Валентин усмехнулся:
– Я его зажал спичкой.
– Ну, так выключите!
Валентин послушно шагнул в прихожую и звонок смолк.
Оставайся дверь на петлях, Татьяна, конечно, захлопнула бы ее за нежданным подозрительным спасителем и бросилась бы к телефону, но искалеченная дверь лежала на полу.
Татьяну вновь затрясло:
– Вы сговорились, что ли? Не дай бог, еще кто-нибудь явится.
– Кто? – быстро спросил Валентин.
Татьяна беспомощно пожала плечами:
– Откуда мне знать?
Валентин успокаивающе подсказал:
– Вам надо вызвать милицию.
– Прямо сейчас?
– Конечно. Только я сперва уйду.
– Почему?
Валентин неопределенно пожал плечами.
Татьяна, дрожа, дотянулась до валяющейся на полу полурастоптанной пачки "Данхила", выбрала уцелевшую немятую сигарету, жадно закурила, присев на край дивана:
– А вы то? Вы ко мне шли?
– К вам.
– А зачем зажали звонок?
– Интуиция.
– Знали, что эти тут?...
– Догадался.
– Ладно. Дайте мне придти в себя, – Татьяна глубоко затянулась и выпустила голубой дым. – Как мне вас называть?
– Валентин.
– Это настоящее имя?
– Не все ли равно?
Она пожала плечами:
– А я – Татьяна.
– Я знаю.
– Ага, значит, вы шли ко мне? – повторила она.
– Скажем так, я шел за вами.
– Как это понимать?
– Буквально.
– А зачем вы шли за мной?
– Мы с вами договорились встретиться у метро. Если вы не забыли. Это я звонил вам сегодня.
– Ага. Дошло, – пробормотала Татьяна, медленно успокаиваясь. – Теперь до меня дошло. Вы говорили что-то о двойном убийстве в гостинице... Ну да... А почему вы не пришли к метро?... Я ведь ждала вас... Дождь... – Она внимательно изучала Валентина: – Знаете, у меня такое впечатление, что где-то вас я уже видела... Вряд ли мы встречались... На встречи у меня профессиональная память... Но где-то я вас видела...
– Возможно.
Валентин пожал плечами:
– Наверное, вам надо все-таки вызвать милицию. Лучше сделать это сразу. И, конечно, лучше, если это сделаете вы.
Он хмуро, но со значением глянул в сторону вышибленной двери, потом в сторону выбитого окна.
– Да уж...
Татьяна подошла к поцарапанной, но уцелевшей стенке, в нише которой стоял телефонный аппарат.
– Милиция?... Хочу сообщить о нападении... Да, да... Именно этот адрес... Уже выехали?...
– Уже выехали, – растерянно сообщила она Валентину. – Кто-то уже вызвал милицию. Наверное, видели, как падал... Этот...
Она тоже посмотрела на выбитое окно.
– Тогда извините, – сказал Валентин. – Я вас покину.
– Почему?
– Не хочу встречаться с милицией.
– Но послушайте! Вы же шли ко мне. В конце концов, вы помогли мне.
– Я вернусь позже.
– Когда позже?
– Когда уедет милиция.
Татьяна огляделась:
– А как мне все это объяснить?
– Придумайте что-нибудь. Только не упоминайте про меня. Скажите, что этот тип сам выпал в окно. Наркоман, наверное. Придумайте что-нибудь. Заревел, бросился на вас, а вы успели отскочить. Такую тушу так сразу не остановишь... И подробнее... А мне, правда, нельзя сейчас показываться милиции... Зато мне непременно надо поговорить с вами.
– Хорошо, – быстро сказала Татьяна. – Вы не спускайтесь вниз, в подъезде вас могут увидеть. Вы лучше поднимитесь наверх. Там под чердаком есть мусорная площадка с баком. Обычно туда никто не поднимается, тем более, ночью. А я тут что-нибудь придумаю... – Татьяна сама не понимала, почему она верит этому подозрительному хмурому человеку. – Там на площадке и перекантуетесь. Час или два... Ну, я не знаю, сколько... Как вы думаете, сколько может милиция проторчать у меня?...
Он пожал плечами.
– Не до утра же... – Татьяна, наконец, пришла в себя. В ней просыпалось профессиональное любопытство. – Вам выходить через подъезд никак нельзя, увидят. Раз уж нашли меня, надо поговорить.
Он кивнул.
– Тогда идите.
И спросила вслед:
– Вы вернетесь?
– Вернусь.
Ночь.
Сквозняки.
Мышиная возня в мусорном баке.
"Дождь над Фонтанкой и дождь над Невой..." – вспомнил Валентин. Когда-то эта песня казалась вечной. Она сама была, как печальный дождь, никогда не кончающийся ни над Невой, ни над Фонтанкой.
Вечность...
Эх, Серега, вздохнул Валентин, устраиваясь поудобнее на тесной и темной площадке. Эх, Серега, какая вечность?... Тут сигарету даже не закурить, а ты – вечность... Какого черта возятся там менты?...
– Ни хрена себе! – румяный милицейский капитан изумленно присвистнул, увидев вышибленную дверь. – Ты, Володя, когда-нибудь видел такое? Будто тараном поработали.
