюдал, как оно горит. Вы можете сказать, что это антиобщественно, негуманно, и вы можете назвать это как угодно. Но все это может гореть, вот и все… с Валентиной внутри. Возможно, я бы так и делал. Я не знаю, что бы я делал, но понимаете, я бы просто потерялся в огне. Я и есть огонь.
Но о чем говорят те люди? Я не знаю. Я должен заявлять это совершенно ясно. Это не мое, не это. Нет. Так что буду говорить, как говорит он: это не то же самое. Я должен выходить на трибуну и заявлять – это не то же самое. Так что я теперь понимаю, почему Дж. Кришнамурти мог сказать, что это не было тем же самым.
Барри: Очевидно, я не слишком много знаю о том состоянии; но все это звучит фальшиво.
У. Г.: Что звучит фальшиво?
Барри: Ее (Вималы Таккар) позиция. Судя по всему там нет ничего серьезного. Это кажется полнейшей фальшью. Я не знаю, как это выразить.
У. Г.: Это ваше мнение. Некоторым другим людям она кажется очень глубокой и убедительной. Я никогда с ней не встречался; я слышу о ней впервые. Не мне судить, что стоит за ее работой. Но факт в том, что это та же самая фразеология. Это тоже можно понять, почему человек прибегает к фразеологии, – потому что она готовая. Это избавляет от лишних забот, если она та же самая. Однако я хочу спросить, описывают ли они мое состояние, это физическое и физиологическое состояние бытия? Нет. Это не то, как действует восприятие; это деятельность ума, стремящегося анализировать и разделять на составные части. Для чего? Это не способ.
Я все время это чувствовал. Он (Дж. Кришнамурти) никогда не описывал мое состояние. Только однажды он сказал, и в то время, в особенности, происходили эти движения. И потому мне не нужно залезать на трибуну и полтора часа рассуждать, чтобы войти в это состояние. Мне не нужно всегда смотреть на закат, чтобы войти в это состояние. С другой стороны, закат – это отвлечение. Не то чтобы я этим наслаждался – не в том смысле. Если кто-то приходит, я слышу стук и сразу выхожу из этого и иду открывать, даже если я нахожусь в таком состоянии.
Но это кажется полностью и совершенно отличным от того, что они говорят. Я не называю их обманщиками или как-то еще. Это не то состояние, вот и все. Они могут называть меня как угодно, но я буду на этом настаивать.
Барри: Я каким-то образом знаю, что на самом деле это не так. Он (Дж. Кришнамурти) потратил четыре года, чтобы разработать эту чрезвычайно сложную технику
У. Г.: Технику смотрения на объект во всех его подробностях и его красоте. Для чего вы должны это делать? Это делают художники. Вы это делаете. Вы день за днем ходите на полуторачасовую прогулку, глядя на тот же самый закат и день за днем описывая его теми же самыми фразами. Я не знаю, описываете ли вы закат здесь или закат в Калифорнии. Вы используете те же самые фразы, и я не знаю, описываете ли вы дерево здесь или какое-то другое дерево там.
Но ваше описание этого сада отличается от описания Даффодилса. Я вас не критикую. Вы смотрите на цветок? Вы смотрите на тот же самый цветок? Возможно, со мной что-то не так. Понимаете, я смотрю не так. Я не смотрю на цветок детально. Есть тотальность этого. Между вами и мной нет никакого пространства – никогда. Вы – это я, а я – это вы. Я не хочу придавать этому мистический оттенок. Я вам это объясню. Если я здесь сижу, то я – только глаза. Понимаете? Поэтому видят глаза. Нет вообще никакого воспринимающего. Это чистое восприятие. Если я на это смотрю, то что это такое? Какая-то проекция какого-то белого объекта вот здесь, и это то. Так что я его не вижу. Я вижу только это. Поэтому то, что есть здесь, – это то, что я вижу там. Объект – это я.
Виктория: Это то же самое?
У. Г.: Я являюсь объектом, чем бы ни был тот объект. Я не знаю, что это за объект, но если хочу знать, если мне это нужно, сразу приходит слово, название. Если никакой надобности нет, зачем я должен его называть? Зачем я должен говорить, что он белый? Я не слабоумный идиот, и моя память в порядке. Слово вспоминается. Если кто-то говорит: "Что это?" Это белое; это диктофон. Это диктофон фирмы Sony. В ином случае нет ничего, я не знаю, что это такое. Объект – это я. Как может диктофон сам себя описывать? Он не может себя описывать. Так как же я могу описывать это состояние?