- Не как будто, а на самом деле, - подтвердил Марутханян, складывая бумагу и пряча в карман.
- Все же это подделка, - уронил Смбат. - Микаэл вам ничего не должен.
- Ну, если так, тогда пусть суд убедит вас. Хотите знать, каким путем образовались эти долги?
- Рассказывайте, - процедил Смбат, усаживаясь и откидываясь на спинку кресла. - И небылицы иной раз занимательны.
Шесть лет назад Микаэл увлекся красавицей - женой морского офицера. Она опутала его. Микаэл начал делать долги, чтобы не выпустить ее из рук. Обратился к Марутханяну. Какой же "другой дурак" мог доверить ему такие суммы? Красавица обещает бежать с Микаэлом за границу. Марутханян одолжил шурину на дорогу и обеспечил его существование на два года при условии - уплатить долг после смерти Маркоса-аги. Какая низость со стороны сына, не правда ли? Красавица обманывает Микаэла, забирает деньги и… бежит с другим в Финляндию. Это раз… Затем через год появляется на смену другая красавица - жена какого-то комиссионера. Эта тоже порядком повытряхивает карманы "у нашего умника". А умник снова к зятю. Господи, и теперь еще Исаак помнит, как Микаэл молил его и упрашивал, как он плакал. Но после смерти Маркоса-аги Микаэл не оставлял в покое зятя и вместо того, чтобы уплатить старые долги, наделал новых…
- Вот и вся история трехсот двадцати тысяч рублей…
- Довольно! - вскричал Смбат, в волнении подымаясь. - Фантазия ваша необъятна. Все, что вы мне рассказали, высосано из пальца.
- В двух словах: вы намерены вернуть мои деньги или нет?
- Нет!
Марутханян поднялся, саркастически улыбаясь. Он не сумел убедить Смбата, так убедит суд. Эксперты не посмеют не удостоверить подлинность долговых обязательств. Сам Микаэл тоже не откажется от своей подписи, в этом нет сомнений. Но все же ему не хотелось бы доводить дело до суда. Бог весть, что еще может Случиться…
- Потрудитесь сообщить Микаэлу Марковичу по теле фону, чтобы сегодня же вечером он приехал в город. Придете ко мне - хорошо. Нет - ваше дело. До свидания.
Марутханян вышел так же спокойно, как и вошел.
Вечером он сидел у себя в кабинете в зеленом шелковом халате, что-то писал, вычеркивал, высчитывал, подводил итоги, чтобы определить свой вес в торгово-промышленном мире. Ах, как он отстал! Если даже Исаак Марутханян полностью получит от Алимянов все свои "долги", и тогда его состояние составит едва один миллион. Сумма пустяковая в сравнении с тем, что другие наживают на одном фонтане.
Дверь растворилась, и вошла Марта, неся одного ребенка, а другого ведя за руку. Дети были бледны, малокровны, болезненны. Старший, которому шел уже шестой год, все еще не умел как следует ходить и с трудом ковылял за матерью.
- Чего ты опять притащила их сюда? - встретил Исаак жену.
- Привела, чтобы ты поглядел и порадовался. Только что у старшего опять из носа пошла кровь.
- А что же я могу сделать? Вызови врача.
- Врача, да врача… Сам видишь, ничто не помогает!
- Раз не помогает, что же я могу сделать?
- Советуют везти их за границу. Давай съездим в этом году, а?
- Да ты с ума сошла. Как я могу ехать за границу, когда завален делами?
- Дела, да дела! Не понимаю, для кого ты копишь?
- Ха-ха-ха!.. - раздался смех Марутханяна. - Какая ты умная стала, ха-ха-ха! Для кого?.. Для славы, милая моя, для славы!.. Выживут мои дети - пусть все достанется им. Не выживут - божья воля, но деньги, деньги всегда нужны…
Раздался звонок. Вошел Сулян, улыбаясь и щуря глазки.
Марутханян вел через него переговоры с одним нефтепромышленником, собираясь купить у него нефтяные участки.
- Ну, что нового? - спросил он, жестом приглашая гостя сесть.
- Надо спешить. Нашлись еще покупатели.
- Поспешим. Сегодня решается вопрос. Как хорошо, что вы пришли, будете свидетелем в одном деле… Марта, вот это человек - я понимаю: истинно образованный молодой человек! Он постиг дух нашего времени. Спроси, и господин Сулян тебе скажет, почему людей тянет к богатству.
- Неужели мадам отрицает значение богатства?
Младший ребенок захныкал.
- Уведи их, ради бога, не до зурны мне сейчас, - сказал Марутханян. - Постой, дай я его поцелую. Сегодня утром не успел.
Каждое утро, уходя, он целовал детей и этим ограничивалось проявление его родительской нежности. Но пока он обнимал младшего, стараясь успокоить его, жена улыбалась Суляну. Ее глаза выражали явную насмешку над отцовскими ласками Исаака.
Она отняла младшего у мужа, взяла старшего за руку и увела их.
Немного спустя вошли Смбат и Микаэл Алимяны.
