- Буду водить ваши дирижабли с реактивными двигателями…
Когда я ездил сдавать экзамены, они меня проводили, как добрые родители. А теперь провожали на учебу. К прощальному обеду мама пригласила наших друзей. Они все пришли: мой друг Алеша с Христиной, Женя Скоморохов с Маргаритой, Виталий, который летел со мной до Иркутска (он твердо решил закончить образование), и, конечно, Таня Авессаломова.
После обеда мы все перешли в папин кабинет (он так назывался, на самом деле там больше работала мама).
Посуда осталась немытой, так как обычно мою я, если не в рейсе, а сегодня я был в центре внимания и меня не допустили мыть посуду. Женщины обещали сами вымыть, потом (есть некоторая надежда на Таню и Маргариту).
Все уселись кто где, поудобнее. Мама принесла чайник с кипятком, растворимый кофе, сгущенное молоко, печенье моего изготовления (рецепт Алеши) и чашку с блюдечком, для себя, остальным сообщила, где находится посуда.
За посудой отправились два оператора, то есть Таня и я, остальные не шелохнулись: привыкли, что гостям все подают. Ничего, мама скоро заставит их отвыкнуть.
В Москве, посидев со зваными гостями часок, она обычно заявляла, что умирает с голоду, еда в холодильнике и там что-то такое есть: "надо, кажется, жарить".
Когда у всех в руках оказались чашки с горячим, как огонь, кофе, мама попросила меня рассказать друзьям, что я "видел и слышал", когда тонул в Байкале и время вдруг взорвалось. (Маме и Алеше я уже рассказывал.)
- И как ты понял свое призвание, не забудь рассказать, - напомнил Алеша.
Все, добро улыбаясь, смотрели на меня - да, это были друзья, но я замялся…
- В чем дело, Андрей? - спросила Христина, не выпуская руки мужа.
- Терпеть не могу, когда мне не верят, - сказал я, - а то, что произошло, всем покажется невероятным.
- У тебя полно недостатков, но ты никогда не врешь, - заверила мама.
- Какие у него недостатки! - покачал головой Алеша.
- Это у тебя нет! - вздохнула мама.
- Конечно, полно недостатков, как и у большинства людей, но врать я просто не люблю. И лгунов не жалую, - согласился я с матерью.
- Мы поверим, скорее начинай рассказывать, - произнес нетерпеливый Женя.
Я вздохнул и объяснил, как сумел, свое состояние в тот последний миг, перед смертью…
- Но ты же не умер! - вмешался Виталий.
- Да, потому что за долю секунды до смерти ты вытащил меня на воздух и вы сразу стали выливать воду из моих легких. Но я умирал, уже время исчезло…
- Понятно, Андрей, не томи. А вы не перебивайте его! - сказал заинтересованный Кирилл.
- Ладно, продолжаю. Все детство я мечтал о космических странствиях - Луна, Марс, космические орбитальные станции, звездные корабли. И вдруг понял, что ничего этого мне не надо, что мне это теперь даже неинтересно. Что мне дорога только планета Земля, а на ней, по существу, лишь одна шестая часть суши - Россия. Я русский и люблю все русское и свою родину Россию. И одновременно я понял свое призвание. В этот миг я как бы увидел Землю глазами художника, у которого свое видение мира. И я должен был показать это все людям. Я даже увидел себя в будущем, и всех вас, и еще многих, кого вы не знаете. Но… вот теперь уже начинается неправдоподобное…
- Говори, - приказала мама, - о себе можешь не говорить - нескромно, а о нас расскажи. Начинай со старших.
Я покраснел, мне было неловко, все же я продолжал:
- Мама и Таня так радовались. Они получили Ленинскую премию за тот фильм, что сейчас снимают. И мама приступала к многосерийному фильму "Север"… Отец принимал участие в создании этого грандиозного фильма. Он хотел, чтобы непременно засняли все те места, по которым он когда-то проходил с теодолитом, - горы, тайга, болота, побережья рек. И еще я их увидел уже старых… в Москве. Они были вместе и казались влюбленными, как молодые, я видел их ясно.
- А меня ты видел? - поинтересовался Кирилл, не отрывая от меня заинтересованных, как у ребенка, глаз.
- Да, именно вас, Кирилл Георгиевич… Вам вручали - Нобелевскую премию. Король Швеции. Вы радовались, как мальчишка, но весь этот парад вас смешил, и вы еле удерживались от смеха.
- А за что я получил Нобелевскую премию?
- За что-то… чем теперь еще не занимаетесь.
- Черт побери!
- А как ты видел Алешу, ведь ты его видел? - спросил Виталий.
Алеша испуганно моргнул мне, чтоб помалкивал. Я успокаивающе кивнул ему.
- Видел, конечно, уже пожилым, таким красивым, осанистым. Он был уже академик, дети… несколько. Близнецы. Не пересчитал. Внуки.
Алеша облегченно перевел дух. Я его действительно видел. А женой его была Христина…
Виталий сделал было движение ко мне, он тоже хотел спросить, но чего-то испугался. И хорошо сделал, что не спросил: я видел Христину и Алешу у его могилы.
