Пол: Все это время вы были здесь, в этой комнате, и если я чувствую, что совершенно обязан находиться здесь, не читая или не слушая музыку, то через какое-то время мне станет скучно.
У. Г.: Мы создали всю эту структуру – музыку, поэзию, драму и все те воображаемые вещи, чтобы заполнять эту пустоту – скуку. Она началась с пещерного человека, которому было скучно.
Ладно, тогда что вы делаете? Можете ли вы заполнять ту пустоту? Это бездонная чаша. Вы можете помещать туда все, что хотите. Она никогда не бывает пустой. Когда она пуста, туда может попадать все, что угодно, что бы вы ни делали.
Пол: Практикуя медитацию, трудно оставаться неподвижным и ничего не делать. Поэтому я начинал считать дыхания и иногда удары сердца, но это было своего рода избавлением. Со временем, когда ты к чему-то привыкаешь, все в жизни кажется скучным. Даже когда ты видишь проходящих мимо людей, это своего рода избавление от скуки. Но вы говорите, что можете просто продолжать смотреть на то, что находится перед вами, в течение часов. Если вы это делаете, то, наверное, начинаете скучать, разве нет?
У. Г.: Как я могу начинать скучать? Понимаете, звук волн обладает живым качеством. Звук оказывает на меня воздействие – будь это звук волн океана, или Девятая симфония Бетховена, или Моцарт, или какофония звуков, или кошачий концерт – все это звуки. Вы проводите различие, а я нет. Я не могу иначе. Все, что ни есть, есть для меня. У меня нет выбора. Вероятно, это то, что Дж. Кришнамурти подразумевает под термином "неизбирательное осознавание". Ты осознаёшь. Вещи таковы, как они есть. Нет никакого выбора. А что происходит, когда нет никакого выбора? Все, что ни есть, есть для тебя, это единственное, что есть для тебя. Это великая музыка.
Как вы можете заскучать? Вы скучаете потому, что можете выбирать что-то другое. Вам нравится Моцарт, а поп-музыка не нравится, но современной девушке наплевать на Моцарта. Она любит поп-музыку. Она впадает в экстаз от "Битлз".
Пол: Вы не говорите, что свобода – это способность делать выбор. Это в точности наоборот.
У. Г.: Это совсем наоборот.
Пол: Так что если вы не способны выбирать, то нет никакой скуки. Нет никакой возможности для скуки.
У. Г.: Не совсем. У человека, которого посадили в тюрьму, нет никакого выбора. Но это не значит, что он свободен от скуки. Он пытается сбежать, он ждет освобождения, будь то через десять или пятнадцать лет. У заключенного вообще нет никакого выбора. Он заперт в четырех стенах. У него нет выбора, но ему тоже скучно. Вы видите разницу.
Пол: Людям так ужасно скучно. И это действительно нечто важное, когда они способны это понимать и не боятся это признавать. Поскольку если вы спрашиваете любого, не скучно ли ему он ответит: "Нет, не скучно", потому что ему кажется постыдным скучать.
У. Г.: Да, это так. И так называемые поиски истины – или свободы – тоже обусловлены тем, что вам скучно. Когда человеку скучно, он пробует все на свете. Кино, музыка, любая форма ухода от реальности; потом он наконец обнаруживает, что есть нечто такое, что раз и навсегда освободит его от всякой скуки. Вот почему он ищет эту истину – и это все тот же уход от реальности. Это в точности то же самое, для заполнения той пустоты, скуки. Поэтому поиски должны заканчиваться – не важно, что это, поиски удовлетворения чувств или поиски какой-то более высокой реальности.
Здесь поиски должны заканчиваться. Я больше ничего не ищу. Вот и все. Поэтому автоматически должна заканчиваться скука.
Пол: Это как-то связано со смертью?
У. Г.: Это и есть смерть. Каждый раз я умираю и снова рождаюсь. Только тогда ты будешь понимать жизнь. Жизнь и смерть – не две отдельные вещи. Когда ты рождаешься, ты отделяешься от жизни. Рождение – это смерть. Понимаете, вы отделяетесь от потока жизни в чреве своей матери. Вы выходите наружу. Вы отделяетесь и называете это независимой жизнью. Это вовсе не независимая жизнь – это смерть. Вы отделили себя от течения жизни и называете это жизнью. Это не жизнь. А здесь жизнь от момента к моменту. Жизнь от момента к моменту – это физиологический и физический феномен. Это не мистическое состояние; это не склад ума, чтобы жить от момента к моменту. Пока есть ум, есть непрерывность. Что представляет собой этот мыслитель, который поддерживает непрерывность мышления? Мысли существуют также и для меня. Они мертвы. Я не наделяю их никакой жизнью. Они вообще не имеют смысла. Они просто приходят и уходят. Подобно ветру, они будут входить через эту дверь и выходить там. Поэтому никто не обращает никакого внимания. Не думайте, что вы можете не иметь мыслей или воспоминаний. Как вы можете не иметь воспоминаний? Это часть человеческого мозга. Только когда он повреждается – возможно, поврежденный мозг не имеет воспоминаний, или того, что можно назвать блоком памяти…
Пол: Амнезия?
