Тебе она понравилась?"
"О, да, - серьезно ответила Эрмиона. - Так ловко вы поймали последнего при помощи чайного ситечка..."
"Ну, я уверен, что никто не будет возражать, если я окажу лучшей ученице года небольшую дополнительную помощь, - тепло заметил Локхарт, извлекая огромное павлинье перо. - Как оно мило смотрится, не правда ли? спросил он, неверно истолковав пронзительный взгляд Рона. - Обычно я использую его, чтобы подписывать книги".
Он накарябал неимоверную петлистую подпись на бумажке и протянул ее обратно Эрмионе.
"Так, Гарри, - обратился к нему Локхарт, пока Эрмиона дрожащими пальцами сворачивала записку и опускала ее в сумку. - Помнится, завтра первый в сезоне матч Квиддитча? Гриффиндор против Слитерина, не так ли? Слышал - ты небесполезный игрок. Я ведь тоже был Ловцом. Меня приглашали в Национальную Сборную, но я предпочел посвятить жизнь искоренению Темных Сил. Однако если ты чувствуешь потребность в небольшой частной тренировке, не стесняйся попросить. Всегда рад поделиться опытом с менее искусными игроками..."
Гарри промычал нечто нечленораздельное и поспешил за Роном и Эрмионой.
"Невероятно, - сказал он, когда они втроем изучали подпись на бумажке. - Он даже не посмотрел, какую книгу мы хотим".
"Потому что он чучело безмозглое, - заявил Рон. - Но кому какое дело, если у нас есть то, что нужно..."
"Он не безмозглое чучело", - резко сказала Эрмиона, в то время как они торопились в сторону библиотеки.
"Только потому, что он назвал тебя лучшей ученицей года..."
Войдя в приглушенный покой библиотеки, они понизили голос. Мадам Пинс, библиотекарша, была сухой, раздражительной женщиной, похожей на недокормленного стервятника.
"Самые Сильнодействующие Снадобья?" - подозрительно повторила она, пытаясь забрать у Эрмионы записку, но Эрмиона ее не выпускала.
"А нельзя ли мне ее оставить?" - с замиранием в голосе попросила она.
"Да ладно тебе, - Рон выхватил у нее из руки бумажку и протянул ее Мадам Пинс. - Мы получим для тебя еще один автограф. Локхарт подпишет все, что хоть немного полежит неподвижно".
Мадам Пинс посмотрела записку на просвет, будто пытаясь установить - не подделка ли это, но проверка подтвердила подлинность. Тогда она двинулась к стеллажам и через несколько минут вынесла большую заплесневелую книгу. Эрмиона бережно положила ее к себе в сумку, и они ушли, стараясь не идти слишком быстро и не выглядеть слишком виноватыми.
Еще через пять минут, они опять забаррикадировались в неисправном туалете Стонущей Миртл. Эрмиона пресекла возражения Рона тем соображением, что это последнее место, куда пойдет кто-то в здравом уме, и поэтому им гарантировано уединение. Стонущая Миртл шумно плакала в своей кабинке, но они не обращали внимания на нее, а она на них.
Эрмиона аккуратно открыла "Самые Сильнодействующие Снадобья", и все трое склонились над пятнистыми от сырости страницами. С первого взгляда было понятно, почему книга спрятана в Запретном Отделе. Некоторые из снадобий имели невыразимо ужасный эффект, что было наглядно показано на нескольких отталкивающих иллюстрациях, на одной из которых был изображен человек, по всей видимости, выгоревший изнутри, и ведьма с несколькими шевелящимися парами рук, растущими как у осьминога из головы.
"Вот оно", - возбужденно воскликнула Эрмиона, найдя страницу, озаглавленную 'Многосущное Зелье'. Она была украшена изображениями людей наполовину превратившихся в других. Гарри от всей души надеялся, что художник сам додумал выражение сильной боли на их лицах.
"Это самое сложное зелье, какое я только видела, - определила Эрмиона, после того как они изучили рецепт. - Муха-златоглазка, пиявки, ложная болотная мята и спорыш, - бормотала она, водя пальцем по списку ингредиентов.