- Видел еще Женю, - продолжал я несколько смущенно (нелепо выступать в роли оракула), - Евгений Скоморохов стал известным эстрадным артистом. Маргарита инженером. Ее две дочки выросли. Старшая, Аленка, стала известной фигуристкой… Фигурное катание на льду. Видел ее в одиночном катании. А Виталий стал кибернетиком. Работал в зурбаганском НИИ "Проблемы Севера". Привез с собой любимую жену, знакомство с которой началось трагично.
- А Мишу видел? - улыбнулся Алеша.
- Да. Он заведовал этой самой пекарней, на которой выпекали лишь одно изделие - "Алешин хлеб", навсегда пришедшийся по вкусу сибирякам. Он был женат на своей немой, детей у них не было.
- А Христина? - спросил Виталий.
- Она была женой академика, я ж сказал, и сама довольно крупным ученым, доктором наук. За свой труд "Человек в экстремальных условиях" она получила Государственную премию.
Все ошалело глядели на меня.
- Однако звания ты раздаешь щедро, - рассмеялся не без неловкости отец.
- А про себя?
- А ты?
- А себя как видел? - загалдели гости.
- Мама говорит: нескромно.
- Ничего.
- Валяй, рассказывай.
- Но я не понимаю маму… Я видел себя отнюдь не лауреатом, никто меня не чествовал. Никакой славы. Я видел себя работягой. Просто усталым работягой. Будто я вел какую-то странную яркую машину, не похожую ни на одну из машин Земли. Это был не самолет, не вертолет, не ракета - наполовину прозрачный шар. И я вел его над залитым светом Земли пространством Луны, - как неприветливо и холодно мерцали острые лунные пики и кратеры. А потом я увидел полуокружность залива Радуги, где раскинулся космодром в обрамлении причудливых, изъеденных солнцем и холодом скал. Там, в укрытии скал, была наша база, обсерватория и сам лунный городок. А потом я увидел… Но это уже была не Луна. Может, Марс? Ветер гнал облака в лилово-красном небе. На горизонте угрожающе высились горные гряды. На огромной равнине подрастали деревья, и это были земные деревья!
Машина, которую я вел, была уже иного типа, нежели на Луне. Открытая. Мой товарищ позади меня распылял и раскидывал удобрения. Мы оба в скафандрах. Я оглянулся, чтоб взглянуть на улыбающееся веснушчатое лицо друга (за сорок лет, и все веснушки!). Милый мой Ванька Ракитин!
- Просто не верится, что этим кедрам всего, полтора года, - прокричал он в микрофон восторженно. - Через пятилетку они будут как вековые. Скоро на Марсе будет свой кислород.
- Не так скоро, лет через сто. Раньше скафандр не снимешь.
- Полвека - самое большое. Придумают что-нибудь еще.
- Не понимаю, значит, ты стал космонавтом? - спросил Женя.
- Не знаю. Пока я курсант летного училища.
- Андрей! Этого не было? - спросила Христина с ударением.
- Прямо словами Биче Сениэль, - усмехнулся я, - что же, отвечу всем словами Гарвея из этого же романа Александра Грина - Христина, это было. Простите меня. Было. Пусть вы не верите, не так уж это важно. Мне верит мама, мой друг Алеша и девушка в Москве, которую зовут Марина! Я еще не рассказал ей, но знаю, что она поверит. Она скажет: "Это правда, потому что это сказал Андрей Болдырев, который не лжет". Это почти по Грину. А вот цитата из романа Грина "Бегущая по волнам": "Человека не понимают. Надо его понять, чтобы увидеть, как много невидимого".
Не верьте, вы - врач, но не психолог, скажу я вам, Христина.
- А я верю, Андрюша! - задиристо воскликнул Кирилл.
- Лауреатом Нобелевской премии хочется стать? - добродушно подмигнул ему отец.
- А кто из ученых не согласится? Но я не потому верю. Дело в том, что со мной было что-то подобное. Очень похожее…
Все удивились, стали просить рассказать. Но Кириллу Георгиевичу почему-то не захотелось углубляться в эти воспоминания.
- Однажды один бандюга хотел убить меня… Была клиническая смерть… В последний миг я испытал нечто очень похожее на то, что нам рассказывал Андрюша.
Христина пожала плечами.
- Мне, как ординатору, не раз приходилось наблюдать клиническую смерть и беседовать потом с возвращенными к жизни. Ничего похожего я не слышала.
- Не каждый пожелает рассказать, не каждый и сможет, - возразил Кирилл. - Со мной было так.
- И вы увидели будущее всех своих знакомых? - насмешливо переспросила Христина.
- Несколько иначе… разные будущие. Свои.
- Н-не понимаю.
- Я увидел сразу множество своих будущих. Они изменялись в зависимости от обстоятельств, от того, как я поведу себя в заданных обстоятельствах.
- Ох! - Я был потрясен. - Вот это да! И все эти будущие не были похожи одно на другое?
- По обстоятельствам не были (разные дороги мы выбираем), но по дорогам-то шел один и тот же человек и действовал он, как подсказывала его личность в любых обстоятельствах.