– Видел, – равнодушно отозвался сотрудник в штатском. – Я всякое видел.
– А это?... – Капитан изумленно вытаращил глаза. – Татьяна Ивановна!.. "Криминальная хроника!.." Опять вы нас обогнали!
Он восхищенно повернулся к следователю:
– Ты только посмотри, Володя. Это ж Уткова из "Криминальной хроники". Опять утерла нам нос.
И обернулся с недоумением:
– А где ваша команда? Что-то я не видел внизу машин.
– Спит команда, – хмыкнула Татьяна.
Капитан укоризненно погрозил пальцем:
– Нехорошо, Татьяна Ивановна. Не стоит нам перебегать путь. Где ваши операторы?
– Спят операторы, – сухо объяснила Татьяна.
– Как спят? – не понял капитан, заглядывая в пустую кухню.
– Как суслики. По домам, – еще суше объяснила Уткова.
– А вы что здесь делаете?
– Пытаюсь придти в себя.
– Вы что же... – все еще не понимал капитан. – Вы что же, одна здесь?... Совсем одна?...
– Как видите.
– Ох, рискуете, Татьяна Ивановна!
Но Татьяна не дала расчувствоваться капитану:
– Это моя квартира. Я здесь живу.
– Красиво живете... – капитан недоверчиво обвел взглядом разгромленную гостиную. Потом все так же недоверчиво подошел к окну и опасливо глянул в черный проем: – И высоко...
Татьяна натянуто усмехнулась:
– И красиво, как видите, и высоко. Но сегодня, как и вы, я не думала попасть в герои собственной программы.
Капитан посерьезнел и понимающе кивнул:
– Володя, вызывайте ребят.
И обернулся к Татьяне:
– Нам передали вызов. Трупяк, дескать, под окном. Сами знаете, людям сейчас сигать в окно одно удовольствие. Мы за неделю штук по пять таких подбираем. А этот, оказывается, прыгнул из вашей квартиры...
Он нахмурился:
– Пили?
– Если бы.
– Тогда что случилось?... Как неизвестный попал к вам?... Почему это?... – обвел капитан разгромленную комнату.
С изумлением и испугом, правда, несколько запоздалыми, Татьяна, чуть не плача, осмотрела свое разгромленное гнездо:
– Сволочи! Вот сволочи!
Она даже попыталась объяснить что-то, невнятно, сглатывая невольную слезу, но вернулся Володя в штатском и с двумя понятыми, изловленными прямо в подъезде. Девушка и юноша. Совсем молодые люди. Похоже, возвращались с какого-то торжества и устроились в подъезде. Их это вполне устраивало, но помочь милиции они не отказались. Не век же целоваться в подъезде. Вот и пусть развлекутся, с некоторым раздражением подумала Татьяна. Таких разгромленных квартир они еще, наверное, никогда не видели.
Но молодых людей потряс не разгром. Их потрясло видение популярной теледикторши.
– Ой, Юрка! – сразу сказала юная понятая. – Это Уткова.
– Она! – уверенно подтвердил понятой.
– Ой, Юрка, как интересно!
– А ты думала!
Ночь.
Унылое посвистывание ветра в мусоропроводе.
За узеньким, как амбразура, окном бесконечный, кажется, нескончаемый шелест дождя.
Говорили тебе, не болтайся по Питеру, хмуро усмехнулся Валентин. Говорили тебе, сматывайся, уезжай. А ты не послушался. Заметь, не первый раз в жизни не послушался. Вот упрямство и доканает тебя однажды. Сиди теперь, прячься тихо, как мышь.
Зачитав вслух протокол осмотра, румяный милицейский капитан спросил:
– Соответствует обстановке?
Понятые дружно согласились.
– Тогда распишитесь вот здесь и все, вы свободны.
Оглядываясь на Уткову, как на неслыханное привидение, изумленные и, как это ни странно, довольные понятые удалились.
Милицейский капитан засмеялся:
– Веселенькая история. Только на вас лица нет, Татьяна Ивановна. Давайте сделаем проще. Давайте перенесем нашу подробную беседу утром. Заходите ко мне часов в одиннадцать. Прямо в отделение, двадцать восьмая комната. Там мы с вами и поговорим подробнее. Вспомним все детали. А сейчас просто в диктофончик повторите коротенько.
Татьяна хмуро кивнула:
– Чего повторять? Вернулась домой в половине десятого. Только вошла, скинула пальто, ноги сунула в тапочки, как вдруг звонок. К глазку подошла, а там мужик за дверью. Странный мужик. Здоровый, большой, но то дергается весь, то застывает, как каменный. Сами видели, здоровый. Я этого мужика никогда прежде не встречала. Вежливо спрашиваю, вы к кому? А он мне басом рубит напрямую: к тебе, мол, сука! Я вежливо переспрашиваю, а вы кто? По какому делу вы ко мне, а он опять басом: впусти, сука! все объясню! Когда он в третий раз назвал меня сукой, я точно поняла, что он ко мне, что он не перепутал квартиры.
Капитан усмехнулся: