Пол: Когда я слышу, как вы все это говорите, я чувствую, что это то, чего мы хотим, чего я хочу; иметь такую жизнь, где пет абсолютно никакого конфликта и потому есть состояние покоя и мира.
У. Г.: То, чего вы хотите, не существует, и этого вы не хотите (смеется). Понимаете, если вы не ищете того, что не существует, если вы полностью это прекращаете, тогда есть возможность, что это произойдет. Но вы хотите отвлекать себя вещами, которые не существуют. Но вы не можете и полностью отвлекать себя, и именно это зря растрачивает энергию.
Пол: Но мы все еще продолжаем надеяться, что будем способны преобразовывать эту энергию.
У. Г.: Вы теряете эту энергию, думая, что она каким-то образом будет преобразована. Как это может быть возможно?
Пол: Теперь мы знаем, что у нас есть иллюзии относительно того состояния и что мышление наносит вред.
У. Г.: Вред наносит не мышление, а мыслитель. Внутри вас есть мыслящий и чувствующий субъект. Называете ли вы его "я", или эго, или еще как-то, именно он создает этот вред. Само по себе мышление не может создавать никакой проблемы. Это просто вибрация, и когда вы переводите эту вибрацию на язык своего прошлого, она становится вредным элементом. Вы ничего не можете поделать с мышлением; просто оставьте его в покое. Но проблема в том, что вы хотите им манипулировать, управлять, и изменять его в определенном направлении, и именно это создает то параллельное движение и вред.
Пол: Для меня по-прежнему загадка, почему то же самое не происходит в вас, хотя у вас тоже есть мысли.
У. Г.: Здесь они стали одним, движение мысли и движение жизни. Это единое движение.
В вас есть параллельное движение, поскольку всегда есть мыслитель. Это перевоплощение. В том смысле, что "я" все время перевоплощается. Это общий фонд, то, что вы называете общественным сознанием. Всякий раз, когда вы мыслите, вы увеличиваете этот фонд. Так как же вы можете быть в мире с самим собой? Все человеческое сознание воюет с самим собой. Поэтому, когда происходит взрыв и индивид выходит из мысленной структуры, этот взрыв влияет на весь фонд сознания. Когда нет отдельности, все, что происходит здесь, влияет на все. Это невозможно измерить, это неизмеримо.
Вы пытаетесь опустошать океан в своей маленькой чашке, являющейся вашим индивидуальным сознанием. Когда эта чашка, или сосуд, разбивается, происходит гигантский взрыв, и начиная с этого все, что происходит там, происходит и здесь. На меня влияет все. Я использую слово "влияние", но это влияние – другое. Это уязвимо и испытывает влияние всего окружающего. Если есть страдание там, то есть страдание здесь (в У. Г.); в этом смысл сострадания – быть затронутым всем, происходящим вокруг тебя.
Пол: Что удерживает это движение жизни отдельным от происходящего вокруг?
У. Г.: Мыслитель.
* * *
У. Г.: Если вы не переводите все это в мистические термины, у вас остаются эти различные (64) точки тела, где ощущается биение пульса. Врачи ощущают его только здесь (на запястье), но если вы делаете дыхательные упражнения, вы обнаружите, что все эти пульсации ощущаются здесь, и когда поступает слишком много энергии, руки автоматически соединяются здесь. Вы понимаете смысл всего этого не в символических, а в физиологических терминах. Возьмем, например, "Ом", о котором говорят индуисты. Когда вы повторяете "Ом", меняется весь паттерн дыхания. Повторяя это сотни и тысячи раз, вы думаете, что паттерн дыхания каким-то образом схлопывается и будет становиться единым с движением жизни. Возможно, идея в этом, именно поэтому они повторяют это тысячи раз. Смысл этого утерян. Быть может, человек, который говорил об этом, пережил это сам.
Поэтому я настаиваю, что вы не достигнете этого состояния с помощью пранаямы и хатха-йоги. Но когда это случается, вы будете иметь все, не прося ни о чем и не причиняя никакого вреда своему телу.
И, знаете, когда входишь в это состояние, челюсти очень плотно сжимаются – здесь есть две чувствительные точки, как раз там, где дантист делает укол, чтобы обезболивать эту часть. Все это ты открываешь для себя сам, не читая никаких книг и не представляя себе все это. Это приходит само собой, и ты узнаешь.
Йоги говорят, что в теле есть шестьдесят четыре точки; может быть, они правы. Я не сосчитал их, но знаю, что ощущаю, когда в этих различных точках бьется пульс. Вот почему я говорю – никогда нельзя понять жизнь. Любой смысл, который ты вкладываешь в жизнь, не обоснован, это только создание структуры мышления. Когда ум успокаивается, есть возможность ощущать эти точки. Когда ты делаешь пранаяму, под пальцами начинают пульсировать десять точек. Здесь нечего достигать. Это единство жизни.
