Алекс кивнул.
- Шест до дна не достает… Когда-то он был завален гнилыми сучьями, стволами. Мы с Егором его чистили. Выдернули кучу этих костей. И хотя я простыл - целый день-то провозились в ледяной воде, - чувство было, словно мы себя расчищали. Такая своеобразная терапия. - Обойдя родник, он склонился над ручьем, плеснул в лицо пригоршню воды, напился.
- А это та же фенечка что и с рябиной? - спросила Маня, указывая на полузасохшее дерево, увешанное, как новогодняя елка, клочками выцветшей полуистлевшей материи.
- Нет, с черемухой немного по-другому, - сказал Алекс, подставляя под поток горловину канистры. - Это вроде как болезни. А черемуха врач-терапевт.
- А! Врубаюсь! Поэтому она и засохла?
Алекс пожал плечами.
- Но это же маза! - воскликнула Маня. - Настоящее чудо.
- Или совпадение, - отозвался Алекс.
- Нет, но именно это деревце? - Маня подошла к черемухе, протянула руку.
- Я бы не стал его трогать, - сказал Алекс.
Маня отдернула руку и засмеялась.
- Совпадение может кусаться?
- Да, как ни странно.
- Ну, от такой половинчатости крыша едет. Я предпочитаю определенность! - упрямо ответила девушка и коснулась черемухи.
Алекс с интересом наблюдал за нею.
- Хм, обычное полузасохшее деревце, - пробормотала Маня.
Солнце прорвалось сквозь облака и кроны ольхи и сияющим столбом обрушилось в зеленый влажный сумрак чащи, блеснуло стекло, металлическая дужка, капли родниковой воды на черных усах, в густой бороде, Алекс отклонил голову.
- Камни-то разноцветные! - воскликнула Маня.
- Ага.
- Улетное местечко.
- Я бы сказал: сквозняк.
Маня посмотрела на него.
- Да, круто. Прямо-таки чаша Грааля! Надо предложить пиплу провести здесь Радугу.
- Съезд хиппи? - переспросил Алекс, хмурясь.
- Можно и так сказать.
- Я думаю, что не стоит, - сказал Алекс.
- Это почему же?
- Любое сборище - это же циклон.
- Да? А однажды на Гридхракуте, горе Коршуна, было двенадцать тысяч архатов, - тоже, типа, собрание.
Алекс усмехнулся и ответил, что против архатов, как таковых, он ничего не имеет. Но собрание современников он бы назначил где-либо в пустыни. Хотя и пустыню жалко.
- Ты думаешь, современных архатов не бывает? - спросила Маня.
- Двенадцать тысяч? В одном месте?.. Целая дивизия, - сказал Алекс, закручивая крышку на фляге и беря у Мани ее бутыли и окуная их в прозрачный поток. - С ними можно было бы держать оборону. Хотя - это же архаты? Непротивленцы и все такое…
- Зачем тебе дивизия? Охранять эти пустыри?
- Внушительная массовка.
- Для рок-оперы?
Алекс поправил очки.
- По крайней мере, это звучит: дивизия архатов, - сказал Алекс. - Кстати, что они там делали? - спросил Алекс, ставя в жирную грязь полную запотевшую бутылку.
- Слушали сутру о Цветке Лотоса.
Алекс наполнил водой вторую бутылку и два котелка. Котелки он отдал девушке, а сам понес обе тугие холодные бутыли и канистру с запотевшими боками. Они поднялись по черному пахучему склону в палой листве и торчащих кореньях. Над полем плыла хищно-зоркая светлая птица с серповидными крыльями в черных отметинах.
- Лунь, - сказал Алекс.
- Китаец?
- Летающее китайское имя… Иногда кажется, что все происходит в какой-то речи. Есть лишь имена: птицы, деревья, дождь, в том числе и мы.
- Ну… странно, - грубовато сказала Маня, озирая травы и невысокие деревца.
- Это, наверное, рудимент, аппендикс романтического двоемирия.
- Гм. - Маня взглянула на него. - Послушай… - Она замялась. - Ты не куришь? Иногда?.. Ну, в смысле, не стучишься в двери травы?
Алекс взглянул на нее.
- А-а… В армии на Урале пару раз пробовал, если ты это имеешь в виду. Ничего не понял. Только лишняя тяжесть.
- Значит, плохой был продукт, - заключила Маня. Она снова посмотрела сбоку на Алекса и вдруг выпалила, что у нее есть хороший.
Алекс покосился на нее.
- Здесь, в походе?
Она кивнула и добавила:
- С собой. И я хочу раскурить его. - Она вопросительно смотрела на смуглолицего спутника.
- Это так необходимо?
Она быстро кивнула.
- Да. Другой мазы просто не предвидится. Где тут можно тормознуться? - Она озабоченно оглянулась.
- Недалеко уже до леса…
- Нет, здесь лучше, ветерок сносит комаров. Можно пойти вон туда.
