Когда Квон-Кхим-Го сблизился к удачной позиции Дон-Жен-Ша, то сразу увидел идущих по тропинке людей.
Вот-вот, скатится сверху валун.
Затаивши дыхание, твёрдое убеждение подсказывало сразиться.
Жить ради жизни.
Умереть ради неё достойно.
Здесь великий воин хорошо запомнил взгляды врага.
Он умел предвидеть поединок, мог до боя рассказать действие сил.
Вооружены они, как попало, кто с длинным ножом, самодельным копьём, есть мечи.
"Дерзкие", жадные, безответственной сломленной судьбой.
Кто беглый, а кто заблудший?
Сам Содо-Те-Сато видимо воевал?
Видно понимает слаженность, след, свой черёд.
Они входят в каменные стены, молча, осторожно и тихо.
Содо-Те-Сато и его банда медленно входили в капкан.
Страх и злословие не отнять.
Громко взлетели певчие птицы.
Задевая за землю рукой, Квон-Кхим-Го едва ли нащупал горсть земли.
"Я не сомневался", – внезапно в полголоса просто и свободно сказал Дон-Жен-Ша.
Не многие могли выдерживать изнурительный длительный бой.
Неуверенность и причина сама медленно возьмёт в плен.
Как похоже, это Квон-Кхим-Го где-то слышал.
Достаточно выдать наше присутствие.
"А ты хорошо знаешь военное дело?" – вдруг спросил военачальник.
Был в своё время стражник королевского дворца.
Ты воин короля Шань-Су-Бёо?
Служил верой и правдой.
Только слова его были холодные, бдительно старый воин дал рукой жест.
Больше не спрашивать ничего.
Возможности у банды нет.
Всякий раз выискивается лазейка?
Оба в мгновение ока огляделись вокруг.
Чего не хватает?
Вразумит нестерпимая боль.
Тридцать минут оказались длительными и внушительными.
Занимая все главные высотки, воины все, как один, приготовили стрелы.
Тишина отразилась в глубине души.
Слышался в небе полёт сокола.
Птица громко махнула крылом.
Здесь нет выхода, но можно спрятаться и залечь.
Будем рассчитывать на внезапность.
Онто-Тано и Дон-Жен-Ша останетесь здесь.
С этого момента, махнувши рукой, Квон-Кхим-Го отдал приказ – обстрелять.
Другой приказ – взять всех живых.
Как правильно понимать, почему Квон-Кхим-Го оставил их жить?
Пусть судит народ.
Онто-Тано встал во весь рост.
Схватившись за молоденькое деревце, юноша низко опустил голову.
Я хорошо знаю эти места, но это не причина.
Уверять больше было не надо, развернувшись, опытный воин хлопнул солдата по левому плечу.
Возможности велики, а с силой воли круто может повернуться вся жизнь.
Зачем-то Дон-Жен-Ша ясно и подтверждающее вспомнил о друзьях.
Какая правда обязывает хранить секреты дворца.
Что сказал истинный король Шань-Су-Бео, таится в душе.
Тонкости фехтования на мечах раскрывают неустрашимый секрет.
Тактика поединка сближает и реально охватывает все способы проворной отнюдь дикой борьбы.
Что не дозволено показать, оно раскрывается и живёт.
Неуязвимость, отработанная годами, подчёркивает взгляд.
Не страшно умереть, страшнее бесчестие!
Приходится выбирать, ибо лёгкого пути нет.
Хочешь, не хочешь, а от сущности не сбежать.
Такие твёрдые слова Дон-Жен-Ша запомнил видимо от друзей.
Как можно взять и перечеркнуть всё с руки?
Что сказал молодой Ока-Йо, этого не узнает никто.
Шань-Су-Бёо хорошо понимал, к власти рвётся тиран.
Эта книга – ключ.
Возвращение и сразу могущество.
Непобедим тот, кто мудрее, эти самые качества дают лик.
Неразрывность затеи обязательно наведёт на мысль.
Непобедимый воин-король будет всемогущественным и строг.
Есть такие немало загадочные мысли.
Невзирая, узнаешь ответ.
Подойдёт время, станешь неуязвим.
Весь мир у твоих ног.
Покорится гордыня во власти бессмертия.
Что это могло означать – жизнь по ступени выше?
Ока-Йо знал, что даёт эта книга.
Если не истинное мастерство, то ответ.
Вразумит шанс, который даёт смысл.
Мастер Кхве-Го умело и "подтверждающее" смог описать жизнь.
Он же разделил смысл и человеческий характер.
"Самое" трудное и столь правильно – технику, тактику и стратегию невыносимо сложной борьбы.
Корень охватывает вседозволенность, правление, целеустремленность дня.
Можно скрепить азы настойчивостью и терпением.
Но решится на такое и не ошибиться в себе – дано избранным!
Кхве-Го, видимо, был одарён, умело описал полный непревзойдённый стиль кулачного боя в полный предел.
Он же стал великим мастером истинного боевого искусства Хо-с-рёк.