Гуляя с женщиной, ты кладешь свою руку и держишь ее здесь (на бедре). "Кама-сутра" описывает эти две точки как дающие возможность необычайного экстаза (смеется).
Любой звук вибрирует внутри всего тела и все эти точки пульсируют. После выполнения асан йоги пульс замедляется, а при выполнении физических упражнений, напротив, ускоряется. Это означает, что он должен замедляться, делаясь все медленнее, что вводит тело в успокаивающее, умиротворенное состояние. Это гармония, а не спокойствие ума.
Знать все об этих точках ничего не значит. Йоги знали о них все, и они могли замедлять сердцебиение до минимума и делать всякое тому подобное, но все это не имеет никакой ценности. Зачем? Пульс, сердцебиение и сила жизни устанавливаются сами собой – не то чтобы был кто-то, осознающий жизнь, но сама жизнь осознает свои невероятные глубины. Это безмерное магнитное поле. Поскольку там нет никаких рубежей, никаких границ, эта энергия, которая не отделена и не отлична от жизни, не может не выражать себя своим беспредельным и безграничным образом.
Пол: Помогает ли йога подчинять себе эмоции?
У. Г.: Нет, она только вводит ваше тело в совершенное состояние. Зачем есть? Это то же самое. Это необходимо (смеется), поскольку это единственное, что у вас есть (тело). Когда дух, атман и все такое прекращается, есть только тело.
Пол: Вы имеете в виду, что йога не помогает лучше понимать вещи?
У. Г.: Почему только йога, там вам не может помочь никакая система. Асаны йоги и медитация, которая составляет часть йоги, – не путь к пониманию этого. Вы начинаете, когда тело находится в совершенном состоянии. Сперва самоконтроль, самодисциплина, потом физическая дисциплина, потом пранаяма, затем идет вопрошание и, наконец, медитация. Это последнее, что надо делать, а не первое. Иногда медитация вызывает расстройство. Но, согласно какой-то теории, все это надо делать одновременно. Я не знаю, и это меня не интересует.
Пол: Но медитация действительно дает результаты.
У. Г.: Да, медитация дает непосредственные результаты, и это то, чего вы хотите. Но, по своей основе, медитация идет в противоположном направлении, хотя и дает желаемый результат. Но она не идет в направлении ликвидации того, что вы хотите ликвидировать.
Пол: Кроме того, медитация дает тебе чувство свободы.
У. Г.: Чувствовать себя свободным – это недостаточно хорошо (смеется). Даже пьяница чувствует себя свободным и кем-то необычайным. Он получает силу делать что-то такое, чего он обычно не может делать. Медитация дает в точности то же самое. Чувствовать себя важным, спокойным, свободным ничего не значит. Это приходит, а потом уходит. Поскольку это уходит, вы хотите находить нечто постоянное. Вы хотите постоянного покоя, но такой вещи не бывает. Чувства свободы, счастья, блаженства – это все мысли, и они должны двигаться, они не могут останавливаться. Когда вы понимаете, что ничего не можете поделать с движением мысли, ваш подход ко всему этому меняется.
Послушайте, какая цель в том, чтобы медитировать снова и снова? Вы почувствовали что-то хорошее и опять хотите этого снова и снова. После того как то чувство уходит, вы снова оказываетесь в той же самой колее. Но когда вы позволяете этому идти своим чередом, приходящее следующим – также нечто безмятежное. Все случающееся – то, что оно есть.
Но здесь медитация – это образ жизни. Все, на что ты смотришь, для тебя тайна. Это движение жизни, которым ты не манипулируешь в соответствии со своими желаниями. На самом деле никаких желаний нет. Но ваша проблема в том, что вы прочитываете какие-то мысли как желательные, а другие как нежелательные, плохие, злые и так далее.
Пол: Но когда я медитирую, я не просматриваю мысли. Я позволяю им приходить и уходить.
У. Г.: Тогда зачем вам надо медитировать? Это бесконечный процесс, мысли постоянно приходят и уходят. Вы не можете опустошить океан. Но вы надеетесь, что когда-нибудь сможете, а это никогда не случится.
Пол: Мысли уменьшаются, их становится все меньше и меньше.
У. Г.: Это означает, что вы пытаетесь управлять и, возможно, в какой-то степени это вам удастся, но что дальше? Мысли никогда не остановятся. Видите ли, даже в йоге, когда ты переусердствуешь, это дает противоположный эффект. Вы пытаетесь сдерживать то, чего не можете сдерживать. Но тогда это то, что делают все – в школах, колледжах, дома – на всех уровнях. Чтобы оттачивать его, приводить в порядок и использовать как мощное оружие для достижения чего-либо. Это не метод. Вы должны понимать природу мышления и не пытаться его контролировать или формировать. Все это – движение прочь от вас самого, и это должно остановиться.