Здесь, возле костра, он и она долго говорили о жизни и мире боевых искусств.
"Такое сложное", – вдруг неожиданно сказала Чжи-Шань-Ши.
Вдруг принцесса решилась попроситься в ученики.
Она спросила о книге, очень сильно захотелось её увидать.
Подхватывая руку со стороны, девушка, качнувшись, улыбнулась.
Какая ты у меня смелая.
Громко и спокойным голосом сказал Квон-Кхим-Го.
Я не решительная.
А ты со мной.
Быть того не могло раньше, как близко и сжавшись, он и она сидели вместе наедине.
Она была так добра, столь мила, простодушна, близились и взаимно их чувства.
Чжи-Шань-Ши не умела много и беспорядочно говорить.
Её смысл есть и оставался уверенный, нравный и ко времени.
Он, Квон-Кхим-Го, любил задеть тему и завести в тот самый грустный момент страстный и интересный разговор.
А откуда же, Кхим-Го знает о мире вселенной и загадках всего великого космоса?
Он рассказывал так долго, словно читал толстую книгу.
"Мир тесен", – с уверенностью говорила она.
"Там нет границ, бесконечность, вечность", – говорил он.
Да, они много противоречили, забывали о сути прожитого дня.
"Какая ты у меня находчивая", – вдруг вырвалось у Квон-Кхим-Го.
Будь ладным, он ласкал бы её нежное лицо, стеснил бы её ближе к себе, сразу расслабился.
Будь дурно воспитанным, пытая страсть, навалившись, совратил бы.
Таким как есть, человеком сильного достоинства, он только долго ненасытными глазами на неё смотрел.
Взять соизмеримость горизонтов мало – сколько в мире не пройденных дорог.
Есть в жизни любовь, сильная, крепкая, такая бодрая, неописанная до сих пор.
Мне нельзя жизнь прожить иначе, по-другому.
Я очень сильно виноват, но ничего поделать не могу.
Прости, но я очень, очень тебя люблю!
Принцесса прослезилась.
Пуще и крепко обняла друга.
Она вся боролась, но не имела такого права сказать.
Закрывая глаза, опустила медленно бровь.
Девушка отвернулась.
Задетая счастьем, она крепче и сильнее прежнего сжимала крепкие плечи Квон-Кхим-Го.
Ты, наверное, очень утомилась.
Нет, я очень внимательна.
Я буду тебе верной женой.
Знаешь, я тебя полюбила с первого взгляда.
Только когда рядом ты, спокойствие на душе!
Я прошу прощенье, о тебе всё рассказала брату Тое-Сан-Тье.
Он знает все мои откровенные желания.
Только теперь я очень благодарна ему.
Чжи-Шань-Ши долго сидела впервые дни на берегу.
Да, её трудно было разоблачить?
Она молча прислушивалась к силе порывистого ветра.
Вдруг пойдут по воде круги.
А однажды ей села на плечо маленькая птичка.
Вечер.
Непогода и холод вынудили их уйти лесной дом.
Выпал первый пушистый снег.
Непогода и ветер заставили выйти Квон-Кхим-Го насобирать дров.
Немного, и он стал звать Чжи-Шань-Ши.
Он был счастлив и сразу влюблён.
Белое одеяло едва перекрывало траву.
Скажем, внезапно радость пробежала в задумчивую грусть.
Вот он, след от колёс?
Как ни скажи, сдавливало уже внутри.
Человек он очень внимательный, не упускал миг посмотреть на лес.
По привычке всегда высматривал край в горизонт.
Вроде не было слышно топот копыт?
Или это охотник, случайно заблудший на их лесной дом?
Он даже завалился у стены.
Кто, как не он, уже хорошо знавший все ужасы холодной войны, чувствовал опасность.
Страх приблизился к чуткому сердцу.
Будем возвращаться, говорило находчивое чувство.
На что ещё надеяться?
Завтра уйдём в город Сеё-же.
Он не спешил, медленно осторожно подошёл к колее.
Кто он может быть, странник или лазутчик?
Уж полозья от колёс слишком "глубокие"?
Достают аж до самой земли.
Домик хорошо просматривался со стороны.
Озеро, оно по-свойски издаёт шум.
Бороздит или перебирает волны к земле.
Вода синяя, когда небо ясное.
Пресная.
Возможно, кто-то набрал в бочки воды?
Но почему он не заглянул сюда?
Понимается, Чжи-Шань-Ши была полностью права.
Нас выследил, наверное, Су-Тхе-Во?
Будем надеяться, до рассвета сюда больше никто не придёт?
Квон-Кхим-Го был человеком очень терпеливым.
Самое главное, как теперь понимал он, надо опередить.
Он не спешил возвратиться, долго осматривал путь, делая шаги ещё и ещё.
Скоро он увидел длинный очень острый лученный шест.
Деревянная палка выше ростом прямо воткнутая в снег.
Зачем?
