- Пошли снова в эту адскую таратайку, и не разговаривай со мной по пути, потому что мне лучше не открывать рта, - сказал Хагрид.
После еще одной безумной гонки они стояли снаружи Гринготта, щурясь на солнечный свет. Теперь, с сумкой, полной денег, Гарри не знал, куда бежать в первую очередь. Он не знал, сколько галеонов приходится на фунт, но понимал, что у него больше денег, чем было за всю его жизнь - и даже больше, чем было у Дадли.
- Можем начать с формы, - сказал Хагрид, указывая на вывеску: "Одежды на любой случай от Мадам Малкин". - Слушай, Гарри, не возражаешь, я отлучусь перехватить стаканчик в Протекшем Тигле? Ненавижу эти гринготтские тележки. - Он все еще выглядел неважно, так что Гарри пришлось, побаиваясь, идти в магазин Мадам Малкин одному.
Мадам Малкин оказалась низенькой плотной улыбающейся колдуньей во всем розовато-лиловом.
- Хогвартс, миленький? - сказала она, едва Гарри открыл рот. - Ты не один, у нас как раз тут еще молодой человек примеряет.
В глубине магазина на скамеечке стоял мальчик с бледным, заостренным лицом. Другая колдунья подкалывала на нем длинную черную мантию. Мадам Малкин поставила Гарри на соседнюю скамеечку, через голову накинула на него длинную мантию и начала подбирать ее до нужной длины.
- Привет, - сказал мальчик. - Тоже в Хогвартс?
- Да, - ответил Гарри.
- Мой отец покупает мне учебники неподалеку, а мать чуть дальше по улице выбирает волшебную палочку, - сказал мальчик скучающим, гнусавым голосом. - А потом я собираюсь затащить их в магазин гоночных метел. Не понимаю, почему в первый год нельзя иметь метлу. Я думаю, что сумею вытянуть метлу из отца и уж как-нибудь ее провезу.
Гарри живо вспомнился Дадли.
- А у тебя есть метла? - продолжал мальчик.
- Нет, - сказал Гарри.
- Ты вообще играешь в Квиддич?
- Нет, - снова сказал Гарри, судорожно думая, что такое "квиддич".
- Я-то играю. Отец говорит, что было бы преступлением не взять меня в команду моего дома, и тут я, надо сказать, с ним согласен. Ты уже знаешь, в каком ты доме?
- Нет, - сказал Гарри, чувствуя себя все тупее и тупее.
- Ну, вообще-то никто точно не знает, пока не попадет туда, но я уверен, что буду в Слиферине, вся наша семья была там. А представь, засунут в Хаффлпафф, я б тогда вообще ушел, а ты?
- Мммм, - протянул Гарри, от души жалея, что не может сказать ничего более вразумительного.
- Ой, посмотри на этого типа, - вдруг вскрикнул мальчик, указывая за окно. Там стоял Хагрид, ухмыляясь Гарри и указывая на два больших мороженых, давая понять, что не может войти.
- Это Хагрид, - сказал Гарри, довольный, что знает хоть что-то, чего не знает мальчик. - Он работает в Хогвартсе.
- А, - произнес мальчик. - Я о нем слышал. Он что-то вроде слуги, да?
- Он егерь, - ответил Гарри. С каждой минутой мальчик нравился ему все меньше.
- Да, точно. Я слышал, он что-то вроде дикаря - живет в хижине на пришкольном участке, то и дело напивается и пытается колдовать, а кончается тем, что поджигает собственную постель.
- Я думаю, он замечательный, - сказал Гарри холодно.
- Вот как? - презрительно усмехнулся мальчик. - А почему ты с ним? Где твои родители?
- Они умерли. - отрезал Гарри. Он не хотел вдаваться в подробности.
- Ах, извини, - сказал тот, но в его голосе не слышалось сожаления. - Но они были из наших, не так ли?
- Они были колдуньей и волшебником, если ты это имеешь в виду.
- Я вообще не понимаю, зачем они принимают всяких других. Они все равно не того сорта и никогда не станут, как мы. Некоторые даже не слышали ничего о Хогвартсе, пока не получили письмо, представляешь? Я думаю, надо было бы принимать в Хогвартс только учеников из старинных волшебных семейств. Кстати, а как твоя фамилия?
Но прежде чем Гарри успел ответить, мадам Малкин сказала: "Готово, дорогой", - и Гарри, нисколько не жалея, что представился повод избавиться от мальчика, спрыгнул со скамейки.