Сулян, еще ничего не знавший и не ожидавший встречи с хозяевами, смутился. Марутханян, слегка кивнув, жестом предложил гостям присесть, точь-в-точь так же, как Смбат утром. Пусть намотают на ус, что Марутханян при желании тоже может выказать презрение.
Смбат уже рассказал брату про визит Марутханяна.
Версия о жене морского офицера и жене комиссионера соответствовала действительности, - Микаэл это подтвердил. Но он никогда не брал у зятя денег, тем более такими крупными суммами. Тут какой-то обман.
- Мартирос! - крикнул Марутханян.
Вошел человек с крашеными усами, бритый, в полувосточной, полуевропейской одежде. Это был верный слуга Марутханяна, знавший многое о прошлом своего хозяина.
- Подай господам чаю.
- Сию минуту.
- Покажи мои долговые обязательства! - крикнул не терпеливо Микаэл.
- Не спеши, выпьем сначала по стакану чаю, потом… Присаживайтесь…
Смбат сел; Микаэл продолжал стоять.
- Мои долговые обязательства! - нетерпеливо повторил Микаэл.
- Человек ты божий, даже в государственном банке ждут должники, а я твой родственник, зять.
Он прибавил огня в лампе, полез в карман халата и достал большой ключ. Сулян хотел было уйти, но заинтересовался и решил остаться.
- Он только что пришел, - сказал Марутханян, - я попросил его не уходить. Пусть будет свидетелем, а?
- Пусть остается, - ответил Смбат.
Микаэл с трудом владел собой. В медлительности Марутханяна он видел манеру иезуита изводить человека как можно дольше.
Наконец, хозяин не спеша подошел к железному сундуку, открыл его, достал большой пакет и снова уселся.
- Извольте, братец, читайте и припоминайте ваши долги.
Он вытащил из пакета четыре расписки и по одной передал Смбату. Микаэл прочитал все от начала до конца и внимательно проверил свои подписи. Чем дальше он всматривался в них, тем учащеннее становилось его дыхание и сильнее дрожали ноздри. Он не замечал Мартироса, стоявшего у него за спиной и не сводившего глаз с хозяина: по одному его знаку он готов был задушить Микаэла.
- Подписи эти не поддельные, - невольно проговорил Микаэл.
- Вот видите, - обратился Марутханян к Смбату, принимая от Микаэла последнюю расписку.
Мартирос вышел по знаку хозяина. Микаэл стал ходить по комнате, прижимая руки ко лбу. Отрицать невозможно - на четырех бумагах его подписи. Но когда, каким образом и зачем - эти вопросы мучили его. Он остановился у письменного стола, крепко стиснув зубами большой палец. Смбат и Сулян молча следили за выражением его лица. Откинувшись на спинку кресла, Марутханян перебирал кисточки халата.
- А-а! - воскликнул вдруг Микаэл. - Теперь я начинаю кое-что припоминать…
- Я полагаю, - усмехнулся "заимодавец", - триста тысяч не шутка…
Он медленно встал и спрятал бумаги в сундук, потом подошел к двери, что-то шепнул Марти росу, стоявшему у притолоки, и снова уселся.
- Мошенник! - крикнул Микаэл.
- Потише, сестра услышит, незачем кричать.
- Мошенник! - повторил Микаэл.
- Слышите, господин Сулян? Вот что делается на свете! Деньги давал я, из беды выручал я, и я же - мошенник. Где же после этого правда?
Сулян, уже сообразивший, в чем дело, хитро прищурясь, поглядывал то на Марутханяна, то на Алимянов, не зная, к кому из них выгоднее пристать.
- Слушай, Смбат, как все это случилось, - заговорил Микаэл, - мысли мои проясняются. Я начинаю понемногу вспоминать.
И он начал рассказывать. Понятно, какое впечатление произвело на него отцовское завещание. Оно разбило все его надежды. Микаэл потерял рассудок, точно поддавшись внушению злого духа, он стал вытворять такие дела, на какие в другое время не посмел бы решиться. Повздорив со старшим братом, он обратился за советом к Марутханяну. Вдвоем они состряпали контрзавещание. Смбату он пригрозил судебным процессом. Угрозы не подействовали. Микаэл разъярился пуще. Рассудок у него помутился. А Марутханян все настраивал его против брата. Как раз в это время случилось нечто, вконец нарушившее душевное равновесие Микаэла. Опьяненный страстью, он превращал ночи в дни, дни в ночи. А Марутханян все взвинчивал его, убеждая начать судебное дело против Смбата. Чтобы избавиться от его приставаний, Микаэл, наконец, сказал ему: "Поступай как хочешь, я уполномочиваю тебя". Вот этим-то правом и стал злоупотреблять Марутханян. Он приносил ему для подписи разные бумаги, особенно, когда Микаэл был пьян, и он, Микаэл, по глупости - подписывал их, даже не читая. Он, разумеется, допускал, что Марутханян воспользуется его легкомыслием, но чтобы так бесстыдно, так подло, так нагло, - никогда!
- Вот каким образом я подписывал эти долговые обязательства.
Микаэл обратился к зятю и, скрежеща зубами, прошипел:
- Подлец! И ты думаешь на эти деньги прокормить мою сестру?