Взять её себе, а разве надо?
Сходить взять лук и стрелы?
Долго ли Квон-Кхим-Го ходил или нет, Чжи-Шань-Ши крепко спала.
Неделю стояла холодная погода, а сегодня к ночи сильный снегопад.
347 год, 4 октября выпал первый снег.
Будет длинная, холодная зима.
Говорят, храбрый воин не вспоминал прошлое.
Не любил дотрагиваться до ненужного.
Был всегда точным.
Прочитывал характер по глазам.
Ещё когда научился понимать противоречие.
Не любил сквернословие, придирчивость, злой упрёк.
Бывало, расчёт оценивал обстановку, оглядываясь по сторонам.
Бежать некуда, а куда деваться?
Хорошо, если ты всю жизнь охотишься в лесу.
Знаешь естественную среду, понимаешь различие внутреннего мира, видишь, что где переменилось, даже умеешь проследить.
Природа безмолвно смотрит на тебя.
Шагнёшь, а быстрым размахом крыла полетит птица.
Неожиданно создаётся шум.
Возможно, тронет душу призрачное эхо.
Сам не знаешь, где – или это вовсе дыхание всей земли.
Да, он, Квон-Кхим-Го, хороший следопыт.
Ведь умеет ориентироваться по звёздам.
Видит стороны горизонта по деревьям и мху.
Особенно нравится перепрыгивать с камня на камень, перебираться, ощупывать поступь, забираясь выше по труднодоступной скале.
Только оттуда ум замечает присутствие разума и творца! Такое увидеть мог человек в истину влюблённый в мечту.
Да, значению отдаётся древнее самое сильное боевое искусство Хо-с-рёк!
Можно подумать, только здесь смог увидеть и просто осмыслить находчиво настоятель своё мастерство.
Вершина мира подсказывает правильный горизонт.
Где рано и быстро восходит солнце.
Медлительностью по небосводу огибая просторы, сводит к закату оранжевый зной.
Мастерство очерчивает сразу полусферу и круг.
Я говорю простыми словами – траектория и направление продвигает инстинкт!
Что замечается частично, будет предупреждать.
Завтра утром наверняка отследим?
Если это враг, будет неравный бой?
Может случиться такое, найдём приют среди добрых людей?
С такими мыслями он тихо вошёл в свой лесной дом.
Не спеша растопил каменную печь.
Громко затрещали сухие рубленые дрова.
Тепло вошло в глубину вдоха, оно пробежалось до одеяла Чжи-Шань-Ши.
Как плотно она им укуталась.
Наверное, боялась, но пересилила страх.
Я-то её хорошо знаю, она почувствует и расскажет об опасности впрок.
Она не боится крови.
Немного находчивее других.
Требует или скажет, не передумывая.
Ока-Йо отец был таким.
Он не сквернословил, учил её быть уверенной.
Она больше и больше похожа на свою мать.
Только не вспоминает вслух, ни с кем о ней не заговорит.
А о красоте её многие рассказывали оглядываясь.
И что случилось?
Было восстание.
Ока-Йо долго этого не мог себе простить.
Спасся сам, спасая бдительно свою семью.
Ему подсобил и сильно помог тогда Су-Тхе-Во.
Он, взявши детей, укрыл их в родовом замке.
Было нелегко, но война продолжалась целых четыре дня.
Восстание, которое поднял народ, было жестоко подавлено.
Дворец не пострадал, хотя его ворота были полностью сожжены.
Взамен король Ока-Йо приказал построить каменный переход.
Мысль преследовала его не дать конному наезднику войти во двор.
Только спешившись.
Много неудобств, да для спокойствия он возвёл высокие неприступные каменные стены.
Ей, Чжи-Шань-Ши, тогда было шесть лет.
Тое-Сан-Тье старше её на целых четыре года.
Со-Чже-Ши, так звали их мать, всяко б осталась жива.
При ней находилась хорошо обученная воевать стража.
Со-Чже-Ши всего лишь вышла на крыльцо.
Будь не воин, тот бы промахнулся.
Стрела вонзилась и перебила её насквозь выше груди.
Так она и упала лицом вниз.
Ока-Йо, грозный король, велел каждому убить самого себя.
Указ это или приказ, последовал беспрекословно.
Сам долго прижимал её к себе.
Дети этого не видели, но больше всего тосковала дочь.
Он ей сказал, как было.
Рассказал о кровопролитной мятежной войне.
Но однажды, когда ей исполнилось шестнадцать лет, он заметил в ней Со-Чже-Ши.
Вспоминается, было очень холодно, так и пробирало.
Отец приказал ввести рослого белого коня.
Когда он передал ей поводья, дочь, с большой радостью кинувшись в сторону слуг, вдруг резко остановилась.
Развернувшись, она призналась, что сбылась её заветная мечта.
Когда это услышал отец, было видно, как потекли слёзы.
Король в эти самые минуты так крепко держал её за плечо.