Этот большой труд навсегда остался в тени.
Разве может такая неоценимая наука быть открытой – она наследственность короля?
Надо считать её истинным богатством!
Взявши целеустремленность и решительность со всего, от всей самой сильной борьбы.
Здесь можно сказать не правду, но затаится каприз.
Взяться за "недостижимое", сложное, вовсе недоступное, каждому посвящённому не по плечу!
Хо-с-рёк – наука не для слабых умов.
Этот трактат бережно и с большой любовью хранил король Шань-Су-Бёо.
Нельзя считать, что он не показывал её сыновьям.
Бунт был гласный, проворный, дикий, горел каменный дворец.
Возможно, Ока-Йо смог взять власть силой, но уверенности в этом нет?
Все говорили – наследник спешил помочь?
Вспоминая прошлое, былое, нападение на дворец, Дон-Жен-Ша уходил.
Терпение, оно сдерживало волнение и большую настойчивость.
Опустив низко голову, "пережитой" воин закрывал глаза.
Жизнь прожита не зря, так говорил он себе.
Как ты думаешь Онто-Тано, тебя отпустит на день Квон-Кхим-Го?
Можно я это скажу за тебя.
Да…
Возможно, он смог бы решиться на большее.
Как сильно хотелось участвовать вместе со всеми, а оказалось не так.
В бой вступили храбрые, сильные, непобедимые рыцари – стражи дворца!
Радоваться надо, теперь люди уверенно выйдут со двора.
Вновь заиграет редкая и звонкая мелодия.
Он, Онто-Тано, окажется среди всех национальный герой.
Кто как не он расскажет о подвигах и былых сражениях на войне.
Ведь подсказал и помог предотвратить злой умысел и злодеяние против страны.
Если бы он мог на равных кинуться в бой, почувствовать поединок, почерпнуть славы.
Что хочет он, лишь оказаться на глазах всех и военачальника Квон-Кхим-Го таким же, как все.
Нравится всплеск воды.
Не наскучит нескончаемая волна.
Трет, вытесняя, надвигающаяся сила.
Манит прибой.
Одно это воспоминание придаёт уверенности и сил.
Здесь же неуверенность, скованное чувство и зависть "нарастающим" больше и сильнее гнёт.
Юноша низко опустил голову.
Никто не поверит, что он способнее других.
Нельзя сказать тихо, не нужно об этом заговорить.
Сказать можно как угодно и что угодно, но при нём кованый меч.
Воины держат такие же мечи всю свою жизнь при себе.
Можно я тебе открою маленький секрет?
Быть на страже закона при дворе большого дворца, охраняя самого короля, – большая честь.
Неужели ты не знаешь, великие стены замка хранят большие тайны королевской семьи.
Каждый воин, несущий в себе ключ, обязан убить не менее ста хорошо вооружённых воинов врага.
Я сам был таким, тоже верой и правдой служил королю.
Он Шань-Су-Бёо правил страной целых двадцать шесть лет.
Война унесла его жизнь, с ним ушли в последний путь все триста опытных воинов.
Нас уцелело пять человек.
Я, Дон-Жен-Ша, мои друзья Чхе-Се-До, Оси-Кай-До, Хве-Танг-Хе и Сой-Сан-Ке.
Нас единила дружба!
Правда открывает и затеняет покой.
Лучше оставаться в неведении с самим собой.
Хочешь, я покажу, как надо правильно биться на мечах.
Возможно, это пригодиться.
Я ушел бы с тобой, но не знаю, как быть?
Воздух и небо обводили край возвышающей стены в горизонт.
Неуверенность, оказалось, пробудилась сама, сам-то он этого не хотел.
Прежде, Онто-Тано больше всего боялся выдать страх.
Такие навязчивые чувства угнетают, трудно взглянуть в глаза.
Не хочется ничего говорить.
Но как всегда кто-то вынудит и раскроет неопровержимый секрет.
Больше всего молодой солдат боялся лишнего разговора.
Молчание, оно прятало страх, вдыхалось отчаяние, пробудились капризы.
Как стало тяжело, на душе пустота. Терпение, оно бескорыстно задевает за грусть.
Волнуется, как видимо, без причины.
А всего потому, в самый важный момент смысла жизни остался, а не пошёл в бой.
Как будет лучше, так сказал и сразу решил Квон-Кхим-Го.
Будет ещё бой, эти слова он обязательно услышит от всех.
Кинув на землю своё копьё, Чхе-Се-До вывел из укрытия своего коня.
Онто-Тано, я ухожу.
Как неловко оглянулся к пожилому человеку юноша.
Я хочу быть с тобой.
Нас объединило одно общее дело: ты и я оба хотим мирно жить на нашей многострадальной земле.
"Я обязательно приду к тебе", – громким голосом сказал Онто-Тано.
Скажу откровенно – это тот самый бывший солдат, прикрывающий спину короля Шань-Су-Бёо.
Трудно было вспоминать, как мучительно погибал сам господин.