Они прошли сквозь травы к лесистому мыску, вдававшемуся в заросшее поле. Здесь росли невысокий дуб, береза и дикая груша. Маня сорвала зеленую грушу в крапинках, попробовала и тут же выплюнула, скривив лицо. Алекс поставил канистру и бутылки в траву, обернулся и посмотрел на удалявшегося в знойном мареве Луня. Маня уселась на кочку, достала ярко-красный пластмассовый цилиндр от какого-то косметического средства, разъединила его и вынула сигарету.
- Уже заряжена.
Она вынула спичечный коробок, сунула сигарету в губы. Спичка звучно треснула, девушка затянулась с воздухом, пустила сладковатый пряный дымок. Алекс поглядывал на нее исподлобья.
- Будешь?
Он отрицательно покачал головой.
Она хмыкнула и снова затянулась особенным образом - ловя приоткрытым уголком рта воздух. Лунь заложил круг над полем и неторопливо приближался.
- Так о чем была сутра для дивизии архатов? - спросил Алекс, наблюдая за птицей.
Девушка молчала, пока не выкурила всю сигарету. Лунь, не долетая до их мыса, свернул и проплыл мимо, высматривая что-то в травах.
Алекс обернулся. Девушка смотрела на него снизу. На ее щекастом лице влажно синели глаза. Она тихо улыбалась.
- О росистой земле, - негромко сказала она, поправляя рыжую прядь, - перед домом, охваченным пламенем. - Ее голос звучал мягко. - Я уже говорила… Не только, конечно. Но достаточно и этого. Ведь тот, кто проповедует хотя бы одно слово этой сутры, выполняет великий обет. И тот, кто слушает тоже! - Она засмеялась.
- Значит, я приобщен? - спросил Алекс. - Есть надежда переродиться в лучшем мире?
- А где бы ты хотел?
- Да здесь же. Но в другом качестве, например, владельцем горы.
- Барином?
- Нет, это противоречит граборству. Хорошо бы устранить всякие противоречия. Может, для этого надо, чтобы все действительно уже стало одной только речью. И был бы я лишь именем вроде нашего знакомого Луня.
- Чудно, - сказала Маня. - Никогда не думала, что можно зарулить в эти пустоши и услышать что-то типа этого. - Она посмотрела на него из-под ладони. - Ты похож на одного музыканта. Просто его реинкарнация.
- Да, я однажды держал палочки - дубасил по барабану на "Зарнице".
- Ты действительно здесь просто прогуливаешься?
- Ты думала, сочиняю музыку?
- Я хотела спросить, что стало с тем парнем?
- С Егором? Он пропал без вести в Чечне.
- Воевал?
- Да, его призвали.
Маня помолчала.
- У Чжуан Чжоу есть персонаж по имени Пропавший Без Вести Во Вселенной, - сказала она.
Алекс кивнул.
- Неплохое имечко.
- И крейзи-вселенная! - подхватила она с энтузиазмом. - С Островами Блаженных, Садом Умиротворения Предка, Бабкой Запада, которая любит свистеть, енотами с человечьими глазами, живыми Радугами, полосатым существом, которое как увидит человека, сразу засыпает. А горная собака, умеющая бросать камни, увидит человека и начинает смеяться до упаду. А еще есть псевдоолень с белым хвостом и человеческими руками! И бог Гордый Червь, женщина, выплевывающая шелковую нить, богоборец синтянь без головы, он из сосков сделал себе глаза, а из пупка - рот, когда ему свинтили голову. А если поешь там травы ган с листьями как у мальвы и виноградными гроздьями, - не сойдешь с ума!
- Это здорово, - согласился Алекс.
- Но особенно мне нравятся утки с одним глазом и крылом. Летать они могут только соединившись. И зовут их, - проговорила она, смеясь, - маньмань! Там приносят жертвы рощам, чтобы вымолить дождь. Один даже царь в такой роще остриг волосы и раздробил руки, чтобы побороть засуху. Ты бы смог раздробить руки? - спросила она, показывая на его смуглые руки в вязи вен, заросшие выгоревшими на солнце волосами.
- Нет, - вынужден был признаться Алекс.
- Ну да, - проговорила она, вставая. - На календаре ведь постмодернизм. Добровольные жертвы влом, не по кайфу. - Она протянула руку, чтобы сорвать грушу. Алекс отвел взгляд от мокрого пятна на футболке и выбившихся золотистых волосков подмышки. Девушка храбро вонзила острые зубы в зеленый крапчатый бок мелкой груши, но на этот раз не выплюнула, а лишь слегка сморщилась. - Может, от этих груш человек обретает какие-либо особенные возможности. Или от чего-то избавляется… От чего бы ты хотел отказаться? Сбросить, как балласт? Ну, говори! Может, я дакини, воздушная путешественница пятого ранга, - засмеялась она, показывая зубы в грушевой мякоти. - Итак?.. Что, у тебя нет проблем?
- Есть, конечно, - проговорил Алекс. По его щекам стекали бисерины пота. - Ну… забыть то, что мешает… мешает мне стать экстремистом.
Маня фыркнула.
- О! И что бы ты взорвал?
- Немного техники.
- Офисной или военной?
- … и мирной.
- Так ты… как его? Ну, тот, кто ломал ткацкие станки?
- Нэд Лудд.