У. Г.: Амнезия. Это не то. Моя фактическая память огромна.
Пол: Мне кажется, что если я перестаю чувствовать изнутри себя, это как будто что-то забирается из меня и там ничего не будет. ..
У. Г.: Понимаете, это очень просто. Определенные мысли дают вам удовольствие, определенные мысли причиняют вам боль. Так что вы хотите двигаться с приятными мыслями, жить с приятными мыслями, со всем, доставляющим удовольствие.
Раньше вы узнали удовольствие, вы узнали счастье. И теперь вы хотите, чтобы то счастье продолжалось. Ваша духовная цель – постоянное счастье. Так многие понимают духовность, как непрерывное, вечное счастье. Но такой вещи, как счастье, вообще нет. Поэтому ваши поиски счастья создают печаль; в ином случае никакой печали нет.
Если вы спрашиваете меня, счастлив ли я, как я могу ответить на этот вопрос? Я действительно не знаю. По правде говоря, просто нет никакого поиска счастья. Поиск закончился. Он завершен. Здесь нет никакого счастья, и потому никакой печали, никакой скуки. Это просто жизнь. И это – физическое и физиологическое, а не какое-то ментальное или духовное состояние, как вы их понимаете.
2
Опыт всегда выражен в терминах вашего происхождения, вашего прошлого: Ум клеток и первичное состояние без примитивизма
У. Г. Кришнамурти: Ты так тих, что ощущаешь пульс без всякой внешней помощи. В твоем теле есть шестьдесят восемь точек, где ты ощущаешь биение пульса. И ты слушаешь собственное сердцебиение без стетоскопа. И, понимаете, все тело – это электромагнитное поле. Каждое человеческое тело вырабатывает около ю-12 ватт электричества. Внезапно, поскольку весь твой организм бездействует, происходит увеличение в миллионы раз. Это момент, когда жизнь осознает свои невероятные глубины. Ты никогда не сможешь передать тот момент.
Спрашивающий: Кто осознает это?
У. Г.: Не может быть и речи о какой-то сущности внутри тебя, имеющей прямой контакт. Ты и есть то живое. Нет ничего, пытающегося устанавливать прямой контакт. То, что пытается смотреть на жизнь – и иметь опыт или знание жизни, – это ум, "я", и этого здесь нет.
С: Так что вы функционируете иначе.
У. Г.: Ваше тело функционирует точно так же, как мое. Это ваше естественное состояние, а не только мое. Когда происхождение, прошлое человека – не важно какое, итальянское, американское, японское или индийское – уничтожается, не буквально уничтожается, но исчезает, тогда то, что берет на себя руководство, – это только физическое. Все встает на свои места; даже мысль, которая была господином этого тела, становится слугой, позволяя телу функционировать его собственным естественным образом.
С: Человеческое тело одинаково во всем мире.
У. Г.: И то, что отличает одного человека от другого, это ум – ум индийца, ум американца, ум итальянца…
С: Они разные.
У. Г.: Они разные из-за их образования, их прошлого. Я глупый, а вы гений потому, что в вашем мозгу функционирует больше клеток.
С: Нет, это тот же случай. Вы – индийский гений, а он – итальянский гений.
У. Г.: Он итальянский гений, и в его мозгу функционирует больше клеток. (От души смеются над этим.)
С: И мы используем преимущество этой имеющейся у нас небольшой дополнительной способности мозга для того, чтобы эксплуатировать других.
У. Г.: Да, я эксплуатирую свою способность, чтобы получать из нее все больше и больше чего-то. Но если я вижу, что я в действительности делаю с этим, и когда эта структура приходит к концу, то, что у нас остается, – это то, что у нас есть, физический мозг, который обладает замечательным собственным разумом. Ваш интеллект с ним не сравнится.
С: Вы спрашивали меня: "Что есть истина? Что есть Бог?"
У. Г.: Реакция или ответ на этот вопрос зависит от подоплеки. Без исходных данных нет никакого ответа на вопрос. Вы не можете не давать ответ в соответствии со своим происхождением и образованием, будь то итальянское происхождение, американское или индийское. Я задаю этот вопрос с целью выяснить, можете ли вы давать любой ответ без этой подоплеки. Смотрите сами на свое происхождение. Не важно, что это за происхождение.
С: Так я ищу свой ответ в своем происхождении, в